Название: Хищник и добыча.
Серия: Мой прекрасный принц.
Фэндом: Семь сыновей.
Автор: Юмик.
Бета и консультант: сама себе бета.
Статус: в процессе. Продолжение следует.
Дисклеймер: все права принадлежат божественному Фобс, его умной голове и
талантливым рукам художника.
Саммари: Что за ужасы творятся в Майре? Неужели в царском дворце живет самый настоящий людоед? Тут не помогут ни заклинания, ни амулеты, ни серебряный поднос. Кто или что спасет Тивулэ, дочь Эрмингейвила из Кёркфо, владелицу Френзан от ужасной участи?
Размещение: не, не! Плавали, знаем.
Критика: ругайтесь и материтесь сколько хотите.
Примечание: как говорилось, весь мир и история принадлежит Фобс - phobs.diary.ru/?tag=5318118 + ask.fm/Phobs7sons#_=_ . Дружненько все сходили по ссылкам, полюбовались самыми красивыми муччинами и добавили в "избранные".
Глава 1 - загадочная.Глава 1 - yamalab.diary.ru/p211013238.htm
Глава 2 - страшная.Гл. 2. Хищник и добыча.
Тивулэ щелкнула по носу идола из Аришаны, стоявшего на полке, и с удовлетворением огляделась вокруг. Чисто!
- Глоу, ты закончила? - окликнула она напарницу, оттиравшую плитки мозаичного пола у входа.
- Угум, - кивнула та, заправляя под платок выбившуюся прядь. - Надеюсь, старуха оценит наше усердие.
- Госпожа Анвин? Даже не надейся на это, - фыркнула Тивулэ. - Она всегда найдет к чему придраться.
- Только не в этот раз! - запротестовала Глоу. - Мы буквально все здесь вылизали. Не представляю, как может быть чище.
- Вылизали, потому что никто не мешался, - заметила Тивулэ, складывая тряпки в пустое ведро. - Здорово, что Его Высочества Гамира не было в собственных покоях.
- Да его почти никогда здесь не бывает. То есть он не бывает во дворце так часто, как другие господа.
- Почему? - спросила Тивулэ.
- Ой, - воскликнула Глоу, - я и забыла, что ты у нас новенькая, поэтому почти ничего не знаешь.
- Кое-что знают и в нашей далекой провинции. Говорят, что принц Гамир ужасно уродливый.
- Он в этом не виноват! - Глоу всплеснула руками. - Бедняжка, он мучается с детства какой-то странной кожной болезнью. Врачи ничем не могут ему помочь. Вроде как его собственная матушка наслала на него эту напасть. Как так можно поступить со своим ребенком?
- Обычно с собственными детьми так и поступают, поверь, - нахмурилась Тивулэ.
Она поморщилась, вспомнив, как захотел поступить с ней родной отец.
- Но Его Высочество Гамир очень добрый, - продолжала рассказывать Глоу, не заметив слов напарницы - В прошлый раз он дал мне яблоко. Представляешь? Принц дал мне яблоко!
- Надеюсь, госпожа Анвин об этом не узнала? - засмеялась Тивулэ.
- Что ты! Я никому не сказала, - покраснела Глоу.
- Опять сплетничаете? - раздался грозный голос госпожи Анвин, дворцовой экономки.
- Нет, нет, госпожа Анвин, - присела в реверансе Глоу, пряча свои слишком честные глаза. - Ммм, даю наставления новенькой.
Анвин окинула злобным взглядом обеих девушек и, сняв обувь, прошлась по только что убранным покоям. Белоснежным платком коснулась полок. Сжав губы, поправила складочку на покрывале. Затем внимательно изучила подошвы своих светлых носков.
- Уже чуть лучше, чем в прошлый раз, - проскрипела она, и девушки облегченно вздохнули, но их тут же поставили на место. - Но надо больше стараться, а не болтать!
- Вот старая коза, - прошипела Тивулэ.
Глоу толкнула её в бок острым локтем, боясь, как бы Анвин не услышала. У госпожи экономки был превосходный тонкий слух.
Наскоро перекусив, напарницы присоединились к стайке служанок, во всю чистивших одну из необъятных дворцовых зал. Всё происходило в странном молчании, слышалось только шуршание метелок, плесканье воды и шелест тряпок. Разговоры служанок не приветствовались.
Тивулэ сосредоточенно оттирала от сажи и грязи витую каминную решетку. Никто из окружающих не поверил бы, скажи она, что каких-то несколько месяцев назад сама командовала прислужницами в одной из усадеб провинции Лэхойс. Да и было ли это на самом деле? Существовала ли Тивулэ, дочь Эрмингейвила из Кёркфо, владелица Френзан? Или она всегда была ничем непримечательной дворцовой служанкой?
Ха, непримечательная! Если бы отец или родичи захотели найти её, им только стоило объявить, что из дому сбежала самая высокая пышногрудая девушка королевства. Сколько она намучилась, затягивая и утягивая грудь чуть ли не с десяти лет. Сколько выговаривала ей бабушка Стури за то, что Тивулэ горбилась, пряча "такое сокровище". "Выпрями спину, выпрямись!" - шипела мать. "И в какого она такая выросла?" - удивлялся отец. И он сам, и матушка, и братья с сестрами, и остальные родичи, - все были нормального обычного роста. Женщины хрупкие, нежные, изящные, как и полагалось быть женщинам гвинетов. И только Тивулэ умудрилась к четырнадцати годам вытянуться в трувошский камень, именно так называли в Лэхойс очень высоких людей. Мол, ростом с те камни, что стоят пограничными столбами на холмах и курганах "добрых соседей", куда людям и при ясном солнышке не следует соваться хоть с делом, хоть без дела.
Единственным человеком, который ходил в те заповедные места, была бабушка Тивулэ, хозяйка усадьбы Френзан. Бабушка была ведуньей и травницей, у неё лечилась почти вся округа. Поговаривали, что кое-кто из волхвов советуется со старой Стури, но её дети, особенно старший сын Эрмингейвил, всегда опровергали такие слухи.
Тивулэ обожала бегать в усадьбу к бабушке. Благо от Кёркфо это было недалеко. Дома то и дело попадаешь под горячую руку родителей или старших сестер и братьев, а бабушка кормила вкусненьким и рассказывала удивительные истории, которые были "всамделишными", как настоящие истории о происшествиях и событиях у соседей, что обсуждали на кухнях служанки, и одновременно чудесными сказками. Ещё Тивулэ нравилось узнавать и разбирать лекарственные травы, готовить целебные мази и настои, поэтому отец с матерью смотрели сквозь пальцы на то, что одна из дочерей пропадает во Френзан.
Усадьба госпожи Стури граничила с землями, которые в Лэхойс считались запретными. Никто не смел распахивать плодородную землю среди холмов и курганов, гонять свою скотину на обширные пастбища. Гвинеты хоть и прозвали трувошей "добрыми соседями", но старались не тревожить тех, кто грезили в каменных гротах холмов и курганов. Дольше проживешь.
Одна только Стури не боялась ходить туда в поисках целебных растений. Она и Тивулэ учила заговорным словам и напевам, которые помогали охранять скотину и детей от "призраков ночи". Правда, бабушка поведала Тивулэ, что трувошам солнце не мешает охотиться за людьми и животными, и не боятся они света.
- Они злые? - допытывалась маленькая Тивулэ.
- Нет, - отвечала бабушка. - Они просто другие. У них свои законы, свой мир, не понятный нам. Даже время у них своё, не такое, как у нас. С ними нельзя подружиться, их можно только попытаться задобрить. А ещё они соседи Френзан, так решили боги. И с соседями надо пробовать уживаться по-доброму, даже с такими жестокими, как трувоши.
Трувошей никто никогда не видел. Но в округе пропадали не только овцы и коровы с пастбищ или из сараев, но иногда и люди. Те, кто в "злые дни" ходил в лес и в поля. Хотя все знали, что в лесах хозяйничают лешии, в полях - полевики, но бабушка Стури была уверена, что безобразничают трувоши, а никто-то другой. Она даже научила любимую внучку высчитывать "злые дни".
Когда Тивулэ стала постарше, бабушка стала брать её с собой на холмы. На многих холмах и курганах встречались сооружения из громадных камней. То камни были выстроены в ряды для какой-то непонятной людям цели, то какой-то великан построил из них столы или домики, словно ребенок. Многие из камней были украшены выбитыми непонятными узорами. Тивулэ нравилось разглядывать волнистые линии, силуэты странных животных, причудливую вязь из кругов и завитков, похожих на цветы.
Когда на фермах и в поместьях забивали скот, то Стури относила головы животных к трувошским камням. Видно, "добрые соседи" были не против таких даров, потому что черепа овец, свиней и быков кто-то освобождал от кожи и мяса, начищал до белизны и развешивал на кольях вокруг камней.
Перед каждым праздником "красная листянница" бабушка с Тивулэ ходили к Сибринн, самому большому кургану в округе. Каменный столб, врытый на вершине кургана, имел очертания женской фигуры в короне, с украшениями на руках. Стури с внучкой раскладывали возле каменного столба подарки: ярко раскрашенные игрушки, отрезы пестрой домотканой ткани, корзины с овощами и фруктами из сада Френзан. Обязательно привязывали к столбу телку или овцу.
Обычно к этому празднику Тивулэ в подарок "добрым соседям" делала бусы из обрезков яркого шелка, выпрошенных у матери и сестер. Обрезки нарезались в виде удлиненных треугольников, промазывались клейстером из муки, наматывались на специальные палочки, чтобы получились бусины. А то такие бусины скручивались из переливающихся красных и синих ниток. Получалось красиво.
Никто, кроме отца, не удивился, что бабушка после смерти оставила Френзан Тивулэ. Она же была любимица старой ведуньи, и кому, как не ей, умеющей ужиться с "добрыми соседями", хозяйничать в усадьбе на границе между мирами гвинетов и трувошей.
"Нет, не ей! - решил отец. – Землей и всем, что есть на ней, должен владеть мужчина. А женщина только помогает ему управлять хозяйством. Мать выжила из ума".
Отец имел небольшое поместье, у него было много скота, но он был не прочь прибрать к рукам и Френзан, который составлял «вдовью часть» покойной матери. А если нельзя было законно прибрать, то попробовать с помощью усадьбы удовлетворить собственное честолюбие. Эрмингейвил никогда не забывал, что принадлежал к высокородному, но разорившемуся и потерявшее всякое влияние роду. Теперь они были всего лишь захудалым сельским семейством из глухой провинции королевства.
Эрмингейвил тут же нашел Тивулэ жениха. Из влиятельного рода, породниться с которым была, ах, какая честь. И что же, что жених образом и подобием напоминал разжиревшего кабана, и воняло от него за версту пивом и брагой, а собственное обширное поместье он разорил и проиграл в кости. Зато высокородный господин соглашается жениться на Тивулэ без всяких условий. Скажи спасибо, что такой жених нашелся! Ты же высоченная, крупная, грудастая бестолочь, засидевшаяся в девках. Одним словом, корова. Дойная корова. Одно лишь хорошо, что белокурые косищи ниже попы висят. В самый раз за них таскать непослушную женушку, да учить ремешком.
Тивулэ умоляла и просила родителей не выдавать её за господина Дерога. Мол, отдаст она Френзан отцу, если уж на то пошло, как любящая дочь. Пусть владеет, а она помогать будет. Нет, она будет последней служанкой в родительском доме, только не замуж за Дерога! Но отец был неумолим.
Безнадежность толкнула Тивулэ на отчаянный и бессмысленный поступок. Когда она встала рядом с женихом на обручении и посмотрела на него сверху вниз, как смотрела с четырнадцати лет практически на всех представителей сильного пола, то, не подумав толком ни о чем, инстинктивно плюнула на лысину жениха со всей силы. И со всей дури.
Скандал разразился нешуточный. Дерог орал и требовал виру за оскорбление. Отец унижался, отсчитывая серебряники, а потом привязал дочь к крыльцу и выпорол её вожжами до крови, до потери сознания. Неделю отлеживалась Тивулэ в запертом сарае, поняв, что всё бесполезно. Отец все равно отдаст её замуж, и мужем будет этот паскуда Дерог, обозленный на неё до предела. Мать, приносившая раз в день еду и воду, плакала вместе с дочкой горючими слезами, но ослушаться мужа и господина не решалась.
Бежать помогли младшие брат и сестра. Это они потихоньку собрали еду на дорогу. Это они темной ночью выпустили Тивулэ из сарая, когда отец уехал на ярмарку в соседний городок. Тивулэ пробралась во Френзан, вытащила из тайничка скопленные бабушкой деньги, написала несколько слов в прощальной записке, которую оставила на кухонном столе и прежде, чем отправится в дальние края, пришла к каменному столбу на кургане Сибринн.
Схватят её трувоши этой ночь? Значит, такая её судьба.
Тивулэ положила серебряные зеркальце и расческу, подаренные когда-то отцом, возле каменной царицы. Затем пропела слова-заклинания и, надрезав руку, окропила столб своей кровью. Она просила обитателей Сибринн взять под своё покровительство поместье, присматривать за ним, как за своим домом до тех пор, пока она, Тивулэ, или её дети с внуками не вернуться в здешние края.
Страшное это было дело. Но по-другому сохранить за собой и своими потомками бабушкино наследство Тивулэ не могла. Она обещала бабушке, что Френзан будет принадлежать ей самой или её дочерям.
Затем взяла горстку земли с кургана. Бабушка говорила, что это принесет счастье и удачу, поможет вернуться в родные края. Удача была так нужна Тивулэ.
Тивулэ решила укрыться я в столичном городе. Майр находился достаточно далеко от родных мест и был настолько большим, что вряд ли появление там ещё одной девушки вызовет какие-то вопросы. Наймется в служанки, а там видно будет.
По землям Лэхойс Тивулэ пробиралась крадучись, боясь, что её узнает кто-нибудь из знакомых отца, задержит и вернет домой. Затем ей попался старый возчик, везший в Майр кое-какой товар. Возчик, как все старые люди, оказался болтливым и любопытным. Пришлось придумывать историю про свое сиротство и выслушивать всю дорогу до Майра байки старика. Но и достоверных сведений и советов он сообщил Тивулэ не мало.
Надо же было такому случиться, что первый дом, куда Тивулэ зашла спросить о работе, был домом одного из дворцовых управляющих. Самому ему служанки не требовались, а вот во дворце почему-то образовалась нехватка. Так что вечером Тивулэ была представлена госпоже Анвин, ведающей уборкой всех дворцовых помещений.
Тяжелой работы Тивулэ никогда не боялась. Дома и во Френзан она наравне со слугами убиралась, стирала, готовила, разбирала и мыла овечью шерсть, пряла и ткала с самого детства. Мало ли какая работа найдется в хозяйстве. Прежде чем надзирать и следить за делами поместья или усадьбы, надо было самой все попробовать сделать. Так говорила бабушка Стури. Поэтому Тивулэ быстро вошла в ритм работы-уборки. Другое дело, что госпожа Анвин была вечно недовольна своими подчиненными и без конца ворчала, грозя наказанием. Это загадочное наказание, о котором девушки предпочитали помалкивать, когда их расспрашивала Тивулэ, так пугало бедных прислужниц, что они бледнели и дрожали, стоило госпоже Анвин нахмурить брови.
- У тебя неплохо получается, - непривычно сладким голосом сказала Анвин, внезапно остановившись возле Тивулэ.
- Спасибо, госпожа Анвин, - Тивулэ пришлось встать с колен и присесть в реверансе, как учили всю женскую прислугу дворца.
- Думаю, ты подойдешь для нового задания, - словно задумавшись, решила экономка. - Господину Придери нужны очень ответственные работницы.
Обметавшая стены недалеко от камина Глоу, услышав имя Придери побледнела и негромко вскрикнула.
- Глоу, - окликнула её госпожа Анвин, - ты пойдешь с Тивулэ. Думаю, двух служанок вполне хватит.
Глоу задрожала, как осиновый лист, но не посмела возразить.
- А вы работайте! - прикрикнула Анвин на оставшихся служанок. - Работайте, а не болтайте. Помните о наказании!
Анвин, настроенная непривычно дружелюбно, сначала отправила Глоу и Тивулэ сытно поужинать, потом отконвоировала их в мыльню, где Тивулэ с наслаждением накупалась, смывая с тела грязь и пот. Бедная Глоу, бледная, как снятое молоко, ничего не могла объяснить своей напарнице. Она словно язык проглотила, двигалась, как кукла-болванчик, и лишь прерывисто дышала. Она явно чего-то боялась, но рядом все время находилась госпожа Анвин, поэтому Глоу отмалчивалась на все тихие вопросы Тивулэ.
Что же это было за задание такое, перед которым надо было мыться и надевать чистое белье? А ещё кормили перед ним, как на убой. Ох, не нравилось всё это Тивулэ.
Наконец, когда девушки следовали по очередному дворцовому переходу-коридору за госпожой Анвин, Тивулэ прошипела:
- Глоу, скажи мне немедленно, кто такой господин Придери. Сейчас же скажи, куда нас ведут.
Глоу еле прошептала:
- Господин Придери - это главный из прислуги в покоях Кровопийцы.
Тивулэ ахнула.
Как было известно, у Короля Туруза, да будут благословенны его дни и ночи, было семь жен. И каждая жена родила Королю сына. Но Кровопийцей или Людоедом в народе звали только одного. Второго принца, рожденного, как утверждали, от "повелительницы фей", женившей на себе Туруза с помощью колдовства. Говорили, что Второй принц жесток, как бог зла, что он спит в могилах, вырытых в королевском саду, что по ночам он тайно покидает дворец и охотится на людей в Майре, поэтому в городе пропадают дети.
Унар, Второй принц, был наполовину трувошем.
Господин Придери с масляными бегающими глазками объяснил девушкам, что в покоях оставаться по одной не стоит, так что убирайтесь вместе, рядышком, а он будет тут, возле двери посидит, а за дверью, видите сами, стража, так что бояться не надо. Да и Его Высочества нет в покоях, будьте уверены. Где он? Кажется, отправился к Королю, к своему батюшке.
- Она услышала, что ты назвала её "старой козой", - шепотом запричитала Глоу, едва девушки оказались в комнатах Кровопийцы. - Это наказание, наказание!
- Прекрати, - сквозь зубы ответила ей Тивулэ. - Здесь, кажется, действительно никого нет. Давай, быстренько уберемся, и, - запнулась она на словах, - и быстренько уберемся отсюда.
Глоу улыбнулась сквозь слезы. И работа закипела.
Покои Второго принца были совсем другими, чем у Гамира или Намбранда, где Тивулэ успела побывать. Тяжелые занавеси пурпурного цвета, все затканные золотыми арабесками, полностью скрывали высокие окна. Стены были обтянуты вишневыми шпалерами. Тяжелая дубовая мебель с инкрустациями из драгоценного черного дерева, серебряная и золотая посуда, большие старинные книги в кожаных переплетах, удушливый запах каких-то незнакомых Тивулэ сухих трав и благовоний. Обстановка почему-то навевала мысли о мрачных подземельях.
Глоу, выметая сор из-под широченной кровати, внезапно испуганно вскрикнула.
- Что там у тебя? - кинулась к ней Тивулэ.
Среди пыли и сора белели тоненькие косточки.
- Значит это правда? - задрожала Глоу. – Он ест детей?
- Не думай об этом, - обняла маленькую напарницу Тивулэ и мягко повернула её в противоположную сторону. - Займись лучше камином, а я тут уберу.
Всхлипывая, Глоу занялась чисткой камина.
Заметая детские косточки, Тивулэ старалась не думать о младших брате и сестренке, оставшихся дома. Что же она натворила, отдав усадьбу Френзан под власть обитателей кургана Сибринн! Ушли ли люди из поместья, как она просила в прощальной записке, или отец, как всегда, упрямо решил всё по-своему? Что если дети пострадают? Что если вообще кто-то пострадает? А все из-за её жадности! Ах, наследство бабушки, ах, захотела оставить себе или своим потомкам. Дура, жадная дура!
Лестничный ум, он такой лестничный ум. Вышла бы замуж за Дерога, ничего страшного не случилось бы. Ведь знала травки, которые избавили бы её от нелюбимого и злого мужа в течение года, А там вдове никто бы ничего не смел указывать. Бабушка тоже была вдовой, её все уважали.
Но как это - убить человека? Даже если этот человек жестокий и ужасный.
Вытерев набежавшие на глаза слезы, Тивулэ сосредоточилась на уборке, а её губы не останавливались, шептали заклятия-напевы от "призраков ночи".
Не помогло.
Глоу завизжала на самой высокой ноте, на которую была способна, загрохотали каминные щипцы и кочерга.
Тивуле обернулась и, схватив со стола тяжеленный серебряный поднос, понеслась на помощь напарнице.
Глоу, скорчившись у каминной решетки и завывая от страха, закрывалась руками от склонявшегося к ней высоченного мужчины. Про таких высоких да широкоплечих в гвинетских деревнях говорят "здоровенный лоб, кровь с молоком". Так Тивулэ тоже не маленького роста. Принц там не принц, или стражник напугал Глоу, потом разберемся.
Над головой мужчины кружились какие-то странные красные создания, немного похожие на громадных бабочек. Одно из них метнулось к Тивулэ, что-то пища. Девушка отмахнулась от него подносом и в следующее мгновение опустила серебряную тяжесть со всей силы на затылок незнакомца.
Другой бы точно упал. Но мужчина в фиолетовом одеянии выпрямился, повернулся и пошел прямо на Тивулэ. На его красивом лице сияла страшная улыбка, больше похожая на оскал черепа, а глаза сверкали, словно два рубина.
Кровопийца!
- Глоу, беги отсюда, дурочка! - выкрикнула Тивулэ, отступая от Второго принца и не поворачиваясь к нему спиной.
Глоу очнулась и, захлебываясь плачем, поползла к выходу из покоев.
Унар не обратил на неё никакого внимания. Феи кружились рядом с ним, готовые напасть по приказу хозяина на ту, что осмелилась ударить их господина. Они зловеще верещали, но нападать им пока не разрешили. Хозяин желал поохотиться сам.
Тивулэ снова замахнулась подносом и долбанула им по лбу Второго принца. Его пугающая улыбка стала ещё шире.
Добыча была немного странной, но её сопротивление неожиданно понравилось. Надоели запуганные и плачущие существа, надоело навязывать им свою волю. Рослая женщина с белокурыми длинными косами не боялась. Не боялась!
Тивулэ шагнула ещё раз и уперлась в стену. Унар приближался. Он был совсем рядом, со своей улыбкой-оскалом.
Девушка опять замахнулась, но ударить не успела. Второй принц вытянул руку и спокойно проткнул поднос пальцем, словно тот был не серебряный, а сделанный из тончайшей бумаги. Изумленная Тивулэ выпустила поднос из рук, и Унар небрежным жестом отбросил его назад. Одним лишь пальцем. Сделал ещё один шаг, приблизившись к застывшей добыче на расстояние ладони.
Тивулэ сжала губы. Нет, подноса, попробуем кулаками. Мысли были четкими и ясными, хотя бабушка Стури вроде говорила, что в присутствии трувоша у людей путается в голове. Но Второй принц полукровка, полутрувош. Может при нем голову не затуманивает?
Так легко и просто она не сдастся! Чтобы сожрать её, ему придется потрудиться. Побороться!
Тивулэ размахнула и впечатала свой крепенький кулачок прямо в лоб Унару. Рубиновые феи заверещали ещё громче, а Второй принц, не обращая никакого внимания на нанесенный ему удар, протянул руки. Его изящные длинные пальцы сомкнулись на шее у девушки.
Тивулэ задыхалась. Воздуха не хватало. Он душил её, улыбаясь все так же широко и зловеще. Она ногтями царапала глянцевый шелк фиолетового камзола. В мозгу вспыхивали и тут же гасли мысли: " Полутрувош... Получеловек... Он - мужчина! Надо только..."
Руки Тивулэ скользнули вниз и впились в причинное место Унара. От неожиданности он выпустил горло добычи. Пытаясь восстановить дыхание, кашляя, обливаясь слезами и слюной, девушка сильнее сжала пальцы вокруг чего упругого и горячего, сжала и крутанула это упругое из последних сил. Она еле держалась на ногах, но продолжала бороться. Как могла и умела.
Странная добыча.
Унар легко и спокойно убрал нежные девичьи пальцы, мешающие ему. Склонился над Тивулэ и вдохнул необычный запах, окружавший её тончайшим облаком. Теплая земля, пропитанная живыми соками, летним солнцем и покоем, тишиной с едва заметным шелестом зеленых листьев и трав. Земля под бледным серебряным светом полной луны , отдающая накопленное тепло.
Запах чего-то знакомого.
Унар вдохнул ещё раз и неожиданно понял, что боль, терзавшая его с самого рождения, утихла. Он сроднился с этой изнуряющей болью, свыкся с ней, но сейчас её не было. И причина - эта женщина?
Второй принц откинул назад голову и засмеялся. Его смех звучал хрипло и был не менее зловещим, чем его широкая улыбка. Феи радостно запищали и закружились вокруг головы хозяина.
Тивулэ вытерла лицо. Её ноги дрожали и подгибались. Хотелось присесть, но что ждало её впереди? Новая схватка? Как долго она выдержит?
Девушка не заметила, как Унар намотал одну из её кос на руку. Очнулась только тогда, когда он сильно дернул за косу, увлекая Тивулэ за собой.
- Отпусти! - прохрипела она, пытаясь вырвать косу из рук принца-людоеда.
Унар, не оборачиваясь, дернул ещё раз и ускорил шаг. Она вынуждена была идти за ним.
Принц отпихнул ногой попавшуюся на пути Глоу, обмершую от всего увиденного, резко всем телом ударил по створкам дверей, открывая их настежь. Прильнувшие к замочной скважине с другой стороны дверей стражник и Придери отлетели подальше, набивая синяки и шишки.
Унар, не останавливаясь и не обращая внимания на стражу, которая тут же окружила его самого и его спутницу, зашагал по широкому дворцовому коридору. Он слишком сильно тянул за косу Тивулэ, едва успевающую за ним.
- Отпусти меня, - шипела она в спину мужчине. - Пусти мою косу, болван! Дурак, больно!
Да плевать, что он принц, что его отец может запросто отдать приказ казнить её за оскорбление Его Высочества. Она уже мертва. Уже. Кровопийца сам убьет её где-нибудь. Вот отыщет уголок поуютнее и убьет. Так дайте же напоследок покричать на этого самовлюбленного полутрувоша! Дайте отвести душу!
Встречные люди с ужасом расступались перед Вторым принцем и его добычей.
Тивулэ нашла в себе силы догнать своего мучителя и схватить его за руку.
- Отпусти мою косу! - громко приказала она.
Тот даже не повернул головы.
- Ну, ты, дурак! - рявкнула Тивулэ погромче, пиная Унара по ноге. - Я что тебе сказала? Отпусти мою косу, мне больно!
Одна из кучки придворных дам стоявших у стены, или скорее размазывавшихся по стене коридора, чтобы не дай Бог Второй принц их заметил, словом придворная дама, услышав такое обращение к сыну Короля, хлопнулась в обморок.
А пол в коридоре, как заметила Тивулэ, был грязный.
- Так ты отпустишь меня или нет? - выкрикнула девушка, снова пиная Унара по ноге.
Тот отмахнулся от неё, как от назойливой мушки:
- Нет!
Тивулэ снова попыталась освободиться. Она ущипнула принца за руку, потом стукнула по ней.
- Пусти, тебе говорят, болван!
Унар косу отпустил, но тут же схватил Тивулэ за шею, задевая за синяки, притянул к себе
- Так тоже больно, - возмутилась она.
Унар пожал плечами. Больно, не больно, какое ему было до этого дело?
Тивулэ, благо рост позволял ей это, в свою очередь схватила Унара за шею. Если он так хочет ходить, то будем ходить вдвоем. Неудобно, но потерпим.
Принц фыркнул. Поведение добычи забавляло.
До королевских кладовых, где хранились запасы всевозможных тканей и драгоценностей, они дошли именно так, почти в обнимку.
Перед Унаром из-за страха открывались настежь почти все двери. Почти. Двери кладовых к запертым не относились. Только там Унар отпустил свою спутницу. Рядом засуетились испуганные служители.
Второй принц указывал на свертки ткани: "Это. Это. И это". Заставлял открывать кедровые сундуки и лари, роясь в ворохе кружев, тончайших аксамитов и атласов. Разноцветные волны дамаста и муслина взвивались над головой удивленной Тивулэ. Унар не забыл ни тафты, ни бархата.
- Брат, что ты здесь делаешь? - поинтересовался вошедший.
Он был небольшого роста, но величественный в своем черном одеянии, расшитом жемчугом и серебряным галуном, в черных перчатках с узорами из серебряной канители.
Тивулэ присела в реверансе, приветствуя очередное высочество. Интересно, этот принц который по счету?
Унар пустым взглядом окинул вошедшего блондина с его спутниками и повернулся к девушке.
- Мне ты не кланялась, - сказал он. - Меня ты ударила подносом.
Угольно-черные брови незнакомого Тивулэ принца поползли вверх на свидание с золотистой челкой.
- Так он меня сожрать не пытался, - огрызнулась Тивулэ.
- Брат, так что же случилось? - снова задал вопрос блондин в черном.
Унар сдернул с головы Тивулэ косынку служанки, быстро и ловко распустил ей обе косы, так что волосы пышным белым облаком окутали высокую девичью фигуру, и повернул Тивулэ лицом к брату.
- Игрушка, - спокойно сказал он. - Моя.
Мааха, а это был он, Третий принц, кивнул, словно понял короткое объяснение, и вздохнул про себя. Опять придется выгораживать перед отцом старшего брата. Хорошо ещё, что он никого прилюдно не съел.
Третий принц, впрочем, как и все во дворце, был в курсе того, что старшие дворцовые служители время от времени приводили к Унару девушек-служанок. Чаще всего это были сиротки без роду и без племени. Кое-кто из служанок пропадал навсегда. В большинстве случаев даже Туруз и Кормаг закрывали на это глаза. И он, Мааха тоже. Людоед в семье, а тем более в королевской семье - это всегда проблемы и слухи. Так пусть в домашнем кругу развлекается, а не на людях. А несчастные девушки... Что же делать? Издержки жизни. Никто не будет искать бедняжек, никто из придворных и дворцовых слуг не посмеет рассказать об этом. Значит, концы в воду.
Но вот одна из "жертвенных овечек" дала неожиданный для всех отпор. Мало того, с десяток свидетелей утверждали, что она била ногами и кулаками Второго принца. Вещь до сегодняшнего дня неслыханная!
Мааха посмотрел на стоявшую перед ним рослую зардевшуюся от смущения особу. Хорошенькая. Даже миленькая. Нет, определенно красавица.
Внезапно в памяти Третьего принца всплыли яркие смеющиеся изумрудные глаза, веснушки на прямом, а лучше сказать упрямом носике, растрепанная косища рыжего цвета.
Мааха мотнул головой. Как не вовремя!
- Хорошо, - сказал он и поспешил из кладовых.
Унар даже не обернулся, разглядывая далтумскую кожу с тисненым узором. Из такой делали женские башмаки и туфли.
- Я не игрушка, - объявила ему Тивулэ. - И тем более не твоя.
Унар усмехнулся. Добыча все ещё сопротивлялась.
- Моя, - предупредил он, оскалившись. - Никому не отдам.
Ближе к полуночи дела с тканями, портными, сапожниками и украшениями были, наконец, закончены. Тивулэ еде держалась на ногах. День, в котором было столько много работы, слез, беготни и мук, обрывался буквально на ходу. Тивулэ уже было все равно, куда тащит её Кровопийца. Всё равно, что он будет с ней делать. Всё равно, что феи злорадно хихикают и пытаются укусить её то за пальцы, то за нос. Она устала. Безумно устала.
Унар спокойно перекинул через плечо почти засыпающую на глазах девушку и потопал в свои покои. Сгрузил ношу на кровать. Разделся. Сегодня ему не хотелось лежать в земле. Земля была тут, под боком. Спала, подложив ладошки по щеку, посапывала. И ничего не боялась. Не будет человек, которого захлестывает страх и ужас, так спокойно спать в обществе своего мучителя и палача. Это он знал точно. Проверено опытным путем.
Второй принц этой ночь спал, не испытывая адских мук и боли. Его обнимали живые руки-корни, пахнувшие теплой землей. Запахом обретенного дома.
Вот что делают серебряные подносы!
Название: Хищник и добыча.
Серия: Мой прекрасный принц.
Фэндом: Семь сыновей.
Автор: Юмик.
Бета и консультант: сама себе бета.
Статус: в процессе. Продолжение следует.
Дисклеймер: все права принадлежат божественному Фобс, его умной голове и
талантливым рукам художника.
Саммари: Что за ужасы творятся в Майре? Неужели в царском дворце живет самый настоящий людоед? Тут не помогут ни заклинания, ни амулеты, ни серебряный поднос. Кто или что спасет Тивулэ, дочь Эрмингейвила из Кёркфо, владелицу Френзан от ужасной участи?
Размещение: не, не! Плавали, знаем.
Критика: ругайтесь и материтесь сколько хотите.
Примечание: как говорилось, весь мир и история принадлежит Фобс - phobs.diary.ru/?tag=5318118 + ask.fm/Phobs7sons#_=_ . Дружненько все сходили по ссылкам, полюбовались самыми красивыми муччинами и добавили в "избранные".
Глава 1 - загадочная.
Глава 2 - страшная.
Серия: Мой прекрасный принц.
Фэндом: Семь сыновей.
Автор: Юмик.
Бета и консультант: сама себе бета.
Статус: в процессе. Продолжение следует.
Дисклеймер: все права принадлежат божественному Фобс, его умной голове и
талантливым рукам художника.
Саммари: Что за ужасы творятся в Майре? Неужели в царском дворце живет самый настоящий людоед? Тут не помогут ни заклинания, ни амулеты, ни серебряный поднос. Кто или что спасет Тивулэ, дочь Эрмингейвила из Кёркфо, владелицу Френзан от ужасной участи?
Размещение: не, не! Плавали, знаем.
Критика: ругайтесь и материтесь сколько хотите.
Примечание: как говорилось, весь мир и история принадлежит Фобс - phobs.diary.ru/?tag=5318118 + ask.fm/Phobs7sons#_=_ . Дружненько все сходили по ссылкам, полюбовались самыми красивыми муччинами и добавили в "избранные".
Глава 1 - загадочная.
Глава 2 - страшная.