Ты возвел вокруг себя стены ненависти. Стал считать себя жестоким и злым, совершенно не замечая, что под этой маской зыбко мерцает твоё настоящее лицо - лицо мужчины, гордого, сильного, не сломленного, скрывающего свои чувства. Ты, как хризалида, закутан в кокон надменных слов и резких фраз.Да, мир жесток к тебе, отобрав самых любимых, самых дорогих людей. Жизнь подарила тебе предательство и подлость.Но однажды...
Однажды ты будешь идти летним днём по цветущему лугу, сшибая хрупкие венчики нежных растений, и внезапно хлынет тёплый дождь, смывая с твоего лица вечное выражение равнодушия. Ты будешь стоять под тёплыми струями и ловить их ртом. Как в детстве. Помнишь, ты бегал босиком по лужам? А когда прибегал домой весь мокрый, то мама не ругала тебя за это. Она заставляла тебя быстренько переодеться и ставила перед тобой кружку с тёплым чаем и тарелку медовых коржиков. Ты наслаждался вкусом еды и шумом дождя за распахнутым окном, а она сидела напротив и смотрела на тебя с пониманием и любовью.
Вот тогда на лугу ты увидишь Её. Она будет танцевать под дождем, сжимая в руках охапку полевых цветов. Почувствовав твой взгляд, Она обернется и улыбнется тебе. Только улыбнется. Но ты поймешь, что ненависть, поселившаяся в твоем сердце - другая сторона любви. Ненависть и любовь навсегда вместе, как добро и зло, как свет и тень...

@темы: моё, проза, зарисовки, муки творчества

---

ВНУТРИ ВАС - ДРАКОН МАРТА
Драконы Марта обычно аметистового цвета, переливающегося в жёлтый. Дыхание их — это дыхание жизни, дыхание природы. Иногда Драконов Марта ассоциируют с детством, но эти драконы больше отвечают за красоту человека, красоту его внутреннего мира. Драконы Марта не умеют убивать — они созданы, чтобы сделать мир красивым; с ними всегда интересно. Чаще всего люди, обладающие этим драконом, — новаторы, художники, писатели, поэты, музыканты. Ваш Дракон (ваша сила) — вдохновение. Да и сами вы порой можете сыграть роль музы для кого-либо.

Надо же! А я думала, что буду каким-нибудь зимним драконом.

@темы: тесты

---

С тех пор, как у меня появился дневник, и люди с которыми здесь общаюсь, я стала лучше спать. У меня всегда были проблемы со сном. Не могу спать в полнолуние.А последние четыре года часто просыпаюсь по ночам.Сняться кошмары. Боюсь умереть во сне.
Что только мне не прописывали, к кому меня не водили, ничего не помогало. я катастрофически не высыпалась. И вот теперь, начиная с Нового Года, я сплю! И какие мне снятся сны! Даже в детстве таких не было.
я не хожу, летаю! Мне хочется поделиться со всеми радостью! Хочется всех увидеть счастливыми! Исполнить их самые заветные(хорошие) желания!

@темы: размышляПки, друзья, музыка души

---

Подумала...

Здесь могут быть люди, у которых есть или будут(когда-нибудь! дети. На работе сталкиваюсь с тем, что взрослые практически не знают детской литературы. Классиков ещё туда-сюда,это все хорошо знают. Но вот у полок с незнакомыми авторами теряются. В итоге пропускают настоящие шедевры, и ребятишки лишаются возможности прикоснуться к чудесному и необыкновенному. Поэтому буду немного рассказывать о современных авторах, детских, с великолепным чувством юмора.Начну со стихов, потому что каждый человек должен любить стихи, "если он не верблюд и не осёл". Но, конечно решать Вам, стоит этот автор похвалы или нет.

Григорий Кружков.

О противнике.

Когда воевать вам придётся друг с дружкой -
Кидаться снежками, сражаться подушкой,-
На случай припомните мудрую речь:
Лупите не в полную силу -
Противника надо предельно беречь,
Чтоб, значит, на долго хватило!

Слетело с ветки яблоко..

Слетело с ветки яблоко,
А в нём сидел червяк.
Слетело с ветки яблоко,
Червяк подумал так:

"В чём дело? что за новости?
Пропал и верх, и низ,
Да я же в невесомости -
Вот штука! Вот сюрприз!

Да я же в этом яблоке
Лечу по небу, как
В космическом кораблике!
(Сообразил червяк.)

Куда же мне приедется?
Ведь космос та широк!
Большая есть Медведица,
И Рак, и Козерог.

Созвездья и галактики -
Как яблони в цвету.
Я воплощу на практике
Заветную мечту!

Какие испытания
Меня в полёте ждут?
И хватит ли питания
На весь большой маршрут?

Не подведёт ли рация?
И где приборы для..."
Вдруг - БУМС!!! - Какая станция?
- Приехали! Земля.


Дотошный старичок ( выясняем, что такое картошка).

Старичок был дотошный,
Подошёл и спросил:
- Что такое картошка?
- Небольшой апельсин.

- А точнее?
- Точнее,
бегемот без хвоста,
без ушей и без шеи,
без зубов и без рта,
очень-очень ленивый,
но приятный на вкус.

- А точнее?

- Точнее, загорелый арбуз,
закопавшийся в землю,
потому что -
жара.

-А точнее?

- Точнее,
мне обедать пора!

Яблоко пишет, а тыква читает.

Яблоко пишет,
А Тыква читает.
Яблоко очень
По Тыкве скучает.
И представляет,
Как в дальней дали
Тыква ведёт
По ручьям корабли.

Если вдруг Тыква
С обиды заплачет,
Яблоко сразу
На помощь прискачет.
Яблоко хочет,
Чтоб Тыква о нём
Думать могла,
Как о друге своём.

Яблоко очень
На Тыкву похоже:
Круглое тоже
И с хвостиком тоже.
Яблоко любит
Смотреть с высоты...
Тыква, а Тыква,
А что любишь ты?


Звёзды.

У звёзд вместо рук лучи,
Звезда - это дальний друг,
Протягивающий в ночи
Друзьям своим сотни рук.

Они не могут согреть,
Они не могут пожать,
Лишь могут во тьме гореть,
Лишь могут вдали дрожать.

О чём они говорят,
Когда нам уснуть невмочь?
О том, что мы не одни
И в самую тёмную ночь.

@темы: книги, дети, стихи

---

Забавно!

Прошла один тест. Вот что получилось.

ОТНЫНЕ И ПРИСНО И ВО ВЕКИ ВЕКОВ ВЫ ПРОДАВЕЦ СМЕХА.
Вы продаёте то, чего так иногда не хватает людям этой планеты. Вы летаете на пушистом мягком облаке и звоните в маленький серебряный колокольчик – каждый, кто сможет настолько отрешиться от земной суеты и услышать его, становится вашим покупателем. Вы не слишком требовательны к плате за свой товар, это может быть цветная бусинка, сломанные часы, засохший леденец или перламутровая пуговица – словом, любой завалявшаяся у покупателя хлам, который вы потом бережно положите в обитую синим бархатом шкатулочку. Свой товар вы получаете по ночам, прокрадываясь в спальни маленьких детей, которым снятся волшебные сказки, тогда вы собираете их лёгкие улыбки в собственный рукав, а дома тысячу лет (для смеха тысяча лет – ерунда!) настаиваете в бочке со слезами счастья, собранными ещё в те далекие времена, когда люди могли от него плакать. Когда смех становится вязким и жёлтым, как мёд, вы делаете из него мазь, которой покупатель должен помазать уши, веки и рот; тогда он всегда сможет относиться к жизни с юмором и иронической улыбкой. Вы не требовательное создание, ваши покупатели не попадают в зависимость от вас, хотя многие потом пишут благодарственные письма и оставляют их прямо в городе на видных местах, чтобы вы могли их подобрать. Единственное, о чём вы мечтаете – чтобы ваша мазь подействовала и на вас, поэтому вы всегда прячете свои глаза за солнечными очками, чтобы люди не видели, сколько в них боли, грусти и одиночества.



Смешно! Разве я не занимаюсь этим сейчас?

@темы: тесты

---

Как безумно волнует лето!
А человеку уж немало лет.
И столько веры в свои победы
И в то,что Бога на свете нет.

И вечер тёплый, и ветер южный,
И окрыляет избыток сил...
И очень важно, и очень нужно,
Чтоб кто-то бережно объяснил,

Что жизнь проходит, меняет краски,
То зацелует, то отомстит.
Не всё то горе, что нету счастье,
Не всё то золото, что блестит.

Да, в жизни много таких вопросов,
Где не ответить на чистоту.
Но резать вены - ещё не способ,
Чтоб доказать свою правоту!

@темы: стихи, ожерелье стихов, духовное

---

Поругалась с отцом. Сильно. Из-за мамы. Достал уже!
Суть в мужском шовинизме. Как он говорит: "Почему я должен что-то делать по дому, если у меня три женщины в доме?" То, что две из них работают, и две учаться, ему плевать. Он зарабатывает! Мы просто денег этих не видим, потому что Па весь в делах и бизнес-проектах, которые кончаются катастрофами. Но он же зарабатывает! А Ма нет?
Ужас в том, что сестричка - его копия.Ничего по дому делать не желает, только с руганью. Нынче я на неё наехала по поводу нашей общей комнаты, надоела уже убираться за двоих. Сколько раз просила, чтобы письменный стол был свободен!!!!!!!!! В итоге Па бросился на защиту чада, он её безумно любит, даже из-за компа выгнать не может, это делаю либо я, либо Ма. Ма попробовала за меня вступиться, попало ей. Когда он начала припоминать грехи Ма, я заорала.Всё, сушите сухари!
Мне высказали всё. О моей чепуховой работе, о замужестве( он спит и видит мою свадьбу!), о моих рукописях, о сломанной "по глупости" ноге, о моих кулинарных талантах, о кошках...В общем, всё припомнили вплоть до опрокинутой в 9 месяцев кастрюле молока.
Когда Па упоминул человека, который сломал меня когда-то,мол, какая я дура была, что бросила такого парня, красивого, богатого, умного.А парень до сих пор про меня спрашивает, интересуется мной. На руках меня готов носить! На руках????
Он так и не понял почему мне стало плохо...У людей такая короткая память...

@темы: жизня, семейные труселя

---

И чего так весело?

Скачивала музыку для работы.Всё !Сижу смеюсь как ненормальная!Но этот трыц меня завел на весь день. Хотя сегодня опять с родными в гости тащится, не люблю...но надо, Гутя, надо.



Теперь у меня новый звонок на мобилке!



на работе точно ни у кого нет такого.

@темы: дикий ржач, музыка души

---

Имя, фамилия!

Знаю, что здесь обычно не пишут своих настоящих данных, но...Мои настоящие уж слишком напоминают писательский псевдоним. помню, в новой школе, куда перевелась, учителя долго не верили, что Это - моё собственное. Даже родителей вызывали. Эх, школьные годы весёлые!
Зато хорошо, что все запоминают с певого раза: " Ну, эта та, весёлая пышка по имени Август!"

Августа Кинкора! Попробуйте, придумайте уменьшительное имя. у моих родных фантазии хватило только на Гутю.

P.S. Всех нормальных детей переводят родители с настоящими документами, так нет же, козлята жаждут самостоятельности! Никого не спросясь, пошла переводится сама с ксерокопиями. Вот из-за этого шкрабы решили, что всё не настоящее.

@темы: жизня

---

Это тоже любимое.

Мияви!!!!! Мечтал быть профессиональным футболистом, из-за травм мечта разбилась... Взял в руки гитару и... трепещи Вселенная! Женат. Две очаровательные дочки.

фоточки

@темы: фото, Япония, музыка души

---

И как в голову пришло....

Теперь перед очередным моим "вытворянием" будет стоять своего рода музыкальный эпиграф к главе. Грех не воспользоваться плодами технического прогресса!

@темы: жизня

---

Кончилась тетрадка в 96 листов!!!!!

Название: Прости, я буду ждать тебя всегда.
Автор: Юмалаб
Бета:нет
Пейринг: Какаши/ОЖП, Ирука, Наруто, Ширануи, Джирайя и др.
Рейтинг: R.
Жанр: Romance, drama.
Размер: макси.
Статус: в процессе.
Дисклеймер: герои и мир принадлежат великому и могучему Масаши Кишимото.
Саммари: в мире шиноби появляется «поющий демон». Примут ли его в Конохе?
Размещение: хотите тырить? спросите автора.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: мой первый и пока единственный фик. Фикбук - ficbook.net/readfic/1738213

Пролог

www.diary.ru/~Yamalab/p171252174.htm

Глава 1.

www.diary.ru/~Yamalab/p171252466.htm

Глава 2.

www.diary.ru/~Yamalab/p171252660.htm

Глава 3.

www.diary.ru/~Yamalab/p171252964.htm

Глава 4.

Глава 4.

Юхи Куренай очень нравилась Золотоволосая. Она хотела бы официально считаться вместо Умино сенсеем «поющего демона», но именно в этот год ей впервые доверили команду из трёх генинов, выпускников из класса Ируки. И она довольствовалась тем, что стала одним из «тайных опекунов», приглядывала за девушкой, даже пыталась перевоспитать её, сделать самой лучшей, идеальной куноичи.

Куренай видела свою младшую подругу тихой, скромной, застенчивой. Совсем как Югао, которая в гражданской жизни была смирной, как овечка. Это всегда подтверждал Гекко Хаяте, помолвленный с "луноцветом" в раннем детстве.

Но Мине была активной, любопытной, языкастой, не хуже Ширануи, словом не вписывалась ни в какие рамки, как и её друг Наруто. А главное, не хотела меняться, не хотела перевоспитываться! Дитя другого мира, она долго жила одна, самостоятельно, полагаясь только на себя, свои собственные силы и суждения, и не собиралась так просто отказываться от своего «Я», только чтобы быть похожей на других девушек деревни. Мине отлично понимала, что, конечно, её поведение, поступки и высказывания иногда сильно шокировали окружающих, но она не могла быть другой. Не хотела.

Когда же Золотоволосая подхватила дурную привычку Хатаке Какаши, Куренай схватилась в ужасе за голову.

Всем было известно, что Копирующий ниндзя постоянно читал книжки из серии «Флирт», таскал их в своей напоясной сумке и, зачитавшись очередной повестью, мог опоздать даже на собрания у Хокаге! Любил человек почитать определенную литературу.

Мине, однажды увидев в руках лучшего друга своего о-нии-сана книги в ярких обложках с необычными названиями и купив несколько книг из этой серии, прочитала их от корки до корки. В итоге стала большой поклонницей Извращённого отшельника, автора «Ича-ича». Правда, девушка не читала их в открытую, при всех, хотя один раз не удержалась и полистала новую, только что купленную книгу, присев на скамейку в парке. Где её и застукала за этим занятием Куренай, гулявшая там с Асумой.

Куренай налетела на девушку, как хищная птица на добычу.

- Как ты можешь такое читать? – возмущенно спросила красноглазая куноичи.

- А что здесь такого? – удивилась Мине.

- Это не чтение для девушки! – объяснила Куренай. – Такие книги читают только извращенцы!

- Значит, господин Хатаке – извращенец? – поинтересовалась Мине.

Куренай притормозила с обвинениями. С одной стороны, Какаши вечно читал писанину Извращенного отшельника, но с другой стороны, его никто и никогда не ловил за какими-нибудь непотребными действиями. Он не подглядывал за женщинами ни в банях, ни на пляжах, не приставал на улицах и не заигрывал, пытаясь познакомиться, не вёл непристойных разговоров. Грубо шутил только в мужской компании. А если и посещал квартал Красных фонарей, то делал это тайком и не извещал об этом никого, как некоторые шиноби. В связях с парнями замечен не был.

- Всё равно, такое читают только парни, - наконец выпалила Куренай.

- За что им такие привилегии? – усмехнулась Мине. – Мне эти книги нравятся, и я их читала, читаю и буду читать! Здесь не написано ничего такого, что могут не знать или не делать взрослые люди.

Золотоволосая не находила в книгах «Ича-ича» ничего отталкивающего или порнографического. Может быть, эротические сцены были описаны слишком натурально, может быть, их было чересчур много, но отношения самих героев всегда были красивы и лиричны, а сюжеты так лихо закручены, что не хотелось отрываться от страниц. В книгах были мысли, (не только о сексе!), и смысл. Не то, что в розовых сказках «Женских романах», которые читало всё женское население Конохагакуре.

К тому же её восхищали иносказания Извращенного отшельника, все эти дротики любви, могучие воины, горшочки с медом, врата жизни и гроты страсти.

Рэн никогда не скрывала от дочери той стороны жизни, которую взрослые прячут от детей до 16 лет, но и не выпячивала её. Естественный здоровый секс у любящих взрослых людей – вполне нормальное явление, и стесняться этого не стоило. Для обитателей мира Двух Начал секс был особым даром жизни, наслаждением, которым нельзя злоупотреблять, но от которого ни к чему и отказываться. Девушка отлично усвоила, что ЭТО должно происходить, во-первых, только у любящих людей, во-вторых, с обоюдного согласия. Других сюжетов в «Ича-ича» не было или книги с более извращенными сюжетами пока не попадали в руки Мине.

А если ещё об ЭТОМ рассказывалось так красиво и изящно, с капелькой нежного смеха, с восхищением перед женской красотой, то читать о таком было особенно приятно.

Куренай покраснела. На свою беду она затеяла воспитательный разговор в присутствии Асумы. А тут ещё вдобавок к ним подошли Хаяте и…Какаши! Последний, слава Ками-сама, был без книги в руках.

- Это безнравственные книги! – выдохнула Юхи.

- Что-то не вижу здесь ничего безнравственного, - заметила Мине. – Просто красивые взаимоотношения между людьми. Ну, немного погони, стрельбы, драк. Но почему это безнравственно? Не пойму.

Хаяте не выдержал и хихикнул.

Какаши, с любопытством разглядывающий обложку новой «Ича-Ича», подумал, что сегодня обязательно заглянет в книжный магазин, чтобы купить новинку, затем с интересом посмотрел на Золотоволосую. Надо же! Девушка, а читает книги Извращенного отшельника и не скрывает этого.

- Вот, например, это, - продолжала защищать полюбившиеся книги Мине и прочитала вслух отрывок о том, как главный герой целует прядь волос любимой женщины. Затем тихо спросила, - Что здесь безнравственного?

Куренай не знала, что и сказать. Она буркнула что-то насчёт развращения девственниц. На что Мине спокойно ответила, что уже давно не девственница, и для неё не секрет, что происходит между мужчиной и женщиной. Или если угодно Куренай-сан, между мужчиной и мужчиной, равно как между женщиной и женщиной.

- Ты читаешь и о таком? – ужаснулась Юхи.

- Иногда, - добила Мине «опекуншу», лукаво блестя глазами.

Не то, чтобы это было правдой, но зато здорово придумано!

Чтобы избежать продолжения разговора на деликатную тему при парнях, Асума побыстрее увел с собою опешившую Юхи.

Пару раз Куренай читала младшей подруге лекции о вреде «Ича-ича», но успеха не добилась. В конце концов, чтение «Любовных игр» - это не сенбон и не сигарета во рту. Вон Асуму тоже никак не отучишь от привычки постоянно курить.

Тем более Умино должен был в первую очередь озаботиться нравственностью своей названной сестрички.

Многие считали Ируку слишком правильным, мол, если ты учитель, то ты всегда следуешь традициям и обычаям. Никто и не подозревал, что у него был более широкий взгляд на многие вещи, чем у тех людей, которых в деревне считали чуть ли не бунтарями. Другое дело, что сенсей этого не афишировал. Во всяком случае, краснеть и падать в обморок от книг «Ича-ича» он не собирался.

Умино лучше других понимал, что Мине была не такой, как все, и воспитывалась совершенно иначе, чем обитатели мира ниндзя. Ирука так же хорошо знал, что, не смотря на определенную свободу в общении с людьми, не смотря, на чтение «Любовных игр», не совместимых с образом идеальной куноичи, Золотоволосая держалась в отношениях с мужчинами более строгих правил, чем иные девушки Конохагакуре. Он подозревал, что очень многие вещи в мире ниндзя девушке были совсем не поняты, а если и понятны, то для неё самой неприемлемы.

Так её постоянно шокировал секс в первый же день знакомства или на первом свидании, хотя Коноха-сан отлично понимала причину таких убыстрённых отношений.

В деревнях шиноби почти все ходили по краю пропасти, могли погибнуть в любой момент. Им некогда было разбираться и копаться «любит - не любит», хотя многие и мечтали о любви на всю жизнь. Дай Ками-сама, если на земле после тебя останется ребёнок. Ты умрёшь, а он будет продолжать твоё дело, твою работу. Мине понимала это, но принять таких норм поведения для себя не могла.

Зная и понимая всё это, Ирука в отличие от Куренай и Югао не читал названной сестре нотаций и лекций, не пытался перевоспитать, а просто знакомил её с традициями и обычаями мира ниндзя. А следовать им или нет - решала сама Коноха.

Мине не представляла себе, что она могла бы открыто бегать за понравившимся ей парнем, как Харуно Сакура. Конечно, Сакура и Ино были ещё совсем юными, но нельзя же вешаться на шею мальчику.

А уж о том, чтобы сказать Хатаке Какаши о своем интересе к нему, не могло быть и речи! Мине лучше откусила бы себе язык, чем проговорилась бы о своих чувствах.

Хатаке не один мучился в своих запутанных и противоречивых чувствах.
Мине тоже не понимала, почему в присутствии Какаши она теряла голову, ей хотелось одновременно и смеяться, и плакать. Не понимая и не осознавая, что полюбила, девушка жила этим незнакомым чувством, пряталась в нем, дышала им, словно хризолида в коконе, готовая вот-вот стать ослепительной бабочкой.

Мине Коноха была из тех, кто в любви шел медленно, но верно. Такие люди не торопили события, не спешили опередить невозможное. Полюбив, они не приближались к своему избраннику, а, наоборот, чуть отдалялись от него, прячась в тень, чтобы собраться с мыслями, разобраться в своих чувствах, присмотреться к тому, кого полюбили. Им, страстным и чистым душам, нужно было время. И если избранник был терпелив и не давил на чувства, то такие люди, как Мине, разобравшись и поняв всё, обрушивались на любимых с такой силой любви и страсти, что это было похоже на извержение вулкана или цунами. Ведь любой шторм рождался от маленькой волны.

Мине не раз слышала о том, что Хатаке очень часто признавались в любви. Популярность! Несколько раз она сама нечаянно становилась невольной свидетельницей таких признаний, и видела, как Какаши реагировал на них. Казалось, Хатаке не приемлет симпатии к себе, ненавидит любой интерес к собственной персоне. Оказаться на месте тех, кто попадал под насмешливые отповеди сереброволосого джонина, ей не хотелось.

Потому девушка, как могла, держала себя в руках, чтобы не выдать свои чувства к сереброволосому шиноби. Общалась с Хатаке так же, как с Гаем, Асумой, Куренай и другими, стараясь ничем не выделять его. С каждым днём узнавала о нём что-то новое.

Молодой мужчина для Мине не был куском камня, из которого можно было высечь всё, что пожелаешь, любой образ, любой характер. Какаши был для Конохи редким и удивительным цветком, который медленно и неторопливо распускал свои лепестки под лучами утреннего солнышка.

Мине быстро разобралась, что, не смотря на внешние холодность и бесстрастность, Хатаке был очень раним, но никогда, как истинный шиноби, не показывал своих чувств и эмоций.

Когда Мине стала названной сестрой Умино, она видела Какаши чуть ли не каждый день. Хатаке и Ирука, не смотря на разницу в возрасте, различия в интересах и предпочтениях, были друзьями и много времени проводили в обществе друг друга, когда удавалось. Дом Ируки был одним из тех мест, где Какаши мог немного расслабляться и быть самим собой. И даже присутствие Мине не могло этому помешать. А девушка пользовалась моментами и наблюдала за ним.

Она уже знала, что Какаши не любил сладкого, острого и темпура, зато обожал суп-мисо с баклажанами и сайру, а в «Ичираку-рамен» всегда заказывал лапшу со свининой. Узнала, что он был очень интересным собеседником, всегда серьёзно и обстоятельно отвечал, если задаваемые вопросы бывали умны и к месту, но не прочь был и пошутить, и посмеяться. Узнала, что левый глаз у него – шаринган, прощальный дар друга и товарища по команде Учихи Обито. Так как Какаши не принадлежал кровно к клану Учиха, то не мог долго смотреть шаринганом, это отнимало у него много сил. Поэтому Какаши прикрывал левую глазницу протектором-хитаем. Узнала, что он часто приходил к памятнику Погибшим Воинам и подолгу стоял там, не замечая времени. На стеле среди многих выбитых имён были имена Обито и Рин, девушки, которая, как поговаривали, любила Хатаке. Возможно, и он её любил до сих пор? Ведь упомянул же как-то Наруто, что все дорогие люди Какаши - сенсея мертвы.

От Хокаге, который время от времени рассказывал своей подопечной различные истории о жителях деревни, девушка услышала об отце Какаши, Хатаке Сакумо по прозвищу «Белый Клык Конохи». Эта история так потрясла Мине, что она почти неделю готовила и приносила к Ируке лишь суп-мисо с баклажанами и жареную сайру с овощами, любимыми блюдами Какаши.

Мине хорошо понимала чувства людей, потерявших родных, понимала, как трудно быть объективным, а главное милосердным при таких обстоятельствах. Сакумо нарушил одно из негласных правил деревни: «Миссия должна быть выполнена, во что бы то ни стало!» Из-за того, что Белый Клык не выполнил задание до конца, начался очередной военный конфликт, погибли люди. Но ведь он спасал товарищей, своих друзей, которые были с ним в одной команде! Друзей, которые потом предали его, обвинили и осудили вместе со всей деревней. Приговорили к смерти.

Мине часто задумывалась, как бы она поступила на месте Сакумо, ведь перед ним тогда стоял очень тяжелый и трудный выбор. И не находила ответа. Возможно, оставив товарищей погибать, Белый Клык завершил бы свою миссию и стал бы ещё больше уважаем в Конохагакуре, но, кто знает, простил бы он себе предательство друзей? Девушка знала людей, которые теряли себя и погибали, предав близких ради «великих идей» или правил, принятых обществом.

А ещё Мине думала о семилетнем Какаши, который стал свидетелем самоубийства отца. Этого мальчика она часто видела в молодом, сильном и привлекательном мужчине, каким был Хатаке, и жалела этого мальчугана всем сердцем.

Оставаясь по вечерам в одиночестве, девушка размышляла о том, как ей нестерпимо хочется всё время обогреть, приласкать, утешить Хатаке, словно ребёнка, подарить ему тепло, понимание, радость и уют, которых не было в жизни одинокого шиноби. Она мечтала, провожать его на миссии и ждать возвращений, а если повезёт, то стать его напарником и ходить на задания вместе с ним. Так было больше возможностей уберечь Какаши от опасностей, и он уже не валялся бы по неделе, две на больничной койке после использования шарингана. Ведь Мине могла бы отдавать ему часть своей жизненной энергии.

Вот только оказалось, что Какаши всё это было не нужно. После воскресного пикника Хатаке, обычно такой доброжелательный и приветливый с Золотоволосой, внезапно к ней переменился.

После того, как он дал девушке каменную подковку, Какаши не только резко отошёл от неё, словно Коноха-сан неожиданно стала ему противна, но и в течение всего дня старался держаться от неё подальше, как от прокаженной. Если Мине обращалась к нему с вопросом, то отворачивался и молчал, как будто не слышал её, даже не произносил своего вечного: «Мааа... Вы что-то сказали?»

На следующий день Мине хотела подойти к нему и спросить, чем она его обидела. Но Хатаке весьма искусно уклонялся от встреч. Он делал вид, что не замечает девушку и ужасно торопится по делам. По очень важным делам. Мине решила, что Какаши не хочет её видеть. И разговаривать не будет! Никогда!

Что было делать, если парень, в присутствии которого замирало сердце, дал ясно понять – он тебя ненавидит? Унижаться? Молить? Просить о капельке внимания? Мине была слишком гордой для этого.

Три дня Золотоволосая даже к Ируке приходила тогда, когда точно знала, что лучшего друга о-ни-сана там не будет, и торопилась уйти, боясь столкнуться с Какаши.

На четвёртый день девушка поинтересовалась у Умино:
- Братик Ирука, что-то сегодня Наруто не было видно и слышно. Ты его не встречал?

- Ты видно не в курсе, милая? Наруто ушёл на задание. Команде № 7 доверили миссию С: сопровождать мастера Тадзуну в его родную деревню. Это в Стране Волн.

- Страна Волн? Это далеко?

- Ну, не очень, - рассмеялся Ирука. – Зато наши юные генины довольны. Наконец-то для них нашлось большое дело. Странно, что Наруто тебе вчера ничего не рассказал. Он собирался зайти к тебе.

- Может, он и заходил ко мне, - предположила Мине, - но меня не было дома.

- Хм… Где же ты была? – поинтересовался Ирука.

Мине пожала плечами. Врать не хотелось. Но нельзя было рассказывать Умино, что последние два дня после тренировок она уходила к водопаду на озере, за стенами деревни. Сидела там, на ветвях дерева, думая об одном джонине, чьи волосы отливали серебром.

А ведь её не раз просили не выходить за ворота Конохагакуре. И Третий Хокаге, и Ирука. Если «Дельфинчик» догадается, что Мине нарушила запрет, то отругает её по полной программе. О том, каким мог быть в праведном гневе сенсей, знали ученики Академии, Котетсу с Изумо и те, кто не во время и не по форме сдавал отчёты. С шиноби, кстати, о-ни-сан ещё церемонился, с ней, как со своими учениками, антимоний и реверансов разводить не будет. Отшлёпает. Надает по шее.

- Сегодня достопочтенный Хокаге разговаривал со мной, - поспешно перевела тему разговора девушка.

- О чём же? – Ирука тут же насторожился. Он был не в курсе.

- Господин Хокаге сказал, что завтра я буду сдавать тесты господам Фумико и Джибо Удо, - ответила Мине.

- Медицинские?

- Да.

Фумико-сан слыл одним из лучших врачей деревни, а имя Удо-сана было овеяно легендами подобно именам трёх знаменитых саннинов. Джибо Удо был знаменитейшим фармацевтом, знатоком трав и химиком. Ирука не смел и мечтать, чтобы такой человек заинтересовался Мине, не смотря на все её способности. Удо очень редко брал учеников. По крайней мере, сейчас был известен только один – Асикава, прозванный за свой бас «Громом».

Но видно Мине справилась с тестами на «отлично», потому что Удо, не дожидаясь, когда девушка официально сдаст экзамены в Академии ниндзя и станет генином, взял её к себе в ученицы. Мало того, руководство больницы предложило работу «поющему демону». Не врачом, конечно, не медсестрой. Золотоволосой вручили, без всякой торжественности и помпы, ведро, тряпки и швабру. Она стала обыкновенной «нянечкой».

Мине нисколько не стеснялась своей новой роли. Напротив, она драила коридоры, палаты и кабинеты так горделиво, как будто ей разрешили охранять первых лиц государства или доверили сопровождение важного документа. Спрятав золото волос под туго накрахмаленную косынку, девушка кормила и поила тех, кто не мог делать этого сам, помогала перевозить больных на перевязки и процедуры, терпеливо успокаивала, утешала посетителей, чьи родные находились в реанимации. Не умел, не мог маленький воин Солнца пройти мимо чужого горя! Даже если эти люди сторонились девушки и относились к ней с неприязнью.

В сутках всего двадцать четыре часа, и растянуть их Мине не могла. Она сильно уставала. Учеба в Академии до обеда, потом дежурства или занятия с Удо-саном, утренние и вечерние тренировки отнимали у девушки немало сил и почти всё время. Так что она практически не мучилась и не переживала из-за Хатаке Какаши, хотя думала о нём постоянно.

Иногда хотелось плакать. И ещё как хотелось! Если бы можно было бы уткнуться в чьё-нибудь дружеское плечо и от души наплакаться, задавая вечные вопросы без ответов: « Почему он меня ненавидит? За что? Что мне теперь делать? Как мне жить ?» Ах, если бы рядом была мама!

В те далёкие времена, когда были живы родные, именно мама была свидетельницей слёз Конохи. Отцу и братьям Золотоволосая никогда не показывала своих слабостей. А Рэн хорошо знала, что её сильная, смелая супердевочка была таким же ребёнком в душе, как малыши Тён и Дзюн.

Но мамы больше не было. И невыплаканные слёзы копились где-то в душе, готовые прорваться в самый неподходящий момент.

Узнав, что Золотоволосую взял к себе в ученицы сам Удо-сан, и она теперь время от времени тренируется вместе с Асикавой, Ширануи ощерился. «Гром» был отъявленным бабником. Даже наличие хорошенькой невесты не мешало ему заводить многочисленные романы. Генма опасался, что «Гром» приударит за Мине.

Видно такие мысли посетили не только голову Ширануи, потому что как-то в баре Шиходани к Асикаве подошли одновременно и медик, и Асума, и Хаяте.

- Слушай, «Гром», - обратился к Асикаве Асума на правах старого знакомого, - ты, конечно, у нас красивый парень и считаешь себя покорителем женщин, но если ты обидишь Мине или сделаешь ей что-нибудь, то разговор будет другим.

Асикава оглядел хмурые лица стоявших вокруг мужчин и расхохотался:
- Могли бы и не предупреждать! Я не сумасшедший, чтобы сражаться с половиной мужского населения нашей деревни. Да и девчонка может за себя постоять, - с этими словами Асикава продемонстрировал синяки на локте. – Вот, после спарринга с Мине-сан. Шустрая, зараза!

- Почем брал? – усмехнулся Хаяте.

- По деньгам.

Улыбка Генмы больше походила на волчий оскал.

Работа Мине в больнице привела к тому, что с ней потихоньку знакомились все шиноби, которые этого хотели. Причём, без всякого посредничества Митараши. К ужасу Ширануи, за ней пытались ухаживать. Правда, Мине отказывалась встречаться и ходить на свидания. Отказывала не обидно, ласково, с мягкой улыбкой, но твёрдо.

Но не смотря на отказы Мине, никто не оставлял своих попыток завоевать эту странную девушку.

Суета вокруг Золотоволосой страшно раздражала Ширануи. Конечно, он не был безумно или сильно влюблён в неё. Девушка ему нравилась. Очень. К его симпатии примешивалось и немного тщеславия. Ведь это же было престижно – стать парнем Мине Конохи! Неплохо было бы обойти всех конкурентов, доказать лишний раз, что Ширануи был первым парнем на деревне. В мечтах Генма видел Коноху-тян сначала своей возлюбленной, а затем и женой. А рядом пара очаровательных малышей! Чем Орочимару не шутит? Они с Мине стали бы самой красивой и удивительной семьёй в Конохагакуре.

Не смотря, на мечты, на свои гонор и апломб, Ширануи всё никак не решался пригласить девушку куда-нибудь, чтобы побыть с ней наедине и объясниться. Он не хотел получить отказ, как все прочие. Это больше ударило бы по его самолюбию, чем по чувствам. Поэтому Генма вёл себя с Мине как хороший друг, рассчитывая со временем, что она, постепенно привыкнув к его постоянному присутствию рядом, узнав его, Ширануи, со всех сторон, в конце концов, решит встречаться с ним. Когда он это предложит.

Генма, как все ниндзя уходил на задания, а там старался не думать о Мине. Кстати, неплохо получалось. Он знал, что, пока рядом с Золотоволосой будут Ирука, Хаяте с Югао, Куренай с Асумой, те же «неразлучники» Котетсу с Изумо, ни один парень не решится ухаживать за девушкой против её собственной воли.

Инциденты такого насильственного ухаживания уже случались. Обычно парень всеми правдами и неправдами, один или с приятелями, разгонял остальных ухажёров понравившейся ему девушки. И та, чтобы не завянуть, как цветок, в гордом одиночестве и не стать объектом для шуток подруг и знакомых, соглашалась быть с ним «парой».

Иногда Ширануи подумывал: не применить ли ему самому этот эффективный жесткий метод? Но Мине, узнав об этом, могла навсегда вычеркнуть его из друзей. Медик знал, что на собственное одиночество ей глубоко наплевать. Да и не осталась бы Золотоволосая в одиночестве!

И Ирука мог какую-нибудь гадость устроить в отместку за названную сестру. Вместе с Котзумами. Эти трое были на всё способны и могли такое учудить! Небо показалось бы с игольное ушко.

Генма надеялся, что когда-нибудь станет для Мине особенным человеком.

Ирука тем временем вернулся к своим обязанностям в Штабе. Он бывал рад, когда Мине заглядывала туда к нему в своё свободное время. Если в комнате распределений миссий никого не было, (такое тоже случалось), они просто болтали о делах и новостях деревни вместе с Котетсу и Изумо. Если же очереди к столам всё удлинялись и удлинялись, а чунинам некогда было и голов оторвать от сдаваемых отчетов, Ирука подсовывал девушке старые документы. С разрешения Хокаге, конечно.

- Тебе тоже придётся писать отчёты, - объяснял он. – Учись, как делать это правильно.

Особо Умино выделял первые варианты отчётов Хатаке. Потому что Ирука заставлял Копирующего переделывать документы о миссиях постоянно. И это было единственным разногласием между друзьями. Записи Хатаке были предъявлены Ирукой, как образец полнейшего равнодушия к документации, частичной безграмотности и… В общем, по мнению Умино, так было нельзя составлять документы, очень важные и необходимые для деревни! И подчерк у Какаши был куриный.

Но именно этими отчётами Мине зачитывалась взахлёб. Она тихо фыркала от смеха над некоторыми оборотами или выражениями речи. Её умиляли наброски и зарисовки на полях: Хатаке неплохо рисовал, не смотря на свою отвратительную каллиграфию. Если можно было бы вместо писанины рисовать отчёты, то Какаши был бы вне конкуренции.

Мине быстро сдружилась с «неразлучниками» Камидзуки Изумо и Хагане Котетсу. «Сладкая парочка» были друзьями детства Умино и много чего могли порассказать девушке о её названном старшем брате, который в детстве и юности был озорником и шутником не хуже Наруто. Воспоминания велись обычно за совместными обедами в уютном кафе, что находилось в квартале Академии, и где кормили совсем по-домашнему и недорого. Ирука посмеивался над рассказами друзей, но себя в обиду не давал. Ему тоже было чем поделиться. Учитель вспоминал не только прошлые, но и нынешние проделки Котзумов. Эти двое то и дело впадали в детство, доводя своими шуточками иных шиноби до белого каления, чем несказанно гордились.

Мине любила бродить по деревне. После дежурств и тренировок она каждый раз возвращалась домой разными улицами. Иногда забредала в прямо противоположную сторону от дома, например, в квартал Хьюг. Девушка уже знала, что в Конохагакуре улицы не имели названий, а дома – номеров. Говорили: «Квартал Академии, дом с зелёной крышей. Северный квартал шиноби, третий дом от угла». Многие кварталы назывались теми же именами, что и кланы, жившие там. Надо ли говорить, что квартал Хатаке был всегда по пути Мине, откуда и куда бы она не шла.

Название квартала всегда удивляло девушку. Она хорошо знала, что Какаши жил в общежитии для шиноби, как и большинство неженатых ниндзя. Много ли было надо одинокому мужчине после тяжёлой и опасной работы? Душ, чтобы смыть пот и грязь, кровать, чтобы выспаться. А вкусно и сытно поесть можно было и в многочисленных кафе и ресторанчиках деревни. В той же «Ичираку-рамен», например.

Почему квартал назывался кварталом Хатаке, если сам он здесь не жил? Может, когда-то семья Какаши жила в этом районе, и привычное название так и осталось? Мине скоро отыскала ответ на эти вопросы.

Возвращаясь поздним вечером после занятий с Удо-саном, девушка по привычке завернула в квартал Хатаке и неожиданно для себя попала в тупик, в котором ещё ни разу не была. В конце тупика высились ворота какого-то дома, и Коноха при свете мигающего одинокого фонаря изумлённо прочитала надпись на столбике у ворот: «Хатаке». Эти иероглифы она знала наизусть, могла написать их с закрытыми глазами. Хатаке. Это был его дом?

Было бесполезно пытаться что-нибудь выяснять в темноте. Поэтому Мине, сгорая от любопытства, ушла, но на следующий день, поскорее покончив с делами, вернулась в тупик, чтобы убедиться, что дом действительно существует, что он не галлюцинация, не иллюзия, а она не сошла с ума.

Ворота, надпись, дом – всё было на месте. И всё было таким печальным, грустным и…одиноким, будто дом стоял где-то в непроходимой чаще леса или в неприступных горах, а не находился среди собственных собратьев, за чьими стенами кипела жизнь. А может как раз из-за этого контраста, ведь во дворе дома Хатаке стояла мёртвая, гулкая тишина, дом и казался таким одиноким? Брошенным?

Сам дом, окруженный с двух сторон крытой верандой, напоминал небольшую шкатулку, одну из тех, что кажутся на вид такими простыми. Но взглянув на них краем глаза, уже было невозможно оторвать взора от строгих и в то же время изысканных линий.

Если за садом, окружавшим дом, давно уже никто не следил, и он рос, как хотел и куда хотел, то за домом ухаживали. Черепица на крыше была в идеальном порядке. Краска на стенах ещё не облупилась. Пол веранды и ступени крыльца не скрипели. Но всё равно чувствовалось, что здесь не живут. Очень-очень давно.

Возможно, Какаши не жил в собственном доме из-за того, что именно здесь покончил жизнь самоубийством Белый Клык. Хотя как дом смог уцелеть двенадцать лет назад при нападении на Конохагакуре Кьюби? Из записей Мине знала, что часть деревни была разрушена, а остальное очень сильно пострадало от пожаров. Мог ли уцелеть тогда дом-шкатулочка? Если нет, то зачем Какаши восстановил его? Восстановил до мельчайших деталей, в этом девушка не сомневалась. Восстановил место смерти своего опозоренного отца. Зачем?

На одном из столбов веранды, подпиравших крышу, Мине увидела зарубки с надписями. Зарубки были глубокими, иероглифы - полустёртыми, читались с трудом, но можно было разобрать: «Какаши – 1 год. Какаши – 2 года. Какаши – 3 года». Семь зарубок сделал Сакумо, отмеряя рост своего единственного сына.

Мине улыбнулась и прикоснулась ладонью к зарубкам. Теперь она знала, почему и зачем восстановил своё родовое гнездо Копирующий ниндзя.

@темы: Какаши, моё, шиноби, проза, аниме, гет, Мине Коноха, музыка души, муки творчества

---

Научилась вставлять видео! Наконец-то! Моё любимое.



Хотелось бы так научиться, но из-за сломанной ноги...Ладно хоть хожу сама, а не коляске езжу.

Ещё люблю вот это



А эта девочка меня убила.


Только извините, там реклама.

С этих дам буду"слизывать" жаробских ведьм, если получится...

@темы: видео, Ирландия, музыка души, Индия

---

Меня научили музыку вставлять! Я теперь радуясь, как ...малолетка.



Нашла кое-что интересное.

Григор Нарекаци bogistina.info/stichi/narekazi/index.shtml

Меня, мой Благодетель совершенный,
Хоть жалости не стою, пожалей,
И вместо меди, звонкой, но презренной
Даруй мне злато милости Своей.

Не повергай меня в смертельный страх
И не ожесточай мой дух скорбящий,
Не обреки бесплодным быть в трудах,
Как пахаря на почве неродящей,

Не дай мне лишь стенать, а слёз не лить,
В мучениях рожать и не родить,
Быть тучею, а влагой не пролиться,
Не достигать, хоть и всегда стремиться,

За помощью к бездушным приходить,
Рыдать без утешенья, без ответа,
Не дай мне у неслышащих просить.
Не дай,Господь, мне жертву приносить
И знать , что не угодна жертва эта.

И заклинать того, кто глух и нем.
Не дай во сне иль наяву однажды
Тебя увидеть лишь затем,
Чтобы не утолить извечной жажды.
(950 год н.э.)

@настроение: ждёт меня генеральная уборка!

@темы: стихи, ожерелье стихов, духовное

---

это я тест проходила. Я так благодарна этому аниме!

@музыка: тишина...и кто-то храпит за стеною.

@настроение: сооное

@темы: шиноби, аниме, тесты

---

Настоящая я...

Все, кто меня знает, считают, что я - очень весёлый человек, оптимистка, неисправимая при чём, которая даже при гибели мира будет петь и смеяться, надеяться на лучшее...Никто и не подозревает, что я просто учусь заново ходить. Что до сих пор просыпаюсь по ночам в холодном поту, услышав во сне голос: " Тебе же нравится! А мне нравится смотреть на это!"
Четыре года назад меня сломали и выкинули. Из жизни. Из моей жизни. Чтобы я подохла, раз не захотела ползать на коленях. Не захотела быть игрушкой. Любимой, но игрушкой.
Когда я умирала, просто не хотела жить со сломанной и поруганной душой, с истерзанным телом, один человек, очень близкий и дорогой мне, сказал: " Умереть - самое лёгкое."
Подхожу к зеркалу. В одиночестве маска бесшабашной оптимистки слетает с моего лица. Появляюсь я, настоящая, живая. Всё ещё сломанная.
Жизнь действительно труднее смерти...

@музыка: Ария "На службе силы зла"

@настроение: печаль моя светла.

@темы: размышляПки, боль

---

И чья склонится голова, над ними в час досуга? Ничья!

Название: Прости, я буду ждать тебя всегда.
Автор: Юмалаб
Бета:нет
Пейринг: Какаши/ОЖП, Ирука, Наруто, Ширануи, Джирайя и др.
Рейтинг: R.
Жанр: Romance, drama.
Размер: макси.
Статус: в процессе.
Дисклеймер: герои и мир принадлежат великому и могучему Масаши Кишимото.
Саммари: в мире шиноби появляется «поющий демон». Примут ли его в Конохе?
Размещение: хотите тырить? спросите автора.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: мой первый и пока единственный фик. Фикбук - ficbook.net/readfic/1738213

Пролог.

www.diary.ru/~Yamalab/p171252174.htm

Глава 1.

www.diary.ru/~Yamalab/p171252466.htm

Глава 2.

www.diary.ru/~Yamalab/p171252660.htm

Глава 3.

Глава 3.

Как-то вечером Ширануи зашел к Умино. Ирука проверял сочинения учеников, а Какаши, по вечерам частенько заглядывающий к учителю, сидел и делал вид, что читает очередной роман из серии «Ича-ича».

- Ирука-сенсей, - попросил Генма, - честное слово, предупреди свою «сестричку», чтобы она больше не называла меня этой…жаробской ведьмой! В следующий раз не посмотрю, что она – девушка, отлуплю! Плакать будет, всё равно отлуплю!

Ирука улыбнулся, представив, что будет, если Ширануи тронет Мине хоть пальцем.

- Генма-сан, я поговорю об этом с Конохой, - пообещал он. – Но почему вы так бурно реагируете на все её слова?

- Неужели на все? – удивился Ширануи.

- Это очень сильно заметно, - подтвердил Умино. – Вчера она ни намека не сделала о жаробских ведьмах, они с Югао обсуждали свои девичьи дела. А вы почему-то влезли в их разговор, получилась перебранка. Вам так сильно хочется, чтобы Мине обращала внимание только на вас и говорила только с вами?

Ширануи вытаращил глаза. Хатаке перестал делать вид, что читает, и с любопытством уставился на друзей.

- Маа... а ведь верно, Генма, - согласился он с сенсеем, - когда Мине рядом, ты изо всех сил стараешься обратить на себя её внимание.

- Что? – воскликнул Генма. – Вы что, парни?

- Я хочу сказать, что вам нравится Мине. Очень нравится. Хотя вы усердно это скрываете, - улыбнулся Ирука.

«Я тоже это скрываю. Как могу», - подумал Какаши.

- Нравится? – испуганно закричал Генма.

- Если она вам не нравится, то зачем вы её постоянно задираете, как влюблённый мальчишка? Зачем вы так себя ведёте? – поинтересовался Ирука.

- Зачем? Зачем я себя так веду? – Ширануи совсем растерялся.

Неужели его перебранки с Мине со стороны выглядели именно так? Мол, милые бранятся, только тешатся. А может, он придирался к девушке потому, что она ему действительно нравилась? Она ему нравилась?! Эта бестия?! Демон в образе девушки? Да быть этого не может!

Но с другой стороны он, Ширануи, находил Мине очень красивой, а главное – умной. По сравнению с иными представительницами женского пола. С ней явно не соскучишься, как с другими, с которыми не знаешь о чём говорить и что делать, кроме как пылко целоваться и бурно заниматься сексом. Может, он и вправду влюбился?

Загрузившись такими мыслями, Генма стал с опаской поглядывать на Золотоволосую. С опаской и интересом. Вскоре он осознал, что вся его злость была от того, что Мине не обращала на него внимания, как на красивого и сексуального мужчину. И понял, что хотел этого больше всего на свете.

Анко быстро разобралась во взглядах, которые бросал Ширануи на её соперницу. И решила всё это повернуть в свою пользу. Тем более наступили погожие жаркие деньки, и в выходной было не грех устроить небольшой пикничок на берегу озера.

Первым делом Анко подговорила Югао, и они вдвоём затащили Мине в магазин под тем предлогом, что той необходимы были купальники и два-три сарафанчика на лето. Анко предлагала самые откровенные и соблазнительные наряды, ведь Ширануи был избалован женским вниманием и мог клюнуть только на супер-секси. Но Югао заметила, что это – не стиль Конохи-сан. В итоге вместо бикини Мине купила практичный закрытый купальник, одобренный Узуки, а сарафаны были вполне приличными, что даже строгая Куренай не смогла бы придраться ни к длине, ни к вырезам фасонов.

Затем Анко подкинула мужчинам идею насчёт пикника на природе, а те дружно решили, что это их была собственная инициатива. В результате компания организовалась сравнительно быстро, поручения распределились без споров, как бывало обычно, никто ничего не забыл, и погода была просто замечательной.

Труднее всего, оказалось, затащить на пикник Мине. Она никогда не отдыхала на природе в большой компании и соглашалась пойти только с Ирукой-нии-саном.

Тот и не отказывался, его ведь тоже пригласили. Но как раз перед выходными, занимаясь с детьми, Ирука неудачно поймал одного шкодливого «верхолаза», упавшего с дерева, и потянул ногу. Сильно. Ему было велено соблюдать строгий постельный режим.

Мине хотела остаться ухаживать за названым братом, но тот сказал, что будет отсыпаться, а «сестричка» обязана пойти вместе со всеми и повеселиться за них двоих. Втайне от Мине, Ирука уже договорился кое с кем, чтобы он приглядел за Конохой-сан на всякий случай. Мало ли что!

Утром Югао ушла к озеру пораньше вместе с Хаяте и другими парнями, а Куренай с Мине ждали проспавшую Анко. Ещё девушек попросили кое-что прикупить в супермаркете дополнительно.

Анко появилась, когда покупки были уже сделаны, и, не обращая никакого внимания на хмурую Куренай, весело повертелась перед подругами, чтобы они оценили её экстравагантный наряд.

До озера идти было минут сорок, и Анко всю дорогу болтала о пустяках, заранее предвкушая и долгожданный отдых в компании с мужчиной своей мечты, и избавление от соперницы. От восторга она чуть не проболталась Куренай, но во время вспомнила, что та за Мине могла голову оторвать, и прикусила язычок.

Компания уже расположилась на берегу живописного озера, и каждый занимался, чем хотел или что ему было поручено. Югао с Хаяте доставали свёртки с едой, а Какаши, отложив свою «Ича-ича» помогал им найти в большой сумке пропавший пакет с овощами. Эбису и Генма что-то бурно обсуждали и присматривали за костром. Асума пошёл навстречу девушкам и взял тяжелую сумку из рук Куренай. Все дружно приветствовали подошедших подруг.

Мине осталась в сарафане, как и Куренай с Югао, а Анко быстренько сбросила свой наряд, щеголяя перед всеми в бикини. Она время от времени что-то шептала на ухо Ширануи. По секрету. После шептаний он оглядывался и пристально смотрел на Мине.

Как бы выразился Эбису, на Коноху-сан было приятно посмотреть. Простой скромный сарафанчик с цветочной каймой, дзори на босу ногу, козырёк от солнца, - в ней не было ни гламурности Анко, ни строгости Куренай, ни изысканности Югао. Просто человек пришёл отдохнуть в компании знакомых. Мине не волновали ни синяки, ни царапины на руках и ногах, ни прыщик, вскочивший на подбородке, ни то, что расшалившаяся Югао мазнула её грязной рукой по носу, измазав углём, и теперь девушка ходила с чёрной полоской на переносице. Полоска сильно смахивала на шрам Ируки, и всех это забавляло и веселило.

Для некоторых в компании Мине была привлекательна именно такой. Им нравился блеск её атласно-черных глаз, туго заплетённые косы, одна из которых, короткая, смешно торчащая, блестела хрустальной бусиной. Был мил её задорный смех, когда Хаяте, которому она подала попить, чем-то насмешил девушку. Мине смеялась совсем так же, как в тот вечер, когда её впервые встретил Ширануи.

У одного шиноби замирало сердце, когда он украдкой смотрел, как Мине старательно резала овощи для салата, чуть прикусив нижнюю губу и что-то сосредоточенно обдумывая, и тут же лёгкая озорная улыбка озаряла её милое личико, а в зеленовато-черных зрачках вспыхивали искорки веселья.

- Купаться! – закричала Анко, смешивая фишки на доске для игры в го, которые только что расставил элитный учитель.

Эбису шутливо зарычал и ринулся за ней в воду. Оставив Куренай и Асуму следить за костром, все остальные бросились купаться. Даже Хатаке, который так и остался в своей неизменной маске.

Шиноби и куноичи затеяли игру с мячом, нечто среднее между водным поло и волейболом. Мине же, закрепив косы вокруг головы, поплыла через всё озеро к небольшому водопаду, где росли старые деревья, протянувшие над прозрачной озёрной гладью свои переплетённые ветви-руки. Девушка с детства обожала воду, любила плавать и нырять на большую глубину, недоступную для других.

Она надолго задержала дыхание, оставаясь под водой, и, медленно двигая ногами, любовалась солнечными бликами на поверхности озера, Как было хорошо! Спокойно.

Подплыв к водопаду, Коноха вылезла на камни, подставила лицо и тело под гремящие морозно-холодные, в отличие от тёплой озёрной воды, струи. Девушка покрылась «гусиной кожей», но уходить не хотелось. Высунув язык, она ловила им чистые радужные капли. Вода водопада имела привкус зелени, ароматы мяты, шалфея, мелиссы. Мине подумала, что, не смотря на запрет Сандайме не покидать без разрешения деревни, обязательно будет приходить сюда не только искупаться, но и набрать этой удивительно вкусной воды.

Наконец решив, что хватит мёрзнуть, девушка выбралась на широкое переплетение двух ветвей. С трёх сторон место было укрыто густой листвой, всё это напоминало необычную зелёную беседку. Мине, приставив ладонь ко лбу козырьком, поглядела на противоположный берег. Там продолжали играть и беситься, поднимая тучи брызг, сверкавших на солнце. Она улыбнулась. Большие дети.

В мире шиноби взрослели очень рано. Из книг по истории Мине узнала, что когда-то воинами считались дети семи и даже пяти лет, владеющие разве что основами дзюцу. Но в Эпоху Воюющих кланов никто не делал скидок на возраст. Как впрочем и сейчас: малолетний генин был таким же солдатом, как и старшие. И умирал так же, как они, на поле боя.

Третий Хокаге делал всё возможное, чтобы сегодняшнее поколение юных ниндзя как можно позже узнало горький вкус сражений. Он часто предпочитал решать конфликты переговорами, за что его частенько осуждал Совет деревни.

Дети должны были вырасти и окрепнуть. Многому научиться, пробудить в себе Волю огня, завещанную предыдущими поколениями.

Воля огня. Любить, ценить свою деревню и сражаться за нее. Это было понятно Мине. Интересно, в других Какурезато были похожие Ниндо?

Девушка решила, что искать её пока не будут и можно немного побыть в одиночестве, высушить купальник и волосы. Какие странные причуды – купаться в одежде! Пусть даже она и называлась «купальником» и предназначена была якобы для купания. Будь Мине одна, она бы с удовольствием и блаженством резвилась в воде обнаженной, но… Но здесь были другие порядки. И надо было их соблюдать.

Не боясь, что её кто-то увидит, девушка сняла купальник и развесила его сушиться на ветках, затем распустила свои косы, кроме той, короткой у виска, и легла на переплетение ветвей, спустив золотые волосы вниз, к самой воде. Несколько минут она наблюдала за игрой солнечных лучей в листве, затем закрыла глаза и задремала, убаюканная пением водопада.

Обеспокоенный долгим отсутствием Мине, Какаши незаметно отделился от играющих и поплыл к водопаду. Он сразу увидел золотые волосы, искрящимся парчовым покрывалом спускающиеся с ветви. Чтобы не напугать, мужчина не окликнул Коноху, а тихонько и осторожно взобрался на дерево. Раздвинув листву, Какаши замер. Кровь мгновенно прилила к голове, бешено застучала в висках, а сердце ухнуло ночной птицей и вмиг улетело куда-то в район Северной звезды. Что же ты творишь, Мине Коноха?

Девушка сладко спала, подложив согнутую правую руку под голову, а левую вытянула вдоль обнаженного тела. Пальцы рук лишь иногда вздрагивали, когда к ним прикасались пролетавшие мимо серебристые стрекозки. Одна нога была согнута в колене и чуть откинута в сторону, приоткрывая розовые створки потайной раковинки, опушенные золотыми кудряшками. Губы чуть приоткрылись. Лицо было спокойным и безмятежным.

Во рту Хатаке пересохло, как будто он дня два блуждал в Стране Ветра без воды. Он сам не понял, как очутился на коленях рядом со спящей девушкой. Его трясло, как в лихорадке. Мужчина еле сдерживался, чтобы не коснуться, не сжать в объятиях это снежное тело, не припасть в порыве безумного желания к задорно торчавшим земляничкам сосков, не впиться в сладкие, (откуда он это знал?), алые губы. Какаши тихо застонал. Наклонился и ощутил аромат душистых яблок и мёда. Руки сами потянулись к золотым прядям. Схватить… обнять… удержать… навсегда!

Его мужское достоинство болезненно напряглось, готовое разорвать ставшие тесными плавки. Ещё секунда… И Хатаке с шумом и плеском нырнул в тёплую воду. Проплыв под водой достаточно большое расстояние, он вынырнул и тяжело задышал, стараясь унять разбушевавшееся сердце. Ксо! Ксо! Ксо! Ненавистное вожделение! Будь оно проклято!

Мине проснулась от плеска и сладко потянулась. Чувствовалось присутствие знакомой чакры. Господин Какаши был здесь?

Она взглянула на солнце и решила, что пора возвращаться. Едва девушка натянула на плечи лямки купальника, как её окликнули.

- Эй, Мине-сан! Ты где? – голос Ширануи перекрыл говор водопада.

- Я здесь, - откликнулась Коноха, выглядывая из своего убежища.

- Велено тебя найти и привести, - процедил сквозь зубы Генма, отводя взгляд от девушки.

Чуть розовая от сна, с затуманенными глазами она сидела перед ним на ветви, быстро перебирая золотые пряди волос – плела косы. Её закрытый купальник выглядел намного сексуальнее, чем откровенное бикини Анко.

Ничего удивительного не было, что за едой разговор зашел о молодых генинах, ведь Какаши, Куренай и Асума в этом году стали наставниками юных ниндзя. Вот новичкам и перемывали косточки.

Хатаке почти ничего не говорил о своих подопечных, заметив только, что Сакура превосходно контролирует свою чакру. Наиболее сильным и перспективным из всех генинов все назвали Учиху Саске.

- А Наруто? – внезапно спросила Мине.

- Что «Наруто»? – не понял Асума.

- Вы говорите обо всех, кроме Узумаки. По-вашему мнению, он какой?

- Тупица и бездарь, - констатировал факт Эбису.

- Что?!

В следующие мгновения все опешили от яростного заступничества Мине за своего маленького друга. Она считала, что мальчику просто требовалось гораздо больше времени на обучение и раскрытие своих талантов, чем остальным. Девушка упрямо твердила, что способности Узумаки были ничуть не хуже способностей Саске, а даже лучше.

- Способности? У Наруто? – не выдержал Генма. – Да у него способности к шалостям и пакостничеству!

- А кто в этом виноват? – выкрикнула Мине.

- Неужели мы? – удивилась Куренай.

- И вы в том числе! – повернулась к ней Коноха-сан. – Как получилось, что сирота с рождения оказался изгоем? Что он такого натворил, будучи младенцем, что его возненавидела вся деревня?

- Ты же знаешь, его избегают из-за того, что в нём заключен Девятихвостый лис-демон, - ответил Эбису.

- Вместо того, чтобы сказать парню спасибо за это, все считают Наруто демоном, - воскликнула девушка. – На его месте мог оказаться любой из вас! Разве вы не пожертвовали бы собой, чтобы избавить нашу деревню от демона? – ниндзя переглянулись между собой. – Почему все видят в нём только Девятихвостого, но никто не желает знать Узумаки Наруто? Почему?

- Может, он уже превратился в демона, – буркнул Генма.

Эта девчонка как-то увидела и поняла то, что лежало буквально у них перед глазами все эти годы! Действительно, почему вся деревня ненавидела мальчишку-блондина? Ведь парень не по своей воле стал джинчурики. И каково ребенку все эти годы было держать внутри себя разрушительную силу? И ведь держит до сих пор.

Может, Узумаки Наруто не так уж и безнадежен?

Мине слова Ширануи будто ударили в солнечное сплетение. Она побледнела до синевы на губах. Обвела всю притихшую компанию своими ставшими строгими чёрными глазами. Хатаке опять увидела взгляд человека, готового принять смерть. Какой бы мучительной она не была.

- Я ведь тоже «демон»… Кто-нибудь из вас знает, что это такое – быть демоном? – тихо спросила Мине. – Быть вечно никому не нужным, отвергнутым? Из дня в день слышать оскорбления, шепотки за спиной, осуждение и не понимать – за что? Видеть, как других детей, твоих сверстников, любят, хвалят, целуют их родители и знать, что тебе не к кому прижаться, некому выплакаться, некому рассказать о своих тревогах, обидах, болях. Да, я понимаю, что у многих из вас тоже не было поддержи родных, но к вам же в Конохагакуре, когда вы были детьми, и относились лучше, чем к Узумаки. Наруто давно мог бы озлобиться, уйти в себя, превратиться в «беса уныния и мести», а он никогда не унывает. Кто-нибудь видел его хоть раз плачущим? Никто и никогда! Он мог бы возненавидеть всю деревню, но в его сердце нет ненависти. Его проказы и шалости – это всего лишь способ обратить на себя внимание. Чтобы хоть кто-то и как-то его заметил.

Девушка передохнула.

- Ваш захваленный Саске, - продолжила она, - направлен только на своё личное, собственное усовершенствование силы, не замечает вокруг себя никого и ничего. Да, я знаю о страшной гибели клана Учиха. Но месть ещё никого не делала счастливым. А Наруто, - Мине тепло улыбнулась, глаза её засияли, - да, Наруто безалаберный, эмоциональный, впечатлительный, но он стремится быть не только классным шиноби и постигать различные дзюцу. Наруто учится понимать и любить весь мир, и людей в том числе. А это одна из главных черт человека и…Хокаге. Деревня Скрытого Листа однажды сильно удивится, когда узнает, кто стал её главой.

Какаши подумал, что во многом Мине права. Нельзя скидывать со счетов человека только потому что у него не было каких-нибудь способностей или что-то не получалось, и все вокруг, буквально все, считали его ничтожеством.

- Но я не могу быть снисходительным к нему, - вздохнул Хатаке, взлохматив свои и без того торчавшие патлы.

- А кто говорил о снисхождении? – удивилась Мине. – Наоборот, будьте с ним строгим, требуйте с него вдвойне, нет, втройне больше, чем с Сакуры и Саске. Тем более вы теперь для него авторитет и кумир, как и мой старший брат Ирука.

- Я? – удивился Какаши.

Девушка энергично закивала.

- Последнее время с Наруто невозможно разговаривать. Только и слышно:
«Учитель Какаши такой крутой! Учитель Какаши то, учитель Какаши это!», Так что пользуйтесь моментом, господин Хатаке, и закручиваете гайки в голове у мелкого, белого и пушистого, - улыбнулась Мине.

- Там не гайки. Там всю голову надо закручивать, - задумчиво изрёк Какаши, вздрагивая от перспективы провести всю жизнь с гаечным ключом в руках.

В одной руке – гаечный ключ, в другой – Узумаки Наруто, орущий: «Я стану Хокаге!».

Хотя… если одна девушка будет смотреть и улыбаться ему так, как сейчас, то он, пожалуй, согласится на такой подвиг.

Асума подумал, что его отец, Сарутоби Хирудзэн, считал точно так же, как и Коноха-сан, но ничего не сказал, а лишь закурил под укоризненным взглядом Куренай.

- Слушай, Мине Коноха, а ты когда закончишь Академию? – невинно поинтересовалась Анко.

Ей не понравилось, как мужчина её мечты посмотрел на Мине, и она поспешила уколоть соперницу.

Не получилось.

- Я? – переспросила девушка. – В будущем году обязательно! Я войду в историю Академии ниндзя, как самая ленивая куноичи. Не всякому удается стать генином в двадцать два года!

Все рассмеялись.

- А зачем тебе быть ниндзя? – изрёк Генма, бросая на девушку томный взгляд из-под пушистых ресниц. – Ты же можешь в любой момент всё здесь оставить и уйти в другой мир.

Мине вспыхнула. Давненько ей не напоминали, что этот мир не был её родным домом. Она ничего не сказала, только взяла яблоко и, сделав вид, что некоторые ничего не вякнули, а лежат и починяют собственные мозги, ушла к воде. Она обещала Ируке не ругаться сегодня с Ширануи.

Конечно, ей не следовало смеяться тогда, при первой встрече с Ширануи Генмой. И говорить, что он похож на жаробскую ведьму тоже. Хотя, что в этом было плохого? Жаробские ведьмы были самыми красивыми женщинами, которых встречала Мине в своих странствиях. Правда, Генма-то об этом не знал! Может, он обиделся, что его, мужчину, сравнили с женщинами?

Югао от всей души треснула Генму по затылку.

- Ты иногда, Генма, такие глупости изрекаешь, прямо, как Наруто, - прошипела она.

- Да что я такого сказал? – потёр пострадавшую часть головы Ширануи, отодвигаясь подальше от рассерженной Югао. – Или это неправда, и она не шляется запросто между мирами?

- А ты считаешь, что это хорошенькая перспектива – «шляться», как ты говоришь, из мира в мир и везде чувствовать себя чужой? – бросилась в атаку Куренай. – Она, может быть, впервые обрела дом здесь, у нас. Впервые ей не хочется куда-то уходить! А такие придурки, вроде тебя…

- А таким придуркам, вроде меня, не хочется, чтобы Мине Коноха уходила в другой мир, понятно? – ощетинился Генма. – Я, может, решил в неё влюбиться и зондирую почву: собирается она у нас остаться навсегда или уйдёт. Ясно?

С этими словами Ширануи присвоил один из персиков и гордо, независимо двинулся к Мине.

- Проктолог, блин, - растерялся Хаяте. – Зондирует он.

Все сидели, разинув рты. Ведь Ширануи никогда так прямо не заявлял о своём интересе к конкретной девушке.

Мине уже съела яблоко и теперь увлеченно копалась в гальке, когда прямо перед её глазами появился румяный спелый персик, лежащий на широкой мужской ладони. Она подняла голову и улыбнулась. Рядом стоял Генма.

- Угощайся, - смущенно буркнул он. – И прости за мои слова. Я не хотел тебя обидеть. Не сердись.

- Я не сержусь, - чуть отвернулась от него Мине.

Генма кончиками пальцев повернул к себе её зардевшееся личико и поглядел в чёрные глаза.

- Нет, - возразил он, - немножко сердишься.

- Ну, хорошо, сержусь, - покорно согласилась девушка. – Немножко.

- Значит, сердишься? – понурился сенбоносец.

- Ох, господин Ширануи, уже не сержусь, - улыбнулась Мине, принимая душистый персик.

- Вообще-то для друзей я Генма.

- А мы – друзья?

- А ты не хочешь быть моим другом? – насупился он.

Мине рассмеялась. Мужчины подчас ведут себя как дети! Вынь да положи то, что хочется. А он был, оказывается, довольно дружелюбным, этот парень, так похожий на красивую жаробскую ведьму.

- Я очень хочу быть твоим другом, - успокоила она Генму. – И для друзей я Коноха-тян.

Ширануи и не заметил, как расплылся в широкой довольной улыбке.

- Слушай, а зачем тебе камешки? – поинтересовался он.

- Мы с братьями так играли, - объяснила девушка. – Каждый из нас выбирал пять необычных понравившихся ему камешков, и мы прятали их в каком-нибудь заветном месте. В каждом мире, где бывали. Мечтали обрести там дом. Навсегда.

Мине поделила персик на две половинки. Одну, ту, что была больше, протянула Генме, а косточку спрятала в карман. Потом посадит возле ворот деревни.

- Когда я осталась одна, - печально сказала Мине, - то всё равно в каждом мире продолжала искать и прятать в заветных местах камешки, за себя и братьев. Как будто они были живы, и мы когда-нибудь встретимся. И найдем мир, где будет наш дом.

Генма машинально надкусил свою половинку персика, но сладкий сок почему-то показался кислым.

Ширануи взял прохладные пальцы девушки в свою руку и легонько сжал их.

- Знаешь, давай искать камешки вместе? – предложил он.

- Давай, - согласилась Мине.

Какаши устроился в тени с книгой и время от времени поглядывал на них с присущим ему равнодушием. Деланным равнодушием. Генма и Мине перебирали камешки на берегу и в воде, бурно обсуждали достоинство той или иной находки, напоминая одновременно и золотоискателей, и детей, копающихся в песочнице.

Собственные треволнения первых дней, когда в его жизни появилась Мине Коноха, когда он, Какаши, впервые в жизни стал за кого-то бояться, немного отступили в сторону. Хватало забот с малолетней командой № 7. Троица выматывала душевные и физические силы Копирующего ниндзя так, что вечером его хватало только на то, чтобы после душа доползти до кровати и рухнуть рядом с ней на коврике, как всеми брошенному щенку.

Хатаке осознавал, что его неудержимо тянет к Золотоволосой. Она интересовала его с каждым днём всё больше и больше. Даже засыпая обессиленный и выжатый как лимон, молодой мужчина видел перед собой образ черноглазой красавицы.

Мине Коноху частенько обсуждали в мужских компаниях, за выпивкой. Слишком яркая внешность. Необычные поведение и суждения, иногда шокирующие, но всегда заставляющие задуматься о собственном месте в мире, о том, все ли ты сделал. Не для себя, нет, для других. Наконец, чарующий голос, который завораживал, манил, притягивал, околдовывал. Многие, очень многие хотели бы «заключить особый контракт с «поющим демоном». Иногда кое-кто проговаривался по пьяни о своих жгучих желаниях.

Сравнивая свои чувства к Мине с чувствами к ней же других шиноби, Какаши предположил, что у него было, как и у других, обычное вожделение, чисто физическое влечение, чем простой интерес к Мине, как к человеку, умному собеседнику, знакомой. А вожделение, пусть и неудовлетворённое, со временем исчезает. Так уже бывало. Если бы он соблазнил Мине, удовлетворив свой каприз и желание, то этим Копирующий оскорбил бы Ируку, а дружбой с ним Хатаке дорожил.

Ничего не предпринимая, не идя на сближение с девушкой, мужчина тянул время в надежде, что непонятные, незнакомые ему чувства, горящие в крови, отступят, отхлынут, исчезнут, и они станут просто хорошими знакомыми. Потому что Какаши была интересна Мине и как человек. Как друг.

Он хотел понять, что же с ним происходило, что он испытывал к этой золотоволосой девушке. Телу «хотелось»?

Какаши не был девственником, хотя и не стремился прослыть «секс-гигантом», как иные из его знакомых и друзей, которые прыгали на всё, что двигалось. Тот период, когда он бездумно трахался, как бешеный кролик, давно прошёл. У него не было ни жены, ни невесты, ни возлюбленной, ни любовника, наконец. Так, короткие, ни к чему не обязывающие связи. Его это устраивало. Мужчина хорошо понимал, что привлекал не он сам, Хатаке Какаши, а знаменитый Копирующий ниндзя с тысячью дзюцу и вечной тайной. Снять маску с Хатаке мечтали многие. Увидеть его лицо. Но он никогда никому, ни разу, не разрешал этого сделать, оставаясь даже в мгновения острого наслаждения с закрытым лицом.

К тому же все его партнёры, мужчины или женщины, всё равно, пытались его перевоспитать, переделать, чтобы подогнать под созданный ими идеал «Хатаке Какаши». Этот идеал походил на настоящего Копирующего ниндзя, как свинец на золото. А ещё мужчину бесили различные требования и капризы партнёров, будто переспав с ними, он становился их собственностью. Б-р-р-р-р!

Мине оказалась единственной особой из женского пола, кого нисколько не интересовало, что было под маской Хатаке. Она воспринимала маску и хитай-атэ, прикрывающий шаринган, как неотъемлемую часть шиноби-гения, так же, как скажем, волосы или пальцы.

Золотоволосая не делала ему замечаний, как Югао и Куренай, не щурила зло и насмешливо глаза, как Анко, услышав его фирменное: «Мааа… Вы что-то сказали?», а спокойно и терпеливо повторяла то, что он пропускал мимо ушей. Рядом с ней не надо было притворяться кем-то необыкновенным, скрывать самого себя. Мине приняла Какаши таким, каким он был на самом деле: молчаливым, спокойным до пофигизма, вечно опаздывающим, холодным, резким, едко насмешливым. Девушка умудрялась деликатно не смотреть в его сторону, когда они вместе ужинали у Ируки, и это выходило так естественно, что совсем не напрягало Хатаке.

Мине общалась с Какаши сначала, как с просто хорошим знакомым, но потом, когда Умино из «сенсея» превратился в «о-ни-сана», Хатаке перешёл в редкостную категорию - «лучший друг старшего брата».

С Ирукой Какаши был знаком давно. Они даже когда-то выполняли некоторые миссии вместе. Потом их пути разошлись, и они почти не общались. Лишь, когда Умино стал учителем, и к нему в класс попал Наруто, они пару раз беседовали об Узумаки. Помнится, тогда Хатаке поучал чунина, идиот. Кто же знал, что с легкой руки Третьего Хокаге белобрысая головная боль всей деревни окажется в команде № 7, которая пройдет тест Хатаке с колокольчиками?! И тогда уже Копирующему понадобились советы Ируки относительно пучка неуправляемой энергии по имени Узумаки Наруто.

Ирука переживал за Наруто больше, чем за других своих учеников, ведь мальчик был ему вместо сына или младшего брата. Поэтому постоянно терроризировал Какаши вопросами об Узумаки. И у Копирующего ниндзя вошло в привычку не только сдавать и брать миссии у Умино, но и по вечерам заглядывать к молодому учителю «на чай». Ведь не всё можно было втиснуть в сухие фразы документа. Как подшучивал сам над собой Хатаке: письменный отчёт сдавался в офис Хокаге, при чем всегда с опозданием, а устный выслушивался за ужином или чашкой горячего чая кареглазым чунином с хвостиком шоколадных волос.

Потом стали находиться темы для разговоров и помимо Наруто, а вскоре Ирука и Какаши поняли, что стали друзьями, которым очень интересно друг с другом. Интересно даже быть в одной комнате и заниматься своими делами. Просто молчать.

У всех троих, Ируки, Какаши, Наруто, была схожая судьба: они были круглыми сиротами без родственников. Так что сами боги свели их вместе, а затем добавили к этой троице ещё одну сироту. Мине Коноху.

Лучший друг старшего брата это вам не просто хороший знакомый! Он имел ряд привилегий. Например, Мине, отлично зная, что Хатаке часто бывал у Ируки, готовила угощение для Умино больше, чтобы хватило на лишние порции. Она могла, не спрашивая разрешения и согласия Хатаке, пришить ему пуговицу или зашить распоровшийся рукав, предварительно попросив взять в зубы кончик нити от катушки, мол, она не хочет нечаянно пришить к себе Копирующего ниндзя. Могла прикоснуться к его лбу, проверяя, нет ли температуры, сказав, что ей не нравится вид Какаши. Могла дергать во время разговора за рукав или тянуть за руку, если видела что-то интересное и хотела, чтобы он тоже это посмотрел. Она не обижалась на его шутки и подколы, и сама первая смеялась над ними.

Мине точно так же вела себя и с Ирукой, и с Наруто. Значит, лучший друг старшего брата тоже был другом или почти членом семьи?

От всех этих крохотных и пустяковых знаков внимания сердце Какаши сладко замирало, и на душе становилось почему-то тепло и радостно. Хотелось, как Наруто, лечь головой на девичьи колени, и чтобы рука Золотоволосой ласкала, гладила, ерошила, перебирала серебряные пряди его волос.

Нет, он не хотел влюбляться! Он, Копирующий ниндзя, никогда в жизни ни в кого не влюблялся! И влюбляться не собирался. Поэтому и желал поскорее разобраться в собственных чувствах к Мине, чтобы, если что, придушить влюбленность в зародыше! Стать прежним шиноби-гением, не страдать, не мучиться, не волноваться…

Ведь однажды у Какаши чуть сердечный приступ не случился. Как-то вечером Ирука, как всегда, проверял тетради. А Какаши с Мине сидели рядом друг с другом на дзабутонах. Копирующий ниндзя читал очередной шедевр Извращенного отшельника, девушка же штудировала один из толстенных свитков «Истории Конохагакуре». Так обычно они проводили свои вечера.

Какаши полностью погрузился в перипетии судеб героев, не замечая ничего вокруг, и, когда повествование подошло к своему кульминационному моменту, а нервы были на пределе, он внезапно ощутил, что кто-то лежит у него на коленях! Этим «кем-то» была заснувшая Мине. Осознав это, Какаши уже больше не смог читать. Он сидел, боясь шелохнуться, и тупо пялился в книгу. Слушал тихое дыхание девушки и молил всех богов на свете, чтобы ЭТО продлилось ещё мгновение.

А то, что в тот момент сердце стало работать с перебоями, грозясь вот-вот остановиться, так это были пустяки. Дело-то житейское!

Ирука и не подозревал, что в снах Какаши Мине теперь была главной героиней, а все особы из «Ича-Ича» так или иначе походили на черноглазую девушку. «Интересно, убьёт меня Умино, когда узнает об этом?» - часто размышлял Хатаке.

«Дельфинчик» доверял своему старшему другу. Вот и на пикник отпустил Коноху-тян с лёгким сердцем, потому что туда отправился Какаши. Ведь его-то и попросил Ирука приглядеть за Золотоволосой. Присмотрел, называется!

Какаши не знал, зачем Мине камешки, но, увидев кое-что интересное, поднял это с земли и, подойдя к девушке, протянул ей.

- Возьми, пожалуйста, - сказал он.

Это был плоский белый камешек в виде маленькой подковки.

- Спасибо, - ответила Мине, сжимая в своей ладошке нежданный подарок.

Хатаке обдало жаром только от одного звука её голоса, только от того, что она легонько прикоснулась к его ладони своими горячими пальцами. В голове тут же всплыло видение обнаженного девичьего тела. Опять пересохло горло, и задрожали руки. Если можно было бы позволить своим желаниям и чувствам взять верх над разумом! Хотя бы раз!

Хоть раз прикоснуться к манящим изгибам этого гибкого пленительного тела! Узнать, наконец, пьянящий вкус нежных губ! Вырвать из её груди обжигающий стон страсти! Приласкать…обнять…войти…сделать эту девушку только своей! Увести её подальше от всей компании, из леса на луга, лежать в обнимку среди цветущих кистей медвянника, нежно перебирать пальцами густые золотые локоны волос и, едва-едва касаясь, целовать прохладные пухлые губы, снова теряя голову и разгораясь желанием слиться воедино с ней.

А…Ирука? А сама Мине? Что будет, когда он больше не захочет быть с ней, когда пропадет желание, «желание тела»?

Он же мог управлять своими чувствами, он был шиноби, один из лучших джонинов деревни! То, что Какаши чувствовал к девушке, было лишь вожделением. С ним Хатаке обязательно справится. Справится!

Мине внимательно взглянула на резко отошедшего от неё Какаши. Кольнуло сердце. Что такое с ним случилось ? Он рассердился на неё? За что? Что она сделала?

Когда возвращались обратно в деревню, Ширануи шёл рядом с Конохой-сан и без конца вспоминал вслух разные миссии, в которых ему довелось участвовать. Ему сильно хотелось доказать девушке, что здешняя жизнь, была не сахаром посыпанный пирожок, и он, Генма, тоже кое-что стоил. Ширануи всегда нравилось, когда его слушали, открыв рот, а интерес Мине, блеск её атласно-чёрных глаз окрыляли и вдохновляли молодого мужчину.

Впервые сегодня Мине не упоминала жаробских ведьм. Сегодня впервые они не поругались и не поцапались. И то, что они, только вдвоём, спрятали в дупле старого дерева двадцать пять камешков, обнадёживало Ширануи, что Мине он нравился. И ругалась она с ним по той же причине, что и он сам: девушка скрывала под неприязнью свой интерес к Ширануи Генме.

Другие дружно топали позади парочки, тихо фыркали от смеха и подмигивали друг другу. Спец-джонин конкретно запал на Золотоволосую! Ширануи никогда, даже в пьяной мужской компании, не трепался о миссиях, а уж девушкам и женщинам не говорил об этом и подавно.

Какаши шёл сзади всех и молчал. Весь день он старался держаться подальше от Мине, боясь, что больше не выдержит искушения и совершит то, чему не будет никакого прощения: он поцелует девушку, не спрашивая её согласия! Поцелует при всех. Избегать Золотоволосую было очень трудно. Мине посматривала в сторону Хатаке с недоумением. Он никогда не вел себя с ней так холодно и отстранёно.

Анко была счастлива. Получилось!

Какаши видел, что Ширануи вроде всерьёз заинтересовался девушкой. Да и сама Мине, если судить по её поведению, тоже потянулась к Генме. Что же, если у этих двоих что-то получится, то он, Хатаке, будет только этому рад. Генма был отличным парнем, и кому как не ему быть счастливым. Он был весёлым, добрым, ласковым, с ним Золотоволосая будет жить радостно и относительно спокойно, потому что быть женой ниндзя, значит не иметь покоя. С Хатаке Какаши, с его заледенелым сердцем и мёртвой душой, счастья ей не видать. Что он мог предложить этой удивительной девушке кроме боли и страданий?

Ночью Хатаке долго размышлял о том, что хорошо было бы получить миссию куда-нибудь подальше. Уйти, развеяться, забыться… Возможно, далеко от Мине его тело постепенно забудет свое влечение к ней. Он избавился бы от этого золотоволосого наваждения! И смог бы опять общаться с ней как с названной сестрой друга. Как с другом.

Будь Какаши один, он бы сам выпросил у Третьего Хокаге миссию ранга А или S. Но у него на руках было трое учеников, одним из которых был всем известный Узумаки Наруто, и с ними далеко от деревни не уйдешь. Задания класса D – вот, что грозило Хатаке Какаши в ближайшие полгода! А с этими заданиями дальше окрестностей Конохагакуре не выберешься.

Значит, пока единственным выходом из сложившейся ситуации было реже встречать и видеть Мине. Может быть, это помогло бы перестать так сильно и страстно «хотеть» её?

И ещё Какаши не желал быть соперником Генме. Ширануи был его другом. Одним из немногих.

Через два дня команда № 7 получила задание класса С. Наруто, Саске и Сакура под руководством своего сенсея отправились сопровождать знаменитого архитектора и мостостроителя в его родную деревню в Стране Волн. Хатаке мысленно благодарил неугомонного Наруто, который буквально выцарапал и выкричал это задание у Сандайме.

Все два дня до миссии Какаши старательно избегал встреч с Мине.

@музыка: Виктор Цой "Восьмиклассница"

@темы: Какаши, моё, шиноби, проза, аниме, гет, Мине Коноха, музыка души, муки творчества

---

Вам это интересно?

Название: Прости, я буду ждать тебя всегда.
Автор: Юмалаб
Бета:нет
Пейринг: Какаши/ОЖП, Ирука, Наруто, Ширануи, Джирайя и др.
Рейтинг: R.
Жанр: Romance, drama.
Размер: макси.
Статус: в процессе.
Дисклеймер: герои и мир принадлежат великому и могучему Масаши Кишимото.
Саммари: в мире шиноби появляется «поющий демон». Примут ли его в Конохе?
Размещение: хотите тырить? спросите автора.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: мой первый и пока единственный фик. Фикбук - ficbook.net/readfic/1738213

Пролог.

www.diary.ru/~Yamalab/p171252174.htm

Глава 1.

www.diary.ru/~Yamalab/p171252466.htm

Глава 2.

Глава 2.

Ирука медленно брёл по улице в направлении знаменитой сувенирной лавки дядюшки Ёри, что находилась за кварталом Яманака, и размышлял, что же ему было делать дальше.

Вот уже около двух недель Мине Коноха жила в деревне Скрытого Листа. Все знали, что Хокаге и старейшины позволили «поющему демону» остаться в деревне навсегда. Почти каждый день сенсей сталкивался с ней в Штабе, куда девушка приходила для бесед с Хокаге. И не только с ним.

Золотоволосая, так прозвали Мине в деревне, стала частой гостьей главы отдела допросов и пыток Морино Ибики, с которым добровольно встречаться никому не хотелось. А она запросто стучалась в дверь его кабинета и заглядывала туда, как к себе домой, нисколько не боясь Ибики, от тихого голоса которого слишком у многих подгибались колени.

Где именно будет жить Мине, решил сам Третий Хокаге. Он предложил девушке поселиться у своего старинного приятеля – Ёри-сана. Тот, вынужденный когда-то из-за тяжелых травм покинуть путь ниндзя, владел сувенирной лавкой в квартале рядом с парком, где высился Камень Памяти, памятник погибшим ниндзя.

После гибели сына Ёри-сан жил совсем один. Обе его дочери вышли замуж за почтенных людей из портового города и сколько не звали отца к себе, он не хотел покидать Конохагакуре. Довольствовался обществом большого полосатого кота и старых приятелей, которые иногда собирались у Ёри вспомнить былые времена и распить бутылочку-другую сакэ.

Почти все в Штабе знали, что за Мине велось негласное наблюдение, (а вдруг она всё же была шпионом?), и дядюшка Ёри был одним из тех, кто присматривал за ней. По просьбе Сарутоби Хирудзэна.

Сегодня, когда Умино пришёл на работу в офис после уроков в Академии, ему объявили, что с нынешнего дня он будет личным наставником Мине Конохи. То есть, присоединится к «тайным опекунам «поющего демона».

- Ты поможешь ей адаптироваться в нашей жизни, проверишь, как преподаватель Академии, чему научил её отец, - сказал Сарутоби Хирудзэн, поясняя задачу Умино. - Во-первых, я тебе доверяю. Во- вторых, ты почти ровесник Мине и лучше поймёшь её. Ты, Ирука, добрый и умный парень, а твои глаза и мозги не зашорены, как у некоторых.

Ирука покраснел и растерялся. Конечно, после Узумаки Наруто ему уже ничего не было страшно, но сенсей всегда имел дело с детьми или подростками. А Мине была девушкой, от силы на год-два младше его. И какой девушкой! Друзья и знакомые обязательно будут подшучивать над ним, а он этого никогда не любил.

Нет, к девушкам Умино относился хорошо. Просто удивительно, как он до сих пор умудрился ни с кем не встречаться. Но неисправимый романтик в душе, Ирука хотел светлого и большого в отношениях, к тому же, учитель был крайне застенчив, да и школа с учениками отнимали много сил. Но и отказать Сандайме Ирука не мог. Он хорошо понимал, с чем глава деревни столкнулся, желая, чтобы дочь Куроширо Мисао осталась жить в Конохагакуре.

Тайные поселения ниндзя жили за счёт выполнения различных миссий, начиная с обычной помощи по хозяйству и кончая шпионажем и убийствами. Шиноби являлись так же военной силой и опорой своих стран. Чем больше в деревне было опытных и умелых ниндзя, тем больше опасных и трудных заданий поручалось деревне. Само собой разумеется, выполненные миссии, связанные с риском для жизни, оплачивались очень высоко и приносили немалую славу своим исполнителям.

Селения шиноби разных стран всегда конкурировали между собой, поэтому частенько подвергались нападениям в мирное время. Не говоря уже про шпионов, засылаемых в чужие деревни с завидной регулярностью. Так что, даже отдыхая, ниндзя вынуждены были держаться настороже. Это была плата за более-менее спокойную жизнь скрытых деревень.

Появление в Конохагакуре такой куноичи, как обладавшая необычными способностями Мине, подняло бы престиж и авторитет селения ниндзя Страны Огня на небывалую высоту. Так считал Хокаге. Хотя кое-кто был с этим не согласен.

Третий Хокаге сознавал, как сильно отличалась девушка от обитателей мира ниндзя. Не только внешне. Например, воспитание Золотоволосой никогда бы не позволило ей стать наемным убийцей, а ведь шиноби выполняли и такую «грязную» работу. Она могла поднять оружие, лишь защищая и защищаясь. В разговоре со старшим по возрасту и званию девушка вежливо, но неуклонно отстаивала свою точку зрения, если была не согласна со своим собеседником, то есть попросту говоря, спорила. Редко кто решался на такое! Были ещё сотни нюансов, которые ставили под сомнение возможность адаптации Мине к миру шиноби.

И всё-таки Третий Хокаге хотел, чтобы дочь Куроширо Мисао стала своей в Конохагакуре. Даже если на это уйдут годы.

Сарутоби Хирудзэн прекрасно понимал, что «сила голоса» было не единственным дзюцу девушки, что отец обучил её многому из того, что умели ниндзя Страны Огня. Конечно, Сандайме пока не обнаружил у неё ни одной из запретных техник, но не мог же он постоянно присутствовать на тренировках новой жительницы деревни? Пусть уж аккуратный и пунктуальный Умино Ирука, умеющий держать язык за зубами, станет его глазами и ушами.

Он так прямо и заявил молодому учителю.

- Ирука-кун, с твоей помощью мы поймем, что умеет Мине Коноха и в чем её призвание. Так же чтобы получить звание генина, и ты это знаешь, ей необходимо изучить курсы географии, истории, литературы, стратегии и других предметов. Экзамены для Мине должны быть такими, чтобы потом никто не смог бы придраться ни к их результатам, ни к решению экзаменаторов, - сказал Хокаге. - Понимаешь?

- Да, - ответил Ирука. – Ей надо очень хорошо подготовиться, и я с радостью помогу Мине-сан в этом. Только вот насчёт адаптации… Может поручить это девушке?

- Юхи Куренай и Узуки Югао так же приглядят за Мине, - улыбнулся Третий Хокаге, намеренно выдавая ещё парочку «тайных опекунов «поющего демона». – Но главная задача ляжет на твои плечи, Ирука-кун.

Учитель кивнул. Он принял поручение Сандайме, как очередную миссию, подумав, что задание могло бы поспорить своей трудностью и сложностью с любой миссией ранга «А».

- Значит, сегодня, прямо сейчас, ты пойдешь знакомиться со своей новой ученицей. Да, - воскликнул Хокаге, внезапно что-то вспомнив, и протянул Ируке конверт, - передай это, пожалуйста, Мине. Это разрешение Совета деревни на тренировки «силы голоса».

Улица, на которой располагалась сувенирная лавка, оказалась на удивление людной. Почему-то особенно много было молодых мужчин. Ирука на каждом шагу останавливался и здоровался со знакомыми, которым неизвестно зачем понадобилось нынче пройтись мимо лавки дядюшки Ёри.

Впрочем, обновленная витрина лавки заставляла прохожих замедлять шаг, а детей – останавливаться и любоваться теми сокровищами, что были выставлены за стеклом. Возле двери, приглашая заглянуть внутрь, стояла вырезанная из фанеры и ярко раскрашенная фигура сурового шиноби. Это была явно работа Мине Конохи, чья золотоволосая головка виднелась в глубине лавки. Девушка усердно протирала витрины, совершенно не замечая, как поглядывали на неё проходящие мимо парни.

Умино улыбнулся. Так вот в чем было дело! Вот почему улица стала такой многолюдной!

Дядюшка Ёри стоял на улице возле лавки и беседовал с несколькими соседками о погоде.

- А, здравствуй, Ирука-сенсей, - радостно откликнулся он на приветствие Умино. – Э, значит, это тебя назначили учителем Конохи-тян? Угу. А какого-то другого я и не ожидал! Пойдем, пойдем, она будет рада, - с этими словами Ёри-сан потянул сенсея за рукав в лавку.

В квартиру Мине вел отдельный вход с улицы, что было очень удобно. Уже через двадцать минут Ирука сидел за столом в чистенькой кухне, заметив, что всё вокруг было каким-то необыкновенно милым и чисто убранным. Обходясь минимумом вещей, Золотоволосая сумела создать себе уютное «гнёздышко».

- Господин учитель, вы какой чай любите? – спросила Мине.

- С фруктовыми корками, - машинально ответил он.

- Ну вот, а у меня такого нет, - огорчилась девушка.

- Сойдет любой, - поспешил успокоить её Ирука.

Мине улыбнулась. Чай она заварила с тонко нарезанными кусочками яблока, добавив ещё маленькую ложку мёда. Напиток пах необычно: летним садом и лугом, заросшим медвянником. Девушка старательно придвигала к Ируке тарелочки с печеньем и конфетами. Ей хотелось, чтобы этот симпатичный парень остался доволен скромным чаепитием в обществе «поющего демона».

Мине знала, что за ней следят, и относилась к этому совершенно спокойно. А как же иначе? Это же было поселение ниндзя! Наивно было предполагать, что её встретили бы здесь с радостью и оставили бы без проверок рассказы о «дверях» и её прошлой жизни. Девушка даже могла сказать – кто следил за ней. Во-первых, домохозяин, дядюшка Ёри. Во-вторых, его дальняя родственница миленькая Узуки Югао со своей красноглазой подругой. Потом по списку шло несколько человек из отдела шкафообразного Морино.

Этот лысый здоровяк почему-то решил, что она непременно испугается, если он приведет её в особую комнату, где проводились допросы, а может быть и пытки. Мине же с интересом полюбовалась на целую коллекцию инструментов для ведения допросов и стала выпытывать у Ибики, зачем то или иное приспособление. Любопытно же!

Все психологические штучки господина Ибики, в том числе и его знаменитый голос, не действовали на Золотоволосую. Когда Морино вежливо приглашал Мине для очередного «разговора», девушка являлась к нему с таким сияющим и счастливым лицом, будто приходила к любимому родственнику в гости на чай.

Теперь к «тайным опекунам» присоединялся очаровательный учитель с удивительно мягкими карими глазами. Мине запомнила его ещё в первый день, ведь парень своей смуглой кожей и застенчивой улыбкой был похож на её отца. А волосы сенсей связывал в точно такой же хвостик на макушке, как делал погибший Акира, старший из братьев Куроширо.

- Значит, вы – Умино Ирука? – уточнила Мине.

- Да, и я буду помогать вам, готовиться к экзаменам на генина, - ответил Ирука. – Предупреждаю сразу, - улыбнулся он ей, - учитель я очень строгий.

Мине состроила испуганную гримасу, но сейчас же рассмеялась. Сенсей ей понравился.

- Это хорошо, - сказала она.

После чая Ирука предложил погулять по деревне.

- Заодно и посмотрим, где лучше тренировать вашу «силу голоса», - сказал он.

Мине охотно согласилась. Считалось, что она практически никуда не выходила и знала дорогу только до резиденции Хокаге и обратно. Ещё Югао и Куренай водили её по магазинам, надо же было купить самое необходимое в дом.

На самом деле Мине давно обшарила всю Конохагакуре и достаточно хорошо ориентировалась в ней. Девушка нашла несколько укромных мест, в которых можно было без труда пересидеть, если бы на неё внезапно объявили "охоту". Главное, что о её поведении никто не знал и не догадывался. Теперь Мине предстояло тайно знакомиться с окрестностями деревни.

Девушку очень обрадовало разрешение Совета деревни тренировать «силу голоса», без него она не решалась петь в полный голос, боясь, что это испугает жителей Конохагакуре. Голос же нуждался в ежедневных тренировках, так учила её мама.

Подходящее место для тренировок нашлось за рекой. Оно было достаточно удалено от жилых кварталов и скрыто от любопытных глаз густыми кустами.

- А можно потренироваться прямо сейчас? – блестя глазами, спросила Мине.

Ирука почесал переносицу. Он вспомнил червя и то, как разделалась с ним дочь Куроширо.

- Вы не бойтесь, - улыбнулась девушка, поняв, о чем подумал сенсей, - голосом можно не только лишить жизни, но и вылечить, подарить радость.

- Вы позволите посмотреть на ваши тренировки? – поинтересовался Умино.

Ниндзя обычно предпочитали скрывать от всех свои секретные техники.

- Конечно, - улыбнулась Мине.

Вряд ли кто-то из этого мира сможет овладеть «силой голоса».

Тренировка была похожа на обычные репетиции певицы. Золотоволосая долго и старательно распевалась, выпевала бесконечные гласные, держала звуки ровно и долго- долго, не напрягаясь, без натуги. Пела гаммы сверху вниз и снизу вверх. Ирука восхищенно слушал, как красиво звучал сильный и чистый голос, который как будто пропитывал собой всё вокруг, нежно трепетал не только в воздухе, но и у него во всем теле.

Мине, закончив распеваться, легко улыбнулась учителю и, глубоко вздохнув, запела в полный голос.

Только теперь Умино понял, как голосом можно было приносить радость. Он не понимал ни слова. Но песня звенела и искрилась таким счастьем, что душе и сердцу было невозможно не откликнуться на него, не потянуться вслед за голосом «поющего демона». Только в детстве и изредка в своих снах учитель ощущал себя таким счастливым и радостным, как теперь. А голос летел подобно быстрокрылой птице в небеса, к пушистым облакам, наполнял собой всю деревню, как разгулявшийся шаловливый ветер, принося с собой утешение и надежду.

Последняя хрустальная нота погасла в резко наступившей тишине. Мине стояла бледная, напряженная. Как давно не звучала «песня радости», как давно она не пела вот так искренне и открыто, не боясь поплатиться за свою «силу голоса».

- Чудесно, - прошептал Умино, не находя других слов, чтобы выразить свое восхищение искусством девушки.

И снова ему подарили улыбку.

Остаток дня Ирука и Мине просто гуляли по деревне, мило беседуя о том, о сём, о предстоящей учёбе и тренировках.

Сегодня девушка не прятала голову и косы под шарфом, её золотые волосы приковывали взгляды всех встречных, многие из которых, и не только мужчины, посматривали на Мине с интересом. Ирука понял, что пение его новой ученицы доставило удовольствие не только ему, но и всем, кто слышал «песню радости».

Кое-кто окликал Умино и заговаривал с ним, чтобы и от его спутницы услышать приветливое: «Здравствуйте».

Неожиданно откуда-то из переулка на них вылетело белобрысое стихийное бедствие Конохагакуре и с громким криком: « Ирука-сенсей!» врезалось в Мине, заработав подзатыльник от учителя.

- Наруто! Осторожнее! – Мине и не ожидала, что сенсей умеет так кричать.

- Здравствуйте, Ирука-сенсей! – выпалил, расплываясь в широкой улыбке, мальчик. – А я вас искал, вы обещали сегодня, что мы поужинаем вместе!

Умино коснулся своего шрама на переносице. Совершенно верно, утром он встретил Наруто, который в дурном настроении направлялся на очередную миссию команды № 7. Чтобы подбодрить его, сенсей пообещал угостить мальчика вечером раменом, который они оба любили.

Мине почти осязаемо ощутила одиночество и неприкаянность вихрастого паренька, который так весело улыбался. Только вот за этой улыбкой мальчуган скрывал свою боль, и ей невольно захотелось обнять его, утешить, забрать хоть часть той печали, что жила в душе у этого блондина.

Мине хорошо знала, что значит быть отвергнутым.

И она сделал то, чего не делала никогда. Девушка протянула мальчику руку и сказала:
- Здравствуй! Меня зовут Мине Коноха.

- Наруто! Узумаки Наруто! – паренек из всех сил пожал протянутую ему руку.

- Как ты думаешь, Наруто, для меня найдется лишняя порция рамена там, куда вы пойдете ужинать? – поинтересовалась Мине, улыбаясь опешившему Умино.

- Э… - Наруто изумленно посмотрел на своего любимого учителя.

- В «Ичираку-рамен» всего много, - ответил Ирука вместо своего бывшего ученика.

Ужинали втроем. Наруто не только поглощал неимоверное количество рамена, но и успевал болтать, вводя в курс происшествий сегодняшнего дня сенсея и «поющего демона». Правда, под конец он чуть не подавился. И виновата была в этом Мине. Девушка предложила мальчику стать друзьями. Тут у кого хочешь, лапша поперек горла встала бы от удивления! Наруто ещё никто и никогда не предлагал дружбы.

Ирука тоже удивился, но его спасло то, что он успел доесть свою порцию до этого заявления девушки.

Так или иначе, но Мине и Наруто расстались уже друзьями, когда мальчик с сенсеем проводили её до дома.

Составленный общими усилиями Умино и Золотоволосой план занятий был очень прост. С утра до обеда Мине занималась самостоятельно в библиотеке Академии. Это было удобно потому, что со всеми затруднениями и вопросами, (а вопросов было много!), девушка обращалась не только к Ируке, но и к другим преподавателям.

Обнаружилось, что великовозрастная ученица Умино, обладала, как и он сам, феноменальной абсолютной памятью. Для того, чтобы что-либо запомнить на всю жизнь, Мине достаточно было прочитать текст один раз. Это очень помогало занятиям. Мине Коноха обожала узнавать всё новое и любила читать. Она не стеснялась показаться глупой или смешной, поэтому постоянно спрашивала о том, чего не понимала.

После уроков в Академии Ирука и Коноха обедали. На этом особенно настаивала девушка, заметив, что учитель не всегда успевал поесть за делами и часто питался всухомятку. « Вы совершенно не следите за своим здоровьем», - сказала она Умино.

После обеда Ирука проверял уроки ученицы и давал следующие задания. Затем наступало время тренировок Мине, в которых учитель принимал самое деятельное участие. Тренировки обычно заканчивались пением черноглазого «демона». Вокализы Мине неизменно приводили Умино в восторг.

А по вечерам, обычно поужинав в компании Наруто и сенсея, девушка вспоминала прошедший день и размышляла о своем будущем.

Вечное бегство, постоянные угрозы, если открылось бы, что ты была не такой как все, сделали её очень скрытной. Смерть семьи подорвала веру и доверие Мине к людям. Но ей хотелось сломать в себе стену одиночества, обрести хоть крошечку того счастья, которое было, несмотря на все трудности и лишения, в большой семье Куроширо-Мине.

Девушка отлично помнила последние минуты, проведенные с родными. Плач маленьких Тёна и Дзюна, треск горящих и рушащихся стен, маму, которая обнимала младших детей и пела, удерживая из последних сил вокруг семьи защитный купол. Помнила, как отец умолял маму уйти в другой мир с ней, с Конохой, и как та, продолжая петь, качала головой отказываясь покидать его и сыновей. Акира, старший из братьев Куроширо, стоял рядом с матерью, положив ей на плечо руку. Он смотрел на любимую сестру и улыбался гордо, смело, как и полагалось взрослому мужчине перед лицом близкой смерти.

Мине хорошо запомнила, как сильные руки отца подхватили её, поставили на стол и толкнули. Пересекая границу между мирами, Коноха успела увидеть ещё раз взгляд Акиры, взгляд человека, знающего, что сейчас умрёт. Увидела и запомнила. Взгляд любимого брата жил в ней, время от времени возникая в глазах самой девушки. Именно этот взгляд видел Хатаке Какаши, когда они встретились по дороге в Конохагакуре.

Воскресить родных она не могла. Заменить кем-то – тоже.

Что ж, надо было жить в этом новом для неё мире, немного знакомому по рассказам отца и всё же такому загадочному, интересному. Мине потихоньку обживалась в мире шиноби. И её сердце невольно потянулось к людям, отзываясь на их доброту, желая и само отдавать тепло и ласку.

Первым, кого впустила в свое сердце Мине, стал Наруто. Как-то девушка устроила генеральную уборку в квартире мальчугана, да и потом время от времени совершала туда набеги, выволакивая на мусорку мешки со стаканчиками из-под готовой лапши. Она никогда не ругала и не пилила Наруто, не читала нотаций, а просто разговаривала с мальчиком по душам. Рассказывала о различных странах, где побывала, о приключениях в других мирах. Мине, в отличие от прочих взрослых, не преподносила юному генину готовые решения или ответы на вопросы, она как бы подталкивала, подводила парня к тем или иным умозаключениям.

Наруто и сам потянулся к Мине, ему не хватало материнской опёки и ласки, он их не знал. Мальчик болтал с ней обо всём на свете: о кое-как сданных экзаменах в Академии, о вечном «друге-сопернике» Саске, о том, как можно было бы обратить на себя внимание «одной девочки», о любимом учителе Ируке, о странном наставнике, доставшимся команде № 7. Он чувствовал, что Мине искренне интересовалась его делами, мыслями и мечтами, что она всегда поддержит его и защитит даже ценой собственной жизни. Как и Ирука-сенсей, который относился к Наруто, как к собственному сыну.

Так же как и Умино, Мине видела в Наруто силы и способности великого шиноби. Девушка мечтала о том времени, когда сможет обучать мальчика неизвестным в мире ниндзя дзюцу, чтобы осуществилась мечта Наруто – стать Хокаге.

Наруто, рассказывая о своем любимом учителе, невольно заставил Золотоволосую пристальнее вглядеться в Ируку-сенсея. Внешнее сходство с отцом и братом она заметила сразу. Проводя много времени рядом с ним, девушка не могла не отметить природную мягкость и доброту чунина, его деликатность и аккуратность. Учитель был отзывчив, справедлив, строг и требователен к себе и окружающим. Хотя Ирука и казался приверженцем старомодных традиций, он не шел на поводу у общества. Всегда имел своё собственное мнение. Это очень нравилось Мине.

Умино был вторым человеком, которого впустил в свое сердце «поющий демон». Про себя Мине иногда называла его «старшим братом».

Был ещё третий человек в Конохагакуре, чей образ постоянно возникал в мыслях Конохи-сан, о чем бы она ни думала. Странное чувство заинтересованности в общении с этим шиноби и завораживало, и пугало Мине. Она боялась сделать ошибки, свойственные влюбленным девушкам. В конце концов ей было не шестнадцать лет! Она была взрослой, и у неё были свои принципы.

Посоветоваться же пока было не с кем.

Общаясь с Умино и занимаясь в библиотеке Академии ниндзя, Мине становилась невольной свидетельницей всевозможных школьных проблем и конфликтов. Будучи по натуре очень живой и бойкой, а от природы ещё и наблюдательной, много повидав за свою жизнь, девушка иногда подсказывала преподавателям весьма неординарные решения. А после того, как она вмешалась в ссору младшеклассников, в Академии поняли, что у них появился внештатный сотрудник.

Ссора произошла между мальчиками и девочками одного класса. Потом никто не мог вспомнить кто первый начал. Но к тому времени, как во дворе Академии появилась Мине, дети стояли друг против друга и орали так, что у всех звенело, (и ещё как!), в ушах. Главное, что никто не мог их успокоить. Даже Ирука. А он справлялся с кем угодно, даже с подвыпившими джонинами.

- Что тут за конкурс народного крика? – поинтересовалась Мине. - Или это фестиваль?

- Они говорят, что скакалки - это девчачья глупость, - бросилась к ней заплаканная девчушка, - что те, кто прыгает, никогда не станет настоящим ниндзя!

- Правильно! Не станет! – авторитетно кричал какой-то мальчик. – Настоящие ниндзя играют в футбол!

- Хм… Одолжите-ка мне мячик и скакалку, и мы посмотрим, что лучше: прыгалки или футбол, - попросила девушка.

Малыши уже знали, что Золотоволосая могла показать кое-что интересное, поэтому быстро нашлись и мяч, и подходящая по длине скакалка.

Фестиваль народного крика сменил такой восторженный вопль, что практически все ученики Академии высыпали во двор, а преподаватели высунулись из окон. Девушка творила что-то несусветное! Она одновременно подпинывала, подкидывала мяч, чтобы он не упал на землю, и прыгала на скакалке.

Ирука тогда смеялся до слёз. Он единственный знал, что Мине пришлось в одном из миров путешествовать вместе с бродячим цирком, и этот номер был не единственным, что умела девушка.

К тому времени отношения Умино и Мине вышли за рамки отношений «учитель и ученица».

Удивительно было то, что хотя молодого мужчину и девушку часто видели вместе, никто не смог бы назвать их «парой». Язык бы просто не повернулся! Даже друзья и приятели сенсея, те же Котетсу и Изумо, любители пошутить и поехидничать на любовную тему, видели, что Ируку и Мине связывали скорее родственные чувства, чем отношения влюбленной парочки.

Учителя испугало, что он с некоторых пор стал испытывать к Мине братские чувства. Когда он всё рассказал Третьему Хокаге, тот заметил, что в этом нет ничего страшного, и хорошо, что двое сирот волею случая станут братом и сестрой. Он с самого начала рассчитывал, что знакомство Ируки и Мине закончится именно так. Сандайме даже посоветовал Умино как-то в разговоре назвать девушку «сестричкой», что тот и сделал. Каково же было изумление Ируки, когда Мине, ничуть не удивившись такому обращению, сама назвала его «братиком»!

С тех пор, с одобрения Сандайме, (он надеялся, что это поможет адаптации Мине), Ирука стал частенько называть Золотоволосую «сестричкой», а она его – «мой старший брат».

Всё-таки Мине многое скрывала даже от тех, к кому испытывала дружескую симпатию. Скрывала свои способности. Она считала, что если её дзюцу будут раскрыты полностью перед всеми, то это принесёт больше проблем, чем пользы. Девушка слышала краем уха о великом предателе Конохагакуре – Орочимару, который, по мнению многих, обязательно заинтересуется необычной жительницей деревни, а он и так доставлял немало хлопот и затруднений ниндзя Страны Огня. Впрочем, врагов у деревни хватало и без Орочимару, и не дай Ками-сама в их руки попадет «поющий демон»!

В самой Конохагакуре тоже кое-кто не вызывал у Мине симпатии. Поэтому многое из своих умений она держала втайне от всех, обещая самой себе, что в случае опасности непременно станет защитой родной деревни отца.

Третий Хокаге и Ирука, а вместе с ними и Совет деревни, знали лишь, что Мине отлично сражалась не одним, а двумя мечами, была «обоеручь», неплохо метала кунаи и сюрикены. Маскируясь, она становилась буквально невидимой, сливаясь с окружающей обстановкой. К тому же девушка передвигалась так молниеносно, что Сарутоби невольно сравнивал её с прославленным Йондайме Хокаге, Жёлтой Молнией Конохи. Дзюцу природных стихий, тщательно отобранные для демонстрации Мине, были теми же, что владел её отец, Куроширо Мисао, лишь немного усовершенствованные.

Золотоволосая могла так же по запаху и вкусу определять яды и афродизиаки, умела общаться с животными и птицами, хорошо «чувствовала» природу растений. Девушка, как и её мать, могла лечить обычным прикосновением рук. Словом, глава деревни, читая отчеты Ируки и донесения Ибики, понимал, что «поющий демон» станет отличным ниндзя-медиком. А ведь это было совсем неплохо, если в Конохагакуре появится ещё одна целительница, такая же, как прославленная Цунаде.

Мине скрыла, что владела всеми пятью стихиями природы и всевозможными их сочетаниями, превосходя в этом всех живущих ниндзя. Подобно легендарному Рикудо Сеннину, ей были знакомы семь путей использования чакры. Но она, как потомок мира Двух Начал, неосознанно обладала ещё двумя свойствами жизненной энергии, почти не используемые в мире ниндзя.

Девушка могла так же входить в сознание другого человека совершенно незаметно для него и контролировала тех, кто входил в её разум, не показывая полностью всего того, что знала, чувствовала и умела. Она отдавала так же без вреда для себя часть своей жизненной энергии окружающим. И мир вокруг себя Мине видела совершенно иначе, чем шиноби. Все эти умения она скрывала, они, по мнению девушки, могли создать огромные проблемы. В первую очередь для неё самой.

Сандайме признавался себе, что привязался к Мине, как к собственной дочери. Он полюбил её детское и неиссякаемое любопытство, её чисто материнскую заботу о людях. Подолгу разговаривая с ней, Третий Хокаге обнаружил в девушке не только пытливость ума, но и редкое для женщин умение разумно анализировать происшествия и поступки, а также продумывать свои действия на пять-шесть ходов вперёд. Её рассуждения не только забавляли старика, но и заставляли задуматься о будущем мира ниндзя.

К середине мая жители деревни, хотя кое-кто и продолжал посматривать в сторону Золотоволосой недоверчиво, хотя и слышались шепотки, что, мол, в Конохагакуре хватало и одного демона, зачем был нужен ещё и второй, тем не менее, относились к ней терпимо. Многих мужчин привлекала яркая красота девушки и развлекала её непривычная непохожесть на других куноичи.

Когда Мине стала ставить на место язвительного Ширануи, все убедились, что язычок у неё был бойкий и острый, отбреет - так отбреет, и в обиду она себя никому не даст.

Перед Золотой неделей Ширануи вернулся из очень продолжительной миссии. Задание он выполнил крайне удачно, а потому решил отметить такое дело небольшим «мальчишником», так как давно не видел друзей. Он собрал Эбису, Хаяте, Асуму, Ируку и Какаши, и все они отправились в бар.

Недалеко от заведения Шиходани всех оглушил дикий кошачий мяв. Не услышать такой концерт было невозможно. Под высоким деревом стояла Мине и без конца звала: «Кис-кис-кис!» На тонкой ветке восседал здоровущий кот, любимец дядюшки Ёри, который и орал на всю округу, в общем, матерился по-кошачьи, как хотел и умел.

- Привет, сестричка, - окликнул девушку Умино. – Что это ты делаешь?

Мине обернулась.

- Добрый вечер! – поздоровалась она со всеми. – Да вот нашлась пропажа дядюшки Ёри. Три дня дома не показывался! Ты слезешь оттуда, бандит одноглазый? – спросила она у кота.

В ответ раздалось утробное рычание.

Ирука покосился на Какаши. Его можно было бы назвать одноглазым. И бандитом тоже. Хатаке остался невозмутимым. Вот пофигист!

- Миссия класса Д, - улыбнулся Эбису.

Элитный учитель был одним из тех преподавателей Академии, которых Мине терзала своими вопросами.

- Лишь бы эта миссия на кого-нибудь из вас не свалилась, - рассмеялась Золотоволосая. - А то вон Наруто весь ободранный ходит!

Хатаке наконец-то выглянул из-за книги, опять он читал на ходу. Наруто был в его команде, и раз в неделю, как сегодня, они ловили некую Тору, которая вечно рвалась на свободу от любящей хозяйки и полной миски. И, конечно же, белокурому бедствию деревни доставалось больше всех.

Неожиданно тонкая ветка прогнулась под тяжестью животного, и Полосатик с диким воплем шлёпнулся прямо в руки девушки. Словно спелая хурма или груша. Впрочем, попав в девичьи объятия, кот тотчас заурчал, как стиральная машинка, хитро щуря свой единственный зелёный глаз. Мол, вам, парни, слабо так устроиться, ещё и по шее надают, а мне можно! Завидуйте, завидуйте, истекайте слюнками, а я побалдею!

- Уф, наконец-то! – выдохнула девушка и с любопытством посмотрела на стоявшую перед ней компанию, задержав взгляд на незнакомом ей Ширануи.

- Я так понимаю – очередной «мальчишник», да? – задорно поинтересовалась она.

- Извини, малышки, вроде тебя, должны идти домой, - поддразнил её Хаяте.

Он прекрасно знал от Югао, что Мине не очень-то любила посиделки с саке даже в чисто девичьей компании. Поэтому Митараши Анко часто называла Золотоволосую "маленькой девчонкой", намекая так же на то, что та ещё и Академию не закончила.

- О, великий Ками-сама! – закатила глаза Мине. – Спасибо, что я по причине своего пола и возраста пропущу внеочередной выпивон сакэ.

Всё это время Ширануи стоял, как каменный. Даже сенбон, вечно торчавший у него во рту, не перекатывался из одного уголка губ в другой. Он ещё не видел новую жительницу деревни, хотя кое-что слышал о девушке с необыкновенными золотыми волосами, но верить в это «кое-что» не желал.

Девушками Генма интересовался, предпочитая их в горизонтальном положении, считал весь женский пол болтушками. Ну, почти весь. По его мнению, девушки, даже очень-очень-очень красивые, встретив компанию таких элитных шиноби, как он с друзьями, должны были только краснеть, млеть и терять последние остатки разума. Ещё можно было повизжать. Разрешалось попросить автограф.

Но Мине ничего терять не собиралась. Она стояла и болтала со всеми спутниками Генмы настолько свободно и спокойно, как будто сама была суперэлитой Конохагакуре, а они только-только поступили в Академию ниндзя. Называла Ируку «старшим братиком".

Особенно взбесило Генму, что взгляды, которые бросала на него девушка, были отнюдь не восторженно-влюбленные, к которым он привык, а насмешливые, весёлые.

Подавив в себе желание, чисто по-мальчишески дернуть Мине за косы, и не придумав ничего лучшего, Ширануи громко спросил:
- Ирука-сенсей, откуда у тебя появилась сестра? Что-то не припомню у вас в роду таких пучков соломы!

Мине взглянула на него и улыбнулась. Потом не сдержалась и хихикнула. Симпатяга с иголкой во рту, хотя и принадлежал к мужскому полу, сильно смахивал на жительниц одного мира. Почему-то это показалось очень смешным.

- Генма-сан, это Мине Коноха, новая жительница Конохагакуре, - объяснил Ирука, стараясь не обращать внимания на хихиканье Мине, – и с некоторых пор моя названная сестра.

- Все, кроме особо опоздавших, уже в курсе этого, - посмеиваясь, махнул рукой Асума.

Тут Мине не выдержала и засмеялась в полный голос, от всей души. Она заливалась хрустальным смехом, чуть ли не складываясь пополам, от чего её длинные косы мели мостовую. Смех девушки был так заразителен, что все, в том числе и сам Генма, улыбнулись, не понимая причину такого веселья. Полосатик терпеливо сидел на руках Мине.

Девушка несколько раз успокаивалась, но стоило ей взглянуть на Ширануи, как она снова начинала хохотать.

- Коноха-тян, что с тобой? – испугался Ирука.

- Я сейчас…лопну…от смеха! – пробормотала она, вытирая выступившие на глазах слёзы. – Ой, больше не могу!

- Что ты закатилась-то? – спросил Генма.

- Вы…вы … вы…похожи на жаробскую ведьму…ик, - объяснила Мине сквозь смех. – Они…хи-хи…так платки носят!

-У меня бандана! Бака!

- Разницы нет! Хрен редьки не слаще.

- Есть разница!

- Нет!

- Есть!

В итоге Ширануи счёл себя оскорблённым таким «гнусным» сравнением. Как же! Великого Ширануи сравнили с какими-то женщинами. Ведьмами! Сами знаете, как выглядят ведьмы: старые, страшные, с крючковатыми носами и седыми растрепанными патлами. Генма же считал себя красавчиком.

С тех пор он затевал с Мине перепалки. По любому пустяковому поводу. При любых обстоятельствах. В ответ на его ехидные подначки девушка всегда заливалась звонким смехом и отвечала острыми и колкими замечаниями относительно ума и языка у одной жаробской ведьмы, живущей в деревне Скрытого Листа. Их пытались примирить и Хаяте с Югао, и Куренай, и Ирука. Толку не было.

«Тайные опекуны» Мине Юхи Куренай, Узуки Югао, а так же Митараши Анко довольно скоро стали считать себя старшими подругами «поющего демона». Но если первые две девушки искренне помогали своей подопечной обживаться в деревне, то Анко действовала не совсем бескорыстно. Она увидела в Конохе-тян соперницу и желала её устранить.

В Конохагакуре был один человек, который очень сильно интересовал Митараши. Ей удалось даже пару раз переспать с ним. Но как она не старалась развить отношения, дальше этого не пошло. Анко оставалось лишь только следить за ним, время от времени общаясь.

Каково же было изумление и негодование Митараши, когда она заметила, что мужчина её мечты обратил внимание на Мине Коноху! Да, на неё все мужчины обращали внимание, это никого не удивляло. Но он-то всякий раз, когда черноглазая девушка проходила мимо, отрывался от всех своих дел, даже от чтения книг, и провожал её взглядом. И каким взглядом! Ни одна жительница Конохагакуре не могла похвастаться тем, что он когда-нибудь смотрел так на неё.

Анко изо всех сил постаралась сблизиться с Мине. Она без конца приглашала новую приятельницу то на вечеринки, то на посиделки в кафе, то на прогулки. Ей хотелось, чтобы Мине быстрее сошлась с кем-нибудь из парней. Только не с ним! Ведь от желающих познакомиться поближе с Золотоволосой отбоя не было. Это Анко хорошо знала, её многие просили свести их с Мине. У Митараши записная книжка распухла от имен, званий и адресов тех, кто мечтал привлечь внимание Конохи-сан.

Но как знакомить соперницу с парнями, если та отказывалась от вечеринок и прогулок, а в кафе приходила под руку со своим «братиком» Ирукой? Не будешь же при нём заниматься сватовством. Умино только на вид был тихим и спокойным, но все хорошо знали, каким он мог быть жестоким демоном, если его разозлить. Спросите об этом тех же Изумо и Котетсу, которым частенько доставалось от «дельфинчика».

Но Анко не теряла надежды. Тем более подвернулся весьма подходящий случай.

@музыка: В.Цой. " Мама, мы все тяжело больны".

@темы: Какаши, моё, шиноби, проза, аниме, гет, Мине Коноха, музыка души, муки творчества

---

Занавес поднят, зрители ждут.

Название: Прости, я буду ждать тебя всегда.
Автор: Юмалаб
Бета:нет
Пейринг: Какаши/ОЖП, Ирука, Наруто, Ширануи, Джирайя и др.
Рейтинг: R.
Жанр: Romance, drama.
Размер: макси.
Статус: в процессе.
Дисклеймер: герои и мир принадлежат великому и могучему Масаши Кишимото.
Саммари: в мире шиноби появляется «поющий демон». Примут ли его в Конохе?
Размещение: хотите тырить? спросите автора.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: мой первый и пока единственный фик. Фикбук - ficbook.net/readfic/1738213

Пролог.

www.diary.ru/~Yamalab/p171252174.htm

Глава 1.

Глава 1.

Почему-то ближе к вечеру навалилась усталость. До селения, где когда-то жил отец, по расчетам девушки, оставалось совсем немного, но жутко тянуло передохнуть. То ли сказывалось напряжение от продолжительного путешествия по чужому миру, то ли она просто волновалась, как встретят жители скрытого поселения ниндзя Страны Огня дочь человека, которого все считали нукенином.

Немного покопавшись в своих ощущениях и чувствах, в своем восприятии нового мира, девушка решила, что волноваться из-за встречи с односельчанами покойного отца не стоило. Когда такое бывало, что Мине Коноху встречали с распростертыми объятиями? Она просто выполнит поручение Куроширо Мисао и останется здесь подольше, если не навсегда. Вокруг было много удивительного и любопытного для потомка мира Двух начал.

Обычно, попав в другой мир, Мине присматривалась к его обитателям, узнавала языки и обычаи. Конечно, стоило бы задерживаться подольше и вызнавать побольше, стремление к любым знаниям у Мине было огромным, но, помня о клятве отцу, девушка, если не ввязывалась в очередное приключение, покидала мир практически сразу, без сожалений. Или спасалась бегством. Когда как получалось.

Итак, здесь говорили на языке отца, который она знала с рождения. Наконец-то девушка отыскала мир Куроширо Мисао. Сверившись с картой, которую когда-то нарисовал отец, Мине отправилась на поиски Конохагакуре.

Две недели в пути. По мере возможности Мине Коноха избегала встреч с людьми, а когда вынуждена была посещать селения, чтобы пополнить провиант, использовала Хенге, не забывая преображать свою чакру, искусно скрывая её от чужого любопытства.

Скоро наступит темнота, надо было подумать о ночлеге. Можно было, конечно, переночевать и в лесу, как она делала всегда, не так уж и холодно, и припасов хватало, но, увидев на придорожном указателе надпись «Горячие источники», Мине подумала о теплой воде, о крыше над головой, вспомнила восторженные рассказы отца об онсен. Захотелось попробовать - что же это такое. В конце концов, не приходить же в Конохагакуре грязной, запылённой и воняющей потом! Если она приведёт себя в человеческий вид и оденется, как полагается воину Солнца, глядишь, и на просьбу отца откликнутся благосклонней.

Хозяйка, онсен-сама, искренне обрадовалась гостье, нисколько не удивляясь тому, что та была странной для этого мира, непохожей на других. Словно молодой женщине полагалась путешествовать одной, без сопровождения, с тяжелыми сумками и вооруженной до зубов. А, может, близость к Деревне Скрытого Листа приучила онсен-сама ничему не удивляться.

Из разговоров хозяйки и служанок девушка поняла, что кроме неё в гостинице остановилась компания шиноби из Конохагакуре.

В этот раз Мине не пользовалась Хенге, оставаясь сама собой. Надоело! Надоело прятать саму себя за чужими лицами, чужой внешностью. Пусть здесь привыкают к ней, настоящей.

В приготовленной для неё комнате девушка немного поболтала с хозяйкой, с аппетитом поела, переоделась в юката и направилась в купальню. Идти туда нужно было крытой галереей, вокруг которой росли необычайно пахучие цветы. Надо обязательно узнать, как они называются, и есть ли у них лечебные свойства. Запахи цветов были очень приятными, наверное, их использовали в ароматерапии. Интересно!

Впереди маячили силуэты трёх молодых мужчин, судя по всему тех самых шиноби из Конохи. Мине осторожно, тщательно скрывая своё любопытство, разглядывала их. Так вот они какие, прославленные ниндзя Страны Огня!

Сзади послышались ещё чьи-то шаги, явно не женские, и девушка склонилась к цветам, пропуская шедшего вперед. Она не любила слышать за своей спиной голоса и шаги. Когда же Мине оторвалась от цветов и собралась идти дальше, думая, что незнакомец догнал друзей, оказалось, что ниндзя стоял в трёх шагах от неё, превратившись в ещё одну подпорку-столб для галереи.

Коноха хорошо знала, какое впечатление производила на окружающих её настоящая внешность. Странно только, что её собственное сердце, едва она взглянула на застывшего шиноби, на мгновение приостановило свой бег, а затем застучало в бешеном ритме. И невозможно, совершенно невозможно было заставить себя не смотреть на незнакомца. Что это? Что с ней такое случилось? Обычно к мужчинам Мине Коноха относилась настороженно, любоваться ими её не тянуло. После одного случая.

Мине и ниндзя тут же отвели взгляды друг от друга: неприлично было пристально разглядывать незнакомого человека. В мире отца это означало оскорбление. Но девушке хватило и одного взгляда, чтобы рассмотреть шиноби. Высокий. Мускулистый. Волосы были очень светлыми, отливающими серебром и почему-то торчали дыбом. Лицо было скрыто чёрной маской до самых глаз, а хитай-атэ прикрывал левый глаз.

- Эй, Какаши! - окликнул незнакомца кто-то из друзей, и тот сделал шаг по направлению к ним, едва заметно скосив глаз на Мине.

Девушка тоже шагнула вперед, бросив быстрый взгляд на него.

Так они и дошагали до остальных, косясь, поглядывая друг на друга исподтишка. Друзья Какаши в свой черед превратились в памятники самим себе и выглядели так комично, что Мине не выдержала и фыркнула от смеха. Прежде чем скрыться за дверью женской половины бани, она не удержалась и, дразнясь, показала одноглазому шиноби кончик розового языка. Он улыбнулся, это было заметно даже сквозь его черную маску.

В женской половине бани, как и в гостинице, Мине оказалась единственной посетительницей. Она вдоволь накупалась в душевой, до того, что волосы и кожа буквально скрипели при прикосновении. А затем решила полежать в открытой купальне под ночным небом. Благо онсен-сама была строгих правил. Купальня была отгорожена от другой, предназначенной для мужчин, стеной из плотно подогнанных деревянных досок. Впрочем, если бы кто и подглядел за девушкой, то ничего не было страшного. Мине никогда не стеснялась своего тела и не стыдилась наготы.

Мужчины, судя по звукам, тоже устроились в купальне. Они что-то обсуждали, шутили, смеялись.

Стараясь не прислушиваться к чужим разговорам, девушка удобно расположилась и теперь наслаждалась необычной для неё водой горячего источника. Чувствуя, как тело покидала усталость, как размягчались напряженные мышцы, Мине, запрокинув голову, следила за медленным бесконечным хороводом звёзд. Хорошо было лежать вот так, ни о чём не думая, нежась в тепле и уюте гремящей цикадами ночи. Завтра, завтра Мине превратится в сурового воина Солнца, а сейчас она была просто одинокой девчонкой, у которой было так мало счастья в жизни, и неизвестно, существовал ли дом в мироздании, где её ждали.

Внезапно вспомнился шиноби в маске, и в памяти почему-то всплыли напев и слова давно забытой баллады. Той, что в детстве вместо колыбельной пела ей мама. Когда-то отец перевёл балладу на свой родной язык. Именно на нём-то и стала напевать песню Мине, совершенно забыв, что была не одна, и недалеко находились чужие люди.

- Убийственная красота!- сказал Майто Гай. - Сногсшибательная. Непривычная.

- Как думайте, она направляется к нам, в Коноху? – поинтересовался Умино Ирука, единственный чунин в компании, бывший к тому моложе всех своих друзей.

- Хорошо бы! - обрадовался Гай. – Вот был бы повод познакомиться!

- Тебе наших девушек не хватает? – поддразнил приятеля Гекко Хаяте, отпивая теплого вина.

- Девушек может и хватает, - улыбнулся Гай, - но не с такими волосами.

Хатаке Какаши пожал плечами.

- Если она идёт в Коноху, то завтра и познакомишься, - буркнул он.

- Признайся, мой Вечный Друг и Соперник, что и тебя она заинтересовала, - поддел его Майто. – Приглянулась ведь, да?

Какаши опять пожал плечами. Он не собирался объяснять друзьям, что при взгляде на незнакомку его словно ударила молния. Теперь, закрыв глаза, Копирующий ниндзя ясно видел её всю до мельчайших подробностей. От курчавого завитка на лбу до крошечной родинки на левой щеке. Со смешной короткой косичкой у правого виска.

Гай приоткрыл рот, чтобы продолжить дразнить друга, но тут из-за стены, разделяющей купальни, послышался негромкий мягкий голос юной женщины, напевающей про себя и для себя. Песня была незнакомой:

Это случилось ранней весной,
Подруги меня окружили толпой:
«Скажи, дорогая, кто люб тебе?
Искать нам его, в какой стороне?»

«Скажи, кто такой он, как его звать?
Скажи, дорогая, когда его ждать?»
Ах, между нами сто миров…
Но он поймёт меня без слов!

Хочу рукой его коснуться,
В его объятиях проснуться.
Другому смогу ли я сердце отдать?
Но я не знаю, как его звать…

Буду верна до конца я ему.
Сердце своё не отдам никому.
Милый, тебя я буду ждать.
Даже смертью любви не отнять.

В наступившей тишине было слышно, как певица вышла из воды и,, что-то мурлыкая себе под нос неторопливо удалилась в дом.

Мужчины перевели дыхание и переглянулись.

- Даже если эта барышня не захочет нашего общества в дороге, даже если она идёт не в Коноху, мы будем сопровождать её тайно, - выразил общее мнение Какаши.

Гай, Ирука и Хаяте, молча, кивнули. За незнакомкой стоило приглядеть особо. Все они побывали во многих местах и странах, встречали разных людей, но никто никогда не слышал этой песни или чего-то похожего.

Но как говорится, ниндзя предполагает, а чакра располагает. Когда приятели встали рано утром, оказалось, что девушка уже ушла. Расплатилась, встав ни свет ни заря и отправилась в сторону Конохи.

Незнакомку они догнали на полпути к тайному поселению. Она сидела на придорожном камне и, казалось, кого-то ждала.

Мине давно заметила слежку за собой. Она решила, что стоило познакомиться с любопытными шиноби и войти в деревню вместе с ними. Всё равно придётся кого-нибудь просить проводить к Хокаге. Так, двое следили за ней с деревьев, двое наблюдали из густых зарослей, растущих вдоль дороги. И они были уже близко!

Мине громко поинтересовалась:
- Эй, парни, может, хватит играть в прятки и подглядывать? Давайте выходите!

Мужчины удивились, но промолчали. Мало ли? Вдруг у незнакомки были спутники, хотя их присутствия не ощущалось.

- Ладно, - громко сказала девушка, - смотрите, потом не пожалейте. Считаю до трёх. Ра-а-аз! Два-а-а! Три!

Девушка щелкнула пальцами, и к каждому из шиноби подлетел шарик, размером с небольшое яблоко. Шарики тут же оглушительно лопнули, рассыпав с грохотом тысячи ослепляющих искр. В итоге Гай с шумом упал с дерева, Хаяте спустился сам, Какаши буквально материализовался на дороге, а Ирука, прикрывая рукой обожженные глаза, выдрался из колючих кустов. У каждого на одежде были большие жёлтые пятна краски.

- Не трогать! – крикнула незнакомка, увидев, что Гай собирался руками стряхнуть краску с любимого зеленого костюмчика.

Она подбежала к парням и, бережно взяв за запястье, отвела руку Умино от глаз. Мгновение спустя её прохладные пальцы дотронулись до его покрасневших век, и Ирука удивился: боль в глазах прошла! Он немного постоял с закрытыми глазами, а когда открыл их, то увидел, что незнакомка занялась рукой Майто, который всё-таки успел испачкаться в краске. Возле пальцев девушки вспыхнули маленькие шаровые молнии, и она медленно водила ладонями, убирая молниями жёлтую краску не только с руки Гая, но и с одежды шиноби.

Придирчиво оглядев свою работу, для чего ей пришлось повертеть каждого из мужчин туда-сюда, как маленьких детей, незнакомка отошла на два шага в сторону и теперь без всякого любопытства, без всякого интереса смотрела на них, обдумывая что-то.

Мине решала, что именно и насколько много она может открыть этим парням.

Какаши удивил взгляд огромных, в пол-лица, угольно-чёрных глаз девушки. Он был полон боли. Так смотрел бы человек с незаживающей раной в сердце, не понимающий, почему он ещё живет, потеряв дорогих и любимых ему людей. Так смотрел бы тот, кто решился на отчаянный шаг, внутренне готовый к близкой смерти. Взгляд тяжелораненого, прикрывающего отход остальных, знающего, что сам погибнет.

Незнакомка пристально взглянула ему в глаза - зрачки, неотличимые от радужки, мерцали зелеными искрами. Взмах густых ресниц, похожих на крылья неведомой бабочки, и Хатаке опять ощутил удар молнии, пронзивший его насквозь. Он даже забыл, как дышать.

Стройная и изящная, девушка едва доставала головой до плеча Хаяте, самого невысокого из всех, но её подбородок был горделиво вздернут, как будто густые волосы, собранные на макушке в высокий хвост, оттягивали девичью голову своей тяжестью. В основании хвоста виднелся весьма необычный гребень, украшенный нефритовыми змеями. Опытные шиноби сразу распознали в нем кинжал.

- Вы – шиноби из деревни Скрытого Листа? – наконец спросила незнакомка.

- Да, - ответил за всех Хаяте.

- Меня зовут Мине Коноха.

- Вас зовут Конохой? – удивился Гай.

- Да, - ответила девушка, заправляя за ухо прядь волос, похожую на тончайшую золотую пряжу. – Мой отец назвал меня в честь вашей деревни.

На языках молодых мужчин завертелось с сотню вопросов. Если отец назвал своего ребёнка в честь их деревни, то значит, он сам был из здешних мест. Кто же он? Как его зовут? Куда делся?

- Вы не могли бы помочь мне встретиться с вашим Хокаге? – поинтересовалась незнакомка.

- Э-э… Вам это необходимо? – спросил Ирука.

Он работал в Штабе и знал, как сложно попасть на прием к Хокаге.

- Да, - кивнула головой девушка. – Мне очень нужно поговорить с главой вашей деревни. Дело касается одного человека.

С этими словами Мине встала на колени возле стоявших у её ног объемистых рюкзаков и открыла один из них. В нем блеснули золотые монеты.

- Вот. Я несу выкуп, - тихо сказала девушка.

Умино кивнул. Кое-что прояснилось. Некоторые из беглых преступников пытались откупиться от преследования деньгами. Наверное, девушка была посланницей одного из них. Возможно, её вынудили выполнить эту работу. Угрожали убить родных. Родителей или детей… Интересно, в какие же дали забрался этот беглый преступник? В какой стране женщины носят такую одежду? Поют такие песни?

Или нукенин был её отцом, и дочь принесла выкуп за него?

Солнечный луч переломился и заиграл в гранях прозрачной бусины, вплетенной в короткую косичку у правого виска девушки. Какаши нахмурился. Вчера этой бусины не было.

- Так вы мне поможете встретиться с Хокаге? – с надеждой в голосе спросила Мине, поднимаясь с колен и отряхивая от пыли свои высокие сапоги.

Не хотелось тайком проникать в родную деревню отца, но если другого выхода не будет? Что ж, ей не впервой было нарушать чужие правила и обычаи.

Гай и Какаши посмотрели на Ируку и Хаяте. Эти двое, наиболее близкие к руководству деревни, могли помочь.

- Ладно, давайте доберемся до Конохагакуре, а там видно будет, что и как делать, - задумчиво произнес Хаяте.

Девушка поправила широкий воинский пояс, который обхватывал её тонкую талию. К поясу был подвешен небольшой боевой топор-лабрис, украшенный серебряной вязью причудливых букв. Рукоять прямого меча виднелась из-за плеча Мине. Она подхватила оба тяжелых рюкзака, собираясь отправляться в путь немедленно, но Гай забрал один из них. Тот, что потяжелее, с золотом.

- Сила Юности в действии, - провозгласил он в своей манере.

- Спасибо, - улыбнулась ему Мине.

Кое-кому эта открытая ясная улыбка прошлась по сердцу, как лезвие куная.

Двигались обычным шагом. Естественно, шиноби думали, что их спутница не передвигалась как ниндзя, а Мине не собиралась демонстрировать свое умение этого искусства, которому её обучил отец.

По пути в Коноху Мине пытались разговорить. На какие-то вопросы она отвечала честно и прямо, но в большинстве случаев отмалчивалась и лишь улыбалась.

Сама девушка тоже задавала вопросы. Оказалось, она довольно хорошо знала историю Конохагакуре, не всю, но ей были известны даже некоторые события Второй мировой войны шиноби. Вот об остальном она не подозревала, а потому с удовольствием расспрашивала и слушала Ируку. Умино преподавал в Академии ниндзя и уроки истории знал наизусть.

Вообще, Мине старалась держаться поближе к сенсею и обращалась чаще к нему, чем к другим своим спутникам. Он напоминал ей чем-то отца и брата Акиру.

Увидев поселение ниндзя, девушка от изумления вытаращила глаза.

- Отец говорил, что это деревня, - обернулась она к мужчинам, - но это же целый город!

- Ваш отец, наверное, давно не был в Конохагакуре, - рассмеялся Ирука.

- Да, он ушёл отсюда двадцать три года назад, - нечаянно проговорилась Мине.

Мужчины переглянулись. Значит, её отец когда-то жил в их деревне. Кто же он?

Между тем девушка достала большой шелковый шарф и торопливо стала укрывать под ним волосы и лицо.

- Это зачем? – поинтересовался Хаяте.

- Чтобы внимания поменьше было, - объяснила она. – Вроде резные столбы никому пока не нужны.

Парни расхохотались, оценив шутку.

Пока шли главной улицей до резиденции Хокаге, Мине только и успевала крутить головой в разные стороны, с любопытством впитывая привычные для её спутников картинки, события и происшествия уличной жизни деревни.

Такой странный и интересный мир!

Прохожие тоже с любопытством посматривали на необычно одетую, закутанную в шарф девушку, которая очень напоминала пойманного вражеского лазутчика в окружении своих конвоиров. Только почему у неё не были связаны руки и не отобрано оружие? И зачем её вели в резиденцию Хокаге, а не в полицию? Или в спецотдел АНБУ к Морино Ибики?

Возле Штаба девушку посадили на скамейку, по бокам устроились Гай и Какаши. Мине вручила Умино письмо Куроширо для Хокаге, и сенсей с Хаяте отправились добиваться аудиенции у главы деревни для странной гостьи.

Прошло минут десять, не больше. Гай уже собрался заговорить с девушкой, не сидеть же молчать, но тут внезапно раздались дикий женский крик и детский плач. Реакция Мине была мгновенной: после гибели семьи она не могла слышать, как плачут дети, и всегда неслась им на помощь, не задумываясь о последствиях. Девушка метнулась к воротам резиденции. За ней последовали Хатаке, Майто и другие шиноби, оказавшиеся поблизости.

На перекрестке улиц за резиденцией Хокаге извивалась громадная осклизлая тёмно-зелёная тварь, напоминающая увеличенного дождевого червя с пастью, усаженной множеством клыков размером с руку взрослого человека. Гадина рычала, по клыкам стекала жёлтая слюна. По запаху Мине определила, что слюна была ядовита, и в этом мире от неё не было противоядия. Пока не было.

Перед червём билась в истерике молодая женщина, сжимающая в объятиях плачущую двухлетнюю девчушку.

Мине дернула за рукав бегущего рядом с ней Какаши.

- Я отвлеку чудовище, а вы заберёте женщину и ребёнка, - шепнула она ему.

- Лучше я отвлеку, - предложил Какаши.

- Не сомневаюсь в ваших способностях, - ласково ответила девушка, - но, прошу, господин, доверьтесь мне. Я уже сталкивалась с таким.

Не дожидаясь его согласия, Мине шагнула вперёд и в сторону, засвистела, переключая на себя внимание ядовитого гада. Тот перевёл свои отливающие рубиновым блеском глаза на девушку и двинулся вслед за ней. Хатаке схватил женщину с ребёнком и оттащил на безопасное расстояние.

Почувствовав, что бывшие сзади находятся вне опасности, Мине вытянула вверх руки и запела. Отгораживая гадину и девушку от окружающих, вокруг них мгновенно вырос серебристый прозрачный купол. Голос девушки звучал как колокол, червь дергался из стороны в сторону. Гражданские, их было не так уж много, давно покинули опасную зону, а шиноби, оцепившие на приличном расстоянии купол, и подошедшие Хокаге со старейшинами видели, как сильный девичий голос пригибал червя к земле.

Продолжая петь, Мине широко распахнула руки в стороны, словно собиралась обнять извивающуюся рычащую гадину и шагнула к ней. В ту же секунду под куполом вспыхнуло яркое пламя, охватившее и девушку, и червя. Все присутствующие ахнули.

- Что она делает? – крикнул Хатаке, рванув к куполу, где бушевал огонь.

Гай сбил его с ног и прижал к земле.

- Смотри, - шепнул он другу.

Огонь уже погас, купол пропал, девушка стояла, как ни в чём не бывало. Червь исчез, как будто его не было.

Мине со всех ног бросилась к плачущей женщине. Девочку держал на руках Ирука, пытавшийся успокоить обоих. Девушка обняла женщину, прижав к себе.

- Всё уже прошло, всё прошло, - шептала она.

Взяв лицо молодой женщины в свои руки, Мине слегка подула на него. Странное пылевое облачко поднялось с лица женщины и тут же развеялось. Ирука с изумлением заметил, что царапины на щеках госпожи Сунэ исчезли.

- Улыбнитесь, пожалуйста, - попросила Мине. – Дочка должна запомнить только вашу улыбку.

Госпожа Сунэ, обезоруженная взглядом незнакомки, полным любви, перестала плакать и улыбнулась.

Мине села прямо на землю и забрала из рук Умино плачущего ребёнка. Она запела колыбельную, ласково укачивая девочку:
- Дрёма ходит у ворот, баю-бай, баю-бай.
Не тебя ли дрёма ждёт? Поскорее засыпай,
Крепко глазки закрывай, баю-баю-баю-бай.

Голос девушки был тих, ласков и нежен. Но его слышали все, стоявшие вокруг, и невольно ощутили себя маленькими детьми. Даже Хокаге. Даже старейшины.

Передав уснувшего ребёнка на руки успокоенной матери, Мине поднялась с земли. Пришло время выяснить, откуда появилась ядовитая гадина. Она не была порождением здешнего мира или чьей-то искусно созданной иллюзией. Червь явно появился из другого мира. Где-то должна была быть межпространственная «дверь». Только где же она? Мине двинулась по едва заметному следу червя.

Девушка ничуть не удивилась, когда к ней присоединились Хатаке, Гай и ещё несколько незнакомых шиноби. Лишь бы они не помешали ей уничтожить портал.

Какаши шёл вслед за девушкой и злился, хотя никто бы этого не сказал по его лицу и взгляду. Злился на себя за то, что впервые в жизни показал свой страх на людях. Страх за Мине Коноху. Никогда ни за кого не боялся. Даже за сенсея. Даже за Обито и Рин. А за неё испугался. Почему? Что было в этой девчонке с золотыми волосами, кроме яркой внешности?

Ограда резиденции была проломлена в двух местах. След привел девушку к основанию скалы, которую было видно отовсюду в деревне.

Мине взглянула на каменные лица и задумалась, Если уничтожать портал в другой мир как обычно мечом, то эти прекрасные лица могли пострадать, а они были символом Конохагакуре, которым так гордился покойный отец. Значит, оставался только один способ, который Мине не очень любила. Но «дверь» надо было запечатать как можно скорее, чтобы из неё не выползла ещё одна ядовитая тварь. Или что похуже.

«Нха-ла-ра» - негромко нараспев произнесла Мине, и теперь все, стоявшие позади неё, увидели пятиметровую вертикальную щель в скале, достаточно широкую для повозки с быками.

Мине приподнялась на цыпочки, а руки вытянула в стороны. Она повторяла слова обряда всё громче и громче, пока не почувствовала за спиной жаркий порыв ветра. Её подняло в воздух и с силой швырнуло на скалу.

Раздались крики, когда девичье тело буквально впечаталось в каменную стену рядом с щелью. Послышался неясный гул. Девушка сползла к основанию скалы, на секунды потеряв контроль над собой от боли. Мине не любила такой способ разрушения межпространственных «дверей» именно за этот промежуток времени, когда она была полностью беззащитна и находилась во власти окружающей её толпы, а чакра открывалась для «сканирования». Пусть это и были всего лишь мгновения.

Поперек щели кроваво вспыхнула шестиконечная звезда, вписанная в идеальный круг. Пока печать горела, края щели судорожно сжимались, притягиваясь друг к другу неведомой силой. Едва щель сомкнулась, печать исчезла, и ничто уже не напоминало о том, что здесь сейчас был переход в другой мир.

Мине сжалась в комок и устало ждала, когда же толпа обрушится на неё с проклятиями. Возможно, будут издалека кидать палки и камни. Так уже было и не однажды. Или её захотят бить и терзать до тех пор, пока Мине не умрет.

Всё, что ей нужно сейчас было сделать, это встать и, разбежавшись, сделать один прыжок, представляя звездное небо. Наверное, Хокаге уже передали письмо отца, где он всё объясняет. Тот высокий парень с очень честными глазами, в зеленом костюме, отдаст и золото. Оружие было с ней. А остальное пусть пропадает! Мине никогда не привязывалась к вещам, зная, что рано или поздно от них придётся избавляться при побегах и переходах в другие миры.

Опять бежать! Как же она устала. Почему ей нельзя было остаться здесь? Это же был родной мир её отца! Такой красивый и теплый мир, он притягивал к себе своими тайнами и загадками.

Нет, так просто она отсюда не уйдет. Убежит, спрячется, но будет хоть иногда видеть людей деревни.

Мине приподняла голову. В пяти шагах от неё стоял тот самый странный, одноглазый шиноби. Сердце девушки снова забилось сильнее.

Старческие сухие, но всё ещё твёрдые и сильные пальцы ласково и нежно погладили Мине по голове. Когда и кто последний раз касался её волос вот так бережно? Мама, отец, братья… Как давно это было!

Девушка повернула голову, в толпе кто-то крикнул:
- Достопочтенный Хокаге!

Прошли те времена, когда кто-то смотрел на неё так, как этот суровый на вид старик: печально, участливо, с пониманием. Мине судорожно сглотнула.

Одна-единственная слезинка стремительно скатилась из чёрных глаз по щеке. Одна-единственная. Но как много она поведала Сарутоби.

Хокаге хорошо помнил точно такие же глаза, атласно-черные, с едва различимыми зрачками. Правда, глаза Куроширо Мисао сияли весельем и задором, а эти были полны боли и отчаяния.

Сандайме успел прочитать письмо Куроширо. Тот просил, чтобы его детям дали приют, «…ведь нельзя же вечно скитаться, нужно иметь место, куда можно вернуться и отдохнуть. К тому же мои дети могут принести немалую пользу нашей деревне. Они умеют множество такого, что неизвестно в Конохагакуре. Их сила и знания пригодятся нашим шиноби». Хокаге улыбнулся, вспомнив эти строчки. В этом был весь Куроширо: он всегда старался узнавать что-то новое, что могло пригодиться ниндзя Страны Огня!

Сандайме помог девушке подняться и повёл её к себе в кабинет.

Жители Конохагакуре, с детства избравшие путь ниндзя, знали, что могут умереть в любой момент, что многие из них не доживут и до тридцати лет. Многие, в том числе и он, Сарутоби, потеряли близких и родных. Но всем им было куда возвращаться, даже одиночкам, не имеющим семей, таким, как Ирука, Генма, Гай и Какаши. У них были друзья, которые помогут в беде, и им можно было доверить свои душевные муки и терзания. Все они были полноправными членами деревенской общины. О них было кому позаботиться во время болезни и после ранений. А кто заботился о дочери Куроширо Мисао?

В кабинете, отдав несколько распоряжений дежурному АНБУ и усадив девушку перед собой, глава селения, улыбнувшись ей, сказал:
- Я – Третий Хокаге деревни Скрытого Листа. Меня зовут Сарутоби Хирудзэн.

- Я – последний воин Солнца погибшего мира Двух Начал, - склонив голову, представилась девушка. – Моё имя Мине Коноха.

- Значит, ты – дочь Куроширо Мисао? – спросил Хокаге, попыхивая трубкой и не показывая своего удивления именем своей собеседницы.

- Да, - спокойно ответила девушка, гордо вздернув подбородок.

Отца она в обиду не даст никому!

- Я прочитал письмо твоего отца. Он многое рассказал в нем и почти все объяснил. Думаю, после нескольких формальностей Куроширо перестанет быть нукенином. Он выполнил свой долг перед деревней. Объясни-ка мне поподробнее, что это за «двери» такие? Что они существуют, я верю. Многие видели ядовитого червя, которого ты сумела уничтожить. Спасибо тебе, Мине Коноха, за спасение госпожи Сунэ и её дочери Маюми, а так же за то, что закрыла «дверь» в другой мир.

Мине ошеломлённо уставилась на Сандайме, не пытаясь скрыть своего удивления.

- Вы говорите мне «спасибо»? – спросила она.

- Да. А что тебя так удивило?

- Обычно бывает наоборот, - объяснила девушка. – Меня проклинают, гонят прочь. Вы первый, кто поблагодарил меня.

Хокаге улыбнулся и попросил:
- Расскажи про «двери».

Мине как могла и умела рассказала и о межпространственных «дверях», и о мире Двух Начал, погибшем в страшной войне между несколькими мирами, о клятве отцу и своем поиске мира шиноби.

- Через такой портал мой отец ушёл в другой мир, а так как моя мама вынуждена была разрушить его, то они и не смогли вернуться сюда обратно, - объяснила девушка. - Надо было искать другую "дверь".

- Твоя мама и была ведьмой-людоедкой из Рюдо, которую просил уничтожить правитель? – уточнил Хокаге.

- Ни ведьмой, ни людоедкой мама не была, это точно, - засмеялась Мине. – Моя мама лечила прикосновением рук раненных, тяжело и безнадежно больных, она пыталась вернуть надежду тем, кто отчаялся и потерял своих близких. Когда она отказалась стать любовницей правителя, тот решил её убить руками шиноби Страны Огня.

- Странно, что для этого ему понадобился ниндзя, - заметил Сандайме.

- Моя мама была не простым человеком, а в этом мире только ниндзя обладают сверхспособностями, - ответила девушка.

- Что же, это верно, - согласился с ней Хокаге.

- Я – последний воин Солнца. Я поклялась отцу, - продолжила рассказ Мине, - что отыщу мир шиноби и хоть как-то объясню его исчезновение. Он всегда мучился тем, что стал, пусть и невольно, предателем и нукенином.

- Ты носишь фамилию матери?

- Я принадлежу роду матери, поэтому у меня её фамилия – Мине, - гордо ответила девушка, – мои братья были Куроширо.

- Где же твои родители и братья? Где сам Куроширо Мисао?

- Они погибли шесть лет назад, - печально объяснила Мине. – У людей очень короткая память. Их убили те, кого наша мама защитила от врагов «силой голоса». Убили в благодарность за это.

Сандайме покачал головой. В мире ниндзя многие теряли родных и близких, это бывало при выполнении миссий, во время войн и нашествий. Но чтобы убивали в благодарность за спасение?! О таком он ещё не слышал.

Мине вдруг испугалась, что этот старик ей не поверил. Не поверил, что отец был ни в чем не виноват. И навсегда оставит его в позорных списках беглых преступников!

- Я знаю, что вы можете не верить ни мне, ни письму моего отца, даже не смотря на «дверь» и червя из другого мира, - торопливо заговорила Мине, - но мой отец, которым я горжусь, говорил мне, что в Конохагакуре есть люди способные проникать в чужие сознания. Они могут убедиться, говорю ли я правду или нет.

- Ты готова пройти через это? – спросил Хокаге.

- Да.

В дверь постучали и, получив разрешение, в кабинет вошел мужчина средних лет с длинным и пышным хвостом русых волос. Это был Яманака Иноичи, который как раз и занимался такими делами: «сканировал» чужие сознания.

- Приступай, Иноичи, - сказал Хокаге, объяснив ситуацию.

Мине торопливо сдернула с головы свой шарф, и тёплая мужская ладонь легла ей на затылок. Она позволила чужому войти в свой разум, но не полностью. Пусть они и были жителями родной деревни отца, но могла ли она доверять им? Лучше пока им кое-что не знать.

Для Яманака Иноичи девушка сейчас была как открытая книга, он не подозревал, что многие страницы этой «книги» были надежно скрыты. Мужчина «сканировал» прошлое Мине, знания, чувства, мысли и видел…боль. Боль утрат. Боль одиночества. Боль вечного скитания по многочисленным мирам. Без дома. Без семьи. Как будто эта золотоволосая девушка была самой великой грешницей, осужденной богами на вечное странствие.

Иноичи буквально обожгло воспоминание о последних минутах, которые Мине провела с семьёй. И после этого она находит в себе силы спасать людей? Защищать их, несмотря на то, что её отовсюду гонят как бешеного шелудивого пса? Жизнь на лезвие ножа была не удивительна, её вели все ниндзя. Но смог бы кто-нибудь из них жить вот так, как Мине Коноха, без отдыха, без близких людей, в вечном пути, защищая и отводя беды от других? Какая сила была дана этой девчушке, что, несмотря ни на что, она не сворачивает со своей тернистой дороги?

Мине подняла свои бездонные глаза на Яманака, и он увидел эту силу. Любовь? Любовь ко всему живому. Безграничная, безмерная любовь. Милосердная любовь. Эта девушка искренне жалела тех, кто гнал её прочь уходить, скитаться. Она любила их, как заблудших капризных детей, и надеялась на их исправление.

Если они, жители Конохи, прогонят Мине, она уйдёт, не сказав ни слова упрёка или проклятия, лишь сожалея, что не до конца сумела отдать им свою любовь.

Но больше всего Иноичи был поражен способностями Мине.

Яманака отвёл руку от головы Мине и громко сказал:
- Она говорит правду!

Затем наклонился к Хокаге и негромко стал рассказывать результаты «сканирования». Сарутоби слушал внимательно и кивал головой. Если эта девушка обладала теми умениями, о которых говорил Яманака, то нужно было сделать всё, чтобы ей понравилось в деревне, и она осталась здесь жить.

Вскоре в кабинет пришли остальные руководители деревни. Хокаге уже сам рассказал им о судьбе Куроширо Мисао, зачитав вслух его письмо, и представил Мине Коноху. Девушке снова пришлось отвечать на вопросы, связанные с межпространственными «дверями» и миром Двух Начал, но теперь она чувствовала молчаливую поддержку со стороны Хокаге и Иноичи, которые с одобрением посматривали на неё.

Если двое из старейшин, Митокадо Хомура и Утатане Кохару, более-менее были удовлетворены объяснениями, то Шимура Данзо глядел на «поющего демона» неприязненно. Когда Хокаге поручил двум штабистам, Камизуки Изумо и Хагане Котетсу, накормить девушку, а старейшины остались одни, чтобы решить, что же делать с Мине Конохой, он высказался однозначно:
«Выгнать! Возможно, все, что рассказала девчушка и само письмо Куроширо – правда. Но кто поручится, что она не засланный шпион?»

- Тогда тем более её надо оставить в Конохагакуре, - ответил Сарутоби, - чтобы присмотреть за ней. Если она шпион, то рано или поздно это выйдет наружу, так как мы все будем следить за ней. Врагов надо держать ближе к себе, чем друзей. Если вы, Данзо-сан желаете, то Морино Ибики и Яманака Иноичи поработают с ней.

Данзо был вынужден согласиться с этим.

Между тем Изумо и Котетсу развлекались тем, что подсчитывали количество шиноби, впадавших в ступор от внешности Мине. Они даже заключали пари друг с другом, останется тот или иной мужчина равнодушным к необыкновенной красоте их спутницы. Девушка и сама невольно стала участвовать в их веселом споре-разговоре, так заразительно смеялись эти двое.

Какаши, проходя по улице, увидел золотоволосую головку Мине, сидящей за столиком лапшичной в компании Котзумов, так часто звали штабистов. Мужчина не заметил, как ноги сами привели его к девушке. Почувствовав его присутствие, та обернулась. Густые ресницы дрогнули, и сияние чёрных глаз опалило Хатаке. Боль в них не исчезла, но там появилась надежда и ещё
что-то, от чего сердце Копирующего ниндзя провалилось куда-то в бездну.

Какаши возвышался над хрупкой девушкой, словно высокое крепкое дерево над трепетным цветком. Он ощутил нежный, едва уловимый аромат согретых летним солнцем яблок и мёда. Аромат Мине.

- Приятного аппетита, Мине Коноха, - понимая, что надо хоть что-то сказать, еле выговорил Хатаке.

- Спасибо, - улыбка тронула губы девушки.

Хатаке улыбнулся под маской в ответ. Что же в этой девчонке было такого, что его тянуло к ней всё сильнее и сильнее?

У Котзумов просто глаза на лоб полезли от удивления. Разве когда-то было, что бы знаменитый гений деревни кому-то вот так запросто желал приятного аппетита?

Когда «неразлучники», а Котетсу и Изумо в деревне называли иногда и так, привели Мине обратно в кабинет Хокаге, тот объявил девушке:

- Твой отец просил в своем письме дать тебе приют. Мы думаем, что ты можешь остаться жить в Конохагакуре. Никто возражать не будет.

- Но если я останусь, - предупредила она, - меня будут бояться за мою «силу голоса». Я же «поющий демон» Возникнут трудности…

- Обязательно возникнут, - согласился с ней Хокаге, - но эти трудности преодолимы. Ведь в семьях часто возникают и разногласия, и споры, все их разрешают, если люди стремятся к согласию. Наша деревня – это одна большая семья. Думаю, что мы скоро поймём, что ты за человек. Поверь, многие из нас обладают чем-то похожим на твою «силу голоса». Ты такая же, как и мы.

Она такая же, как они? Мине растерялась. Впервые кто-то признал её сходство с собой! Девушка невольно одернула подол своей полотняной рубашки-туники, которая едва доходила до колен, и поправила черный корсаж, туго обтягивающий её крепкую высокую грудь.

Остаться жить в деревне отца… Большая семья... Неужели у неё появился шанс? Ей разрешили остаться? Этим людям можно было доверять? Верить?

Мине обвела взглядом присутствующих. Сам Хокаге действительно был рад появлению новой жительницы деревни. Двое из старейшин тоже не возражали. Но вот этот мужчина с забинтованными лицом и руками, он был настроен против её присутствия. Решительно против.

- Правда, я могу остаться? – тихо спросила она.

- Конечно, девочка, - ответил Третий Хокаге.

Мине вздохнула. Как долго она останется в Конохагакуре и довериться ли жителям родной деревни отца, девушка ещё не знала.

Но ей захотелось не только сделать мир шиноби своим домом, но и защищать его.

@музыка: В.Цой "Это не любовь"

@темы: Какаши, моё, шиноби, проза, аниме, гет, Мине Коноха, музыка души, муки творчества

---

"Вытворяние".

Извините, разобралась наконец-то, как делать скидки на тексты, не трогая основных записей. Так, что начну сначала. Очень надеюсь на критику.

Название: Прости, я буду ждать тебя всегда.
Автор: Юмалаб
Бета:нет
Пейринг: Какаши/ОЖП, Ирука, Наруто, Ширануи, Джирайя и др.
Рейтинг: R.
Жанр: Romance, drama.
Размер: макси.
Статус: в процессе.
Дисклеймер: герои и мир принадлежат великому и могучему Масаши Кишимото.
Саммари: в мире шиноби появляется «поющий демон». Примут ли его в Конохе?
Размещение: хотите тырить? спросите автора.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: мой первый и пока единственный фик. Фикбук - ficbook.net/readfic/1738213


- Яблоня на пепелище, зачем ты опять цветёшь?
Женщина у калитки, кого ты так долго ждешь?
Он не придёт, ты знаешь. Кого же ты ждешь, ответь?
Вечной любви не бывает – вечна лишь только смерть.


- Каждый год небоцветы сквозь снег прорастают весной!
Пусть он меня оставил, пусть он сейчас с другой…
Пусть вечной любви не бывает, и вечна лишь только смерть,
Но ты не заставишь, горе, надежду мою умереть.

Пролог

Пролог

Представьте себе на миг, что мироздание – это кристалл со множеством граней. Каждая грань - своеобразное переплетение миров, населённых живыми существами, не всегда добрыми и не всегда с мозгами. В каждом из этих миров есть особые «двери», порталы, подчас их несколько. Через эти « двери» люди или неожиданно для себя, или же страстно об этом мечтая, или из чистого любопытства могут попасть в другие измерения. Эти порталы никогда не находятся на одном месте, могут появляться и исчезать, возможно, в зависимости от расположения звезд.

В одном из миров жили люди, обладающие врождённым искусством «прямого перехода», способностью передвигаться из мира в мир, не пользуясь межпространственными «дверьми». В этом мире днём в небе были одновременно и Солнце, и Луна, а потому он назывался Двуединым или миром Двух Начал. Женщины Двуединого владели особой «силой голоса», с помощью которой можно было вылечить, обезоружить, защитить или убить любое живое существо, и даже демона.

Жители мира Двух Начал были по натуре очень любопытными и пользовались своим искусством "прямого перехода" для того, чтобы изучать чужие миры. Кто-то даже целыми семьями, с многочисленными друзьями и родственниками переселялся в приглянувшийся мир, жил там, приспосабливаясь к обстоятельствам и обычаям, а различные сведения, например, об особенностях либамисских живородящих птиц или о инициациях на Поретвеле, поступали в Большой Архив, обогащая знаниями мир Двух Начал.

Со временем некоторые из соседних с Двуединым миры стали общаться между собой, обмениваться научными изобретениями, дипломатическими миссиями или редкостными товарами под наблюдением и при помощи "двуединцев".

В те времена, когда в мире Наруто умер Рикудо Сеннин, основатель мира шиноби, между несколькими мирами случилась страшная война, в которой навсегда погиб мир Двух Начал. Погибли все, кроме тех, кто находился в других измерениях. Оставшиеся в живых навсегда потеряли связь друг с другом.

Подобно проклятым грешникам, люди погибшего мира скитались через порталы, потому что почти везде рано или поздно их начинали преследовать и убивать за необычные способности, подозревая в них нелюдей и демонов. А способности эти "двуединцы" проявляли, заботясь о живых разумных и не очень существах своих новых миров-домов. Увы, преследуемые гневом и ненавистью, они уходили в следующее измерение, разрушая "дверь" за своими спинами, понимая, что сопротивление приведет к ожесточенной борьбе и большим жертвам.

Кто-то предпочитал бороться и умирать.

Надо сказать, что разрушая «дверь» и покидая мир, «двуединцы» уже никогда не могли в него вернуться. Миры, чьи порталы уничтожались, как будто не пускали в себя виновников таких разгромов.

Клан Минецу, один из древнейших и уважаемых в мире Двух Начал, возможно, стал последней семьей погибшего мира. После смерти господина Минецу их фамилия, согласно традиции мира Двух Начал, утратила частицу «цу», указывающую на то, что в роду есть мужчины, и превратилась в «Мине». В семье остались лишь женщины.

Нужно заметить, что в браках с мужчинами других миров сверхспособности обитателей Двуединого мира передавались только девочкам, дочкам.

За одиннадцать лет до рождения Наруто из семьи осталась только одна Мине Рэн. Являясь, возможно, последним представителем погибшего мира, Рэн, попав в мир ниндзя, решила остаться там. Шла Вторая мировая война Шиноби, было много отчаявшихся, больных, раненых, которым она, последний воин Солнца, решила помочь. Рэн поселилась в крошечном государстве-городе Рюдо, одном из союзников Страны Огня.

Спустя какое-то время правитель Рюдо, обратившись в тайное поселение ниндзя Конохагакуре, попросил прислать опытного шиноби для устранения страшной ведьмы-людоедки. Выбор Хокаге пал на некого Куроширо Мисао. Но вместо хари-онаго джонин из Конохи встретил уставшую, одинокую юную женщину. При невыясненных обстоятельствах они оба попали в другой мир. Рэн вынуждена была разрушить одну из межпространственных «дверей» мира Наруто, и они уже не смогли вернуться туда.

Правитель Рюдо объявил, что Куроширо провалил задание, и ничего не заплатил. Шла война, и проверять заявление союзника никто не стал. Куроширо был объявлен в розыск как беглый преступник. Он стал нукенином.

Пытаясь найти другую «дверь» в родной мир Куроширо, чтобы он смог вернуться домой, путешествуя из мира в мир, Рэн и Мисао полюбили друг друга. За девять лет до рождения Наруто и нападения Девятихвостого Лиса на Конохагакуре у них родилась девочка со способностями обитателей мира Двух Начал. Счастливый отец назвал дочку в честь родной деревни – Конохой.

Мисао мечтал вернуться домой, чтобы хоть как-то оправдаться перед односельчанами, а возможно и понести заслуженное наказание. Он, хорошо зная обычая Конохагакуре, мучился из-за того, что невольно стал нукенином, беглым преступником. Своих пятерых детей Куроширо растил и воспитывал как истинных ниндзя, надеясь, что когда-нибудь приведет в Конохагакуре хорошо обученных шиноби.

Куроширо гордился своей дочерью. Он понимал, что она была наследницей не только способностей, но и обычаев, законов погибшего мира Двух Начал, поэтому разрешил жене воспитывать Коноху в традициях семьи Мине, как будущего воина Солнца. Из-за этого девочка была не совсем похожа на обычную куноичи. Ещё малышкой Коноха-тян пообещала отцу, что непременно отыщет его мир, родную деревню и реабилитирует его честное имя. Ведь её братья были не способны передвигаться из измерения в измерение.

Мине Конохе исполнилось пятнадцать лет, когда на приморский город, где они тогда жили, напали наемники ради добычи. Рэн применила свою «силу голоса», чтобы помочь уничтожить вражеское войско и защитить жителей города. В благодарность за это горожане ночью пришли убить семью Мине-Куроширо: они окружили дом своей спасительницы и подожгли его.

Зная, что жена и дочь могут спастись «прямым переходом», Куроширо потребовал, чтобы они обе ушли в другой мир. Рэн отказалась покидать мужа и сыновей. Тогда Мисао вручил Конохе сумку с золотом и необходимыми вещами, в том числе и письмом к Хокаге, отдал оружие, - наследство матери, - и, напомнив об обещании найти его родной мир, заставил девушку сделать «прямой переход» в другое пространство. Мине Коноха, как когда-то её мать, осталась совершенно одна, и сколько не пыталась снова попасть туда, где погибли родные, ей этого так и не удалось. Теперь она стала последним воином Солнца клана Мине, унаследовав титул матери.

В мир Наруто Мине добралась уже в двадцать один год, испытав за шесть лет скитаний по мирам множество опасностей и приключений, отточив не только своё мастерство куноичи, но и искусство воина Солнца. Она многому научилась и, хотя почти полностью потеряла доверие к людям, сохранила неуемное любопытство, жажду знаний и безграничную любовь ко всему живому, свойственную всем жителям погибшего Двуединого. Покидая очередной мир, она уничтожала портал, чтобы больше никогда туда не вернуться.

Но что ждало её в мире шиноби?

@музыка: Ария " Ангельская пыль"

@темы: Какаши, моё, шиноби, проза, аниме, гет, Мине Коноха, музыка души, муки творчества