Свобода - значит жизнь.
Название: Прости, я буду ждать тебя всегда.
Автор: Юмалаб
Бета:нет
Пейринг: Какаши/ОЖП, Ирука, Наруто, Ширануи, Джирайя и др.
Рейтинг: R.
Жанр: Romance, drama.
Размер: макси.
Статус: в процессе.
Дисклеймер: герои и мир принадлежат великому и могучему Масаши Кишимото.
Саммари: в мире шиноби появляется «поющий демон». Примут ли его в Конохе?
Размещение: хотите тырить? спросите автора.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: мой первый и пока единственный фик. Фикбук - ficbook.net/readfic/1738213
Пролог. www.diary.ru/~Yamalab/p171252174.htm
Глава 1.www.diary.ru/~Yamalab/p171252466.htm
Глава 2.www.diary.ru/~Yamalab/p171252660.htm
Глава 3.
Глава 3.
Как-то вечером Ширануи зашел к Умино. Ирука проверял сочинения учеников, а Какаши, по вечерам частенько заглядывающий к учителю, сидел и делал вид, что читает очередной роман из серии «Ича-ича».
- Ирука-сенсей, - попросил Генма, - честное слово, предупреди свою «сестричку», чтобы она больше не называла меня этой…жаробской ведьмой! В следующий раз не посмотрю, что она – девушка, отлуплю! Плакать будет, всё равно отлуплю!
Ирука улыбнулся, представив, что будет, если Ширануи тронет Мине хоть пальцем.
- Генма-сан, я поговорю об этом с Конохой, - пообещал он. – Но почему вы так бурно реагируете на все её слова?
- Неужели на все? – удивился Ширануи.
- Это очень сильно заметно, - подтвердил Умино. – Вчера она ни намека не сделала о жаробских ведьмах, они с Югао обсуждали свои девичьи дела. А вы почему-то влезли в их разговор, получилась перебранка. Вам так сильно хочется, чтобы Мине обращала внимание только на вас и говорила только с вами?
Ширануи вытаращил глаза. Хатаке перестал делать вид, что читает, и с любопытством уставился на друзей.
- Маа... а ведь верно, Генма, - согласился он с сенсеем, - когда Мине рядом, ты изо всех сил стараешься обратить на себя её внимание.
- Что? – воскликнул Генма. – Вы что, парни?
- Я хочу сказать, что вам нравится Мине. Очень нравится. Хотя вы усердно это скрываете, - улыбнулся Ирука.
«Я тоже это скрываю. Как могу», - подумал Какаши.
- Нравится? – испуганно закричал Генма.
- Если она вам не нравится, то зачем вы её постоянно задираете, как влюблённый мальчишка? Зачем вы так себя ведёте? – поинтересовался Ирука.
- Зачем? Зачем я себя так веду? – Ширануи совсем растерялся.
Неужели его перебранки с Мине со стороны выглядели именно так? Мол, милые бранятся, только тешатся. А может, он придирался к девушке потому, что она ему действительно нравилась? Она ему нравилась?! Эта бестия?! Демон в образе девушки? Да быть этого не может!
Но с другой стороны он, Ширануи, находил Мине очень красивой, а главное – умной. По сравнению с иными представительницами женского пола. С ней явно не соскучишься, как с другими, с которыми не знаешь о чём говорить и что делать, кроме как пылко целоваться и бурно заниматься сексом. Может, он и вправду влюбился?
Загрузившись такими мыслями, Генма стал с опаской поглядывать на Золотоволосую. С опаской и интересом. Вскоре он осознал, что вся его злость была от того, что Мине не обращала на него внимания, как на красивого и сексуального мужчину. И понял, что хотел этого больше всего на свете.
Анко быстро разобралась во взглядах, которые бросал Ширануи на её соперницу. И решила всё это повернуть в свою пользу. Тем более наступили погожие жаркие деньки, и в выходной было не грех устроить небольшой пикничок на берегу озера.
Первым делом Анко подговорила Югао, и они вдвоём затащили Мине в магазин под тем предлогом, что той необходимы были купальники и два-три сарафанчика на лето. Анко предлагала самые откровенные и соблазнительные наряды, ведь Ширануи был избалован женским вниманием и мог клюнуть только на супер-секси. Но Югао заметила, что это – не стиль Конохи-сан. В итоге вместо бикини Мине купила практичный закрытый купальник, одобренный Узуки, а сарафаны были вполне приличными, что даже строгая Куренай не смогла бы придраться ни к длине, ни к вырезам фасонов.
Затем Анко подкинула мужчинам идею насчёт пикника на природе, а те дружно решили, что это их была собственная инициатива. В результате компания организовалась сравнительно быстро, поручения распределились без споров, как бывало обычно, никто ничего не забыл, и погода была просто замечательной.
Труднее всего, оказалось, затащить на пикник Мине. Она никогда не отдыхала на природе в большой компании и соглашалась пойти только с Ирукой-нии-саном.
Тот и не отказывался, его ведь тоже пригласили. Но как раз перед выходными, занимаясь с детьми, Ирука неудачно поймал одного шкодливого «верхолаза», упавшего с дерева, и потянул ногу. Сильно. Ему было велено соблюдать строгий постельный режим.
Мине хотела остаться ухаживать за названым братом, но тот сказал, что будет отсыпаться, а «сестричка» обязана пойти вместе со всеми и повеселиться за них двоих. Втайне от Мине, Ирука уже договорился кое с кем, чтобы он приглядел за Конохой-сан на всякий случай. Мало ли что!
Утром Югао ушла к озеру пораньше вместе с Хаяте и другими парнями, а Куренай с Мине ждали проспавшую Анко. Ещё девушек попросили кое-что прикупить в супермаркете дополнительно.
Анко появилась, когда покупки были уже сделаны, и, не обращая никакого внимания на хмурую Куренай, весело повертелась перед подругами, чтобы они оценили её экстравагантный наряд.
До озера идти было минут сорок, и Анко всю дорогу болтала о пустяках, заранее предвкушая и долгожданный отдых в компании с мужчиной своей мечты, и избавление от соперницы. От восторга она чуть не проболталась Куренай, но во время вспомнила, что та за Мине могла голову оторвать, и прикусила язычок.
Компания уже расположилась на берегу живописного озера, и каждый занимался, чем хотел или что ему было поручено. Югао с Хаяте доставали свёртки с едой, а Какаши, отложив свою «Ича-ича» помогал им найти в большой сумке пропавший пакет с овощами. Эбису и Генма что-то бурно обсуждали и присматривали за костром. Асума пошёл навстречу девушкам и взял тяжелую сумку из рук Куренай. Все дружно приветствовали подошедших подруг.
Мине осталась в сарафане, как и Куренай с Югао, а Анко быстренько сбросила свой наряд, щеголяя перед всеми в бикини. Она время от времени что-то шептала на ухо Ширануи. По секрету. После шептаний он оглядывался и пристально смотрел на Мине.
Как бы выразился Эбису, на Коноху-сан было приятно посмотреть. Простой скромный сарафанчик с цветочной каймой, дзори на босу ногу, козырёк от солнца, - в ней не было ни гламурности Анко, ни строгости Куренай, ни изысканности Югао. Просто человек пришёл отдохнуть в компании знакомых. Мине не волновали ни синяки, ни царапины на руках и ногах, ни прыщик, вскочивший на подбородке, ни то, что расшалившаяся Югао мазнула её грязной рукой по носу, измазав углём, и теперь девушка ходила с чёрной полоской на переносице. Полоска сильно смахивала на шрам Ируки, и всех это забавляло и веселило.
Для некоторых в компании Мине была привлекательна именно такой. Им нравился блеск её атласно-черных глаз, туго заплетённые косы, одна из которых, короткая, смешно торчащая, блестела хрустальной бусиной. Был мил её задорный смех, когда Хаяте, которому она подала попить, чем-то насмешил девушку. Мине смеялась совсем так же, как в тот вечер, когда её впервые встретил Ширануи.
У одного шиноби замирало сердце, когда он украдкой смотрел, как Мине старательно резала овощи для салата, чуть прикусив нижнюю губу и что-то сосредоточенно обдумывая, и тут же лёгкая озорная улыбка озаряла её милое личико, а в зеленовато-черных зрачках вспыхивали искорки веселья.
- Купаться! – закричала Анко, смешивая фишки на доске для игры в го, которые только что расставил элитный учитель.
Эбису шутливо зарычал и ринулся за ней в воду. Оставив Куренай и Асуму следить за костром, все остальные бросились купаться. Даже Хатаке, который так и остался в своей неизменной маске.
Шиноби и куноичи затеяли игру с мячом, нечто среднее между водным поло и волейболом. Мине же, закрепив косы вокруг головы, поплыла через всё озеро к небольшому водопаду, где росли старые деревья, протянувшие над прозрачной озёрной гладью свои переплетённые ветви-руки. Девушка с детства обожала воду, любила плавать и нырять на большую глубину, недоступную для других.
Она надолго задержала дыхание, оставаясь под водой, и, медленно двигая ногами, любовалась солнечными бликами на поверхности озера, Как было хорошо! Спокойно.
Подплыв к водопаду, Коноха вылезла на камни, подставила лицо и тело под гремящие морозно-холодные, в отличие от тёплой озёрной воды, струи. Девушка покрылась «гусиной кожей», но уходить не хотелось. Высунув язык, она ловила им чистые радужные капли. Вода водопада имела привкус зелени, ароматы мяты, шалфея, мелиссы. Мине подумала, что, не смотря на запрет Сандайме не покидать без разрешения деревни, обязательно будет приходить сюда не только искупаться, но и набрать этой удивительно вкусной воды.
Наконец решив, что хватит мёрзнуть, девушка выбралась на широкое переплетение двух ветвей. С трёх сторон место было укрыто густой листвой, всё это напоминало необычную зелёную беседку. Мине, приставив ладонь ко лбу козырьком, поглядела на противоположный берег. Там продолжали играть и беситься, поднимая тучи брызг, сверкавших на солнце. Она улыбнулась. Большие дети.
В мире шиноби взрослели очень рано. Из книг по истории Мине узнала, что когда-то воинами считались дети семи и даже пяти лет, владеющие разве что основами дзюцу. Но в Эпоху Воюющих кланов никто не делал скидок на возраст. Как впрочем и сейчас: малолетний генин был таким же солдатом, как и старшие. И умирал так же, как они, на поле боя.
Третий Хокаге делал всё возможное, чтобы сегодняшнее поколение юных ниндзя как можно позже узнало горький вкус сражений. Он часто предпочитал решать конфликты переговорами, за что его частенько осуждал Совет деревни.
Дети должны были вырасти и окрепнуть. Многому научиться, пробудить в себе Волю огня, завещанную предыдущими поколениями.
Воля огня. Любить, ценить свою деревню и сражаться за нее. Это было понятно Мине. Интересно, в других Какурезато были похожие Ниндо?
Девушка решила, что искать её пока не будут и можно немного побыть в одиночестве, высушить купальник и волосы. Какие странные причуды – купаться в одежде! Пусть даже она и называлась «купальником» и предназначена была якобы для купания. Будь Мине одна, она бы с удовольствием и блаженством резвилась в воде обнаженной, но… Но здесь были другие порядки. И надо было их соблюдать.
Не боясь, что её кто-то увидит, девушка сняла купальник и развесила его сушиться на ветках, затем распустила свои косы, кроме той, короткой у виска, и легла на переплетение ветвей, спустив золотые волосы вниз, к самой воде. Несколько минут она наблюдала за игрой солнечных лучей в листве, затем закрыла глаза и задремала, убаюканная пением водопада.
Обеспокоенный долгим отсутствием Мине, Какаши незаметно отделился от играющих и поплыл к водопаду. Он сразу увидел золотые волосы, искрящимся парчовым покрывалом спускающиеся с ветви. Чтобы не напугать, мужчина не окликнул Коноху, а тихонько и осторожно взобрался на дерево. Раздвинув листву, Какаши замер. Кровь мгновенно прилила к голове, бешено застучала в висках, а сердце ухнуло ночной птицей и вмиг улетело куда-то в район Северной звезды. Что же ты творишь, Мине Коноха?
Девушка сладко спала, подложив согнутую правую руку под голову, а левую вытянула вдоль обнаженного тела. Пальцы рук лишь иногда вздрагивали, когда к ним прикасались пролетавшие мимо серебристые стрекозки. Одна нога была согнута в колене и чуть откинута в сторону, приоткрывая розовые створки потайной раковинки, опушенные золотыми кудряшками. Губы чуть приоткрылись. Лицо было спокойным и безмятежным.
Во рту Хатаке пересохло, как будто он дня два блуждал в Стране Ветра без воды. Он сам не понял, как очутился на коленях рядом со спящей девушкой. Его трясло, как в лихорадке. Мужчина еле сдерживался, чтобы не коснуться, не сжать в объятиях это снежное тело, не припасть в порыве безумного желания к задорно торчавшим земляничкам сосков, не впиться в сладкие, (откуда он это знал?), алые губы. Какаши тихо застонал. Наклонился и ощутил аромат душистых яблок и мёда. Руки сами потянулись к золотым прядям. Схватить… обнять… удержать… навсегда!
Его мужское достоинство болезненно напряглось, готовое разорвать ставшие тесными плавки. Ещё секунда… И Хатаке с шумом и плеском нырнул в тёплую воду. Проплыв под водой достаточно большое расстояние, он вынырнул и тяжело задышал, стараясь унять разбушевавшееся сердце. Ксо! Ксо! Ксо! Ненавистное вожделение! Будь оно проклято!
Мине проснулась от плеска и сладко потянулась. Чувствовалось присутствие знакомой чакры. Господин Какаши был здесь?
Она взглянула на солнце и решила, что пора возвращаться. Едва девушка натянула на плечи лямки купальника, как её окликнули.
- Эй, Мине-сан! Ты где? – голос Ширануи перекрыл говор водопада.
- Я здесь, - откликнулась Коноха, выглядывая из своего убежища.
- Велено тебя найти и привести, - процедил сквозь зубы Генма, отводя взгляд от девушки.
Чуть розовая от сна, с затуманенными глазами она сидела перед ним на ветви, быстро перебирая золотые пряди волос – плела косы. Её закрытый купальник выглядел намного сексуальнее, чем откровенное бикини Анко.
Ничего удивительного не было, что за едой разговор зашел о молодых генинах, ведь Какаши, Куренай и Асума в этом году стали наставниками юных ниндзя. Вот новичкам и перемывали косточки.
Хатаке почти ничего не говорил о своих подопечных, заметив только, что Сакура превосходно контролирует свою чакру. Наиболее сильным и перспективным из всех генинов все назвали Учиху Саске.
- А Наруто? – внезапно спросила Мине.
- Что «Наруто»? – не понял Асума.
- Вы говорите обо всех, кроме Узумаки. По-вашему мнению, он какой?
- Тупица и бездарь, - констатировал факт Эбису.
- Что?!
В следующие мгновения все опешили от яростного заступничества Мине за своего маленького друга. Она считала, что мальчику просто требовалось гораздо больше времени на обучение и раскрытие своих талантов, чем остальным. Девушка упрямо твердила, что способности Узумаки были ничуть не хуже способностей Саске, а даже лучше.
- Способности? У Наруто? – не выдержал Генма. – Да у него способности к шалостям и пакостничеству!
- А кто в этом виноват? – выкрикнула Мине.
- Неужели мы? – удивилась Куренай.
- И вы в том числе! – повернулась к ней Коноха-сан. – Как получилось, что сирота с рождения оказался изгоем? Что он такого натворил, будучи младенцем, что его возненавидела вся деревня?
- Ты же знаешь, его избегают из-за того, что в нём заключен Девятихвостый лис-демон, - ответил Эбису.
- Вместо того, чтобы сказать парню спасибо за это, все считают Наруто демоном, - воскликнула девушка. – На его месте мог оказаться любой из вас! Разве вы не пожертвовали бы собой, чтобы избавить нашу деревню от демона? – ниндзя переглянулись между собой. – Почему все видят в нём только Девятихвостого, но никто не желает знать Узумаки Наруто? Почему?
- Может, он уже превратился в демона, – буркнул Генма.
Эта девчонка как-то увидела и поняла то, что лежало буквально у них перед глазами все эти годы! Действительно, почему вся деревня ненавидела мальчишку-блондина? Ведь парень не по своей воле стал джинчурики. И каково ребенку все эти годы было держать внутри себя разрушительную силу? И ведь держит до сих пор.
Может, Узумаки Наруто не так уж и безнадежен?
Мине слова Ширануи будто ударили в солнечное сплетение. Она побледнела до синевы на губах. Обвела всю притихшую компанию своими ставшими строгими чёрными глазами. Хатаке опять увидела взгляд человека, готового принять смерть. Какой бы мучительной она не была.
- Я ведь тоже «демон»… Кто-нибудь из вас знает, что это такое – быть демоном? – тихо спросила Мине. – Быть вечно никому не нужным, отвергнутым? Из дня в день слышать оскорбления, шепотки за спиной, осуждение и не понимать – за что? Видеть, как других детей, твоих сверстников, любят, хвалят, целуют их родители и знать, что тебе не к кому прижаться, некому выплакаться, некому рассказать о своих тревогах, обидах, болях. Да, я понимаю, что у многих из вас тоже не было поддержи родных, но к вам же в Конохагакуре, когда вы были детьми, и относились лучше, чем к Узумаки. Наруто давно мог бы озлобиться, уйти в себя, превратиться в «беса уныния и мести», а он никогда не унывает. Кто-нибудь видел его хоть раз плачущим? Никто и никогда! Он мог бы возненавидеть всю деревню, но в его сердце нет ненависти. Его проказы и шалости – это всего лишь способ обратить на себя внимание. Чтобы хоть кто-то и как-то его заметил.
Девушка передохнула.
- Ваш захваленный Саске, - продолжила она, - направлен только на своё личное, собственное усовершенствование силы, не замечает вокруг себя никого и ничего. Да, я знаю о страшной гибели клана Учиха. Но месть ещё никого не делала счастливым. А Наруто, - Мине тепло улыбнулась, глаза её засияли, - да, Наруто безалаберный, эмоциональный, впечатлительный, но он стремится быть не только классным шиноби и постигать различные дзюцу. Наруто учится понимать и любить весь мир, и людей в том числе. А это одна из главных черт человека и…Хокаге. Деревня Скрытого Листа однажды сильно удивится, когда узнает, кто стал её главой.
Какаши подумал, что во многом Мине права. Нельзя скидывать со счетов человека только потому что у него не было каких-нибудь способностей или что-то не получалось, и все вокруг, буквально все, считали его ничтожеством.
- Но я не могу быть снисходительным к нему, - вздохнул Хатаке, взлохматив свои и без того торчавшие патлы.
- А кто говорил о снисхождении? – удивилась Мине. – Наоборот, будьте с ним строгим, требуйте с него вдвойне, нет, втройне больше, чем с Сакуры и Саске. Тем более вы теперь для него авторитет и кумир, как и мой старший брат Ирука.
- Я? – удивился Какаши.
Девушка энергично закивала.
- Последнее время с Наруто невозможно разговаривать. Только и слышно:
«Учитель Какаши такой крутой! Учитель Какаши то, учитель Какаши это!», Так что пользуйтесь моментом, господин Хатаке, и закручиваете гайки в голове у мелкого, белого и пушистого, - улыбнулась Мине.
- Там не гайки. Там всю голову надо закручивать, - задумчиво изрёк Какаши, вздрагивая от перспективы провести всю жизнь с гаечным ключом в руках.
В одной руке – гаечный ключ, в другой – Узумаки Наруто, орущий: «Я стану Хокаге!».
Хотя… если одна девушка будет смотреть и улыбаться ему так, как сейчас, то он, пожалуй, согласится на такой подвиг.
Асума подумал, что его отец, Сарутоби Хирудзэн, считал точно так же, как и Коноха-сан, но ничего не сказал, а лишь закурил под укоризненным взглядом Куренай.
- Слушай, Мине Коноха, а ты когда закончишь Академию? – невинно поинтересовалась Анко.
Ей не понравилось, как мужчина её мечты посмотрел на Мине, и она поспешила уколоть соперницу.
Не получилось.
- Я? – переспросила девушка. – В будущем году обязательно! Я войду в историю Академии ниндзя, как самая ленивая куноичи. Не всякому удается стать генином в двадцать два года!
Все рассмеялись.
- А зачем тебе быть ниндзя? – изрёк Генма, бросая на девушку томный взгляд из-под пушистых ресниц. – Ты же можешь в любой момент всё здесь оставить и уйти в другой мир.
Мине вспыхнула. Давненько ей не напоминали, что этот мир не был её родным домом. Она ничего не сказала, только взяла яблоко и, сделав вид, что некоторые ничего не вякнули, а лежат и починяют собственные мозги, ушла к воде. Она обещала Ируке не ругаться сегодня с Ширануи.
Конечно, ей не следовало смеяться тогда, при первой встрече с Ширануи Генмой. И говорить, что он похож на жаробскую ведьму тоже. Хотя, что в этом было плохого? Жаробские ведьмы были самыми красивыми женщинами, которых встречала Мине в своих странствиях. Правда, Генма-то об этом не знал! Может, он обиделся, что его, мужчину, сравнили с женщинами?
Югао от всей души треснула Генму по затылку.
- Ты иногда, Генма, такие глупости изрекаешь, прямо, как Наруто, - прошипела она.
- Да что я такого сказал? – потёр пострадавшую часть головы Ширануи, отодвигаясь подальше от рассерженной Югао. – Или это неправда, и она не шляется запросто между мирами?
- А ты считаешь, что это хорошенькая перспектива – «шляться», как ты говоришь, из мира в мир и везде чувствовать себя чужой? – бросилась в атаку Куренай. – Она, может быть, впервые обрела дом здесь, у нас. Впервые ей не хочется куда-то уходить! А такие придурки, вроде тебя…
- А таким придуркам, вроде меня, не хочется, чтобы Мине Коноха уходила в другой мир, понятно? – ощетинился Генма. – Я, может, решил в неё влюбиться и зондирую почву: собирается она у нас остаться навсегда или уйдёт. Ясно?
С этими словами Ширануи присвоил один из персиков и гордо, независимо двинулся к Мине.
- Проктолог, блин, - растерялся Хаяте. – Зондирует он.
Все сидели, разинув рты. Ведь Ширануи никогда так прямо не заявлял о своём интересе к конкретной девушке.
Мине уже съела яблоко и теперь увлеченно копалась в гальке, когда прямо перед её глазами появился румяный спелый персик, лежащий на широкой мужской ладони. Она подняла голову и улыбнулась. Рядом стоял Генма.
- Угощайся, - смущенно буркнул он. – И прости за мои слова. Я не хотел тебя обидеть. Не сердись.
- Я не сержусь, - чуть отвернулась от него Мине.
Генма кончиками пальцев повернул к себе её зардевшееся личико и поглядел в чёрные глаза.
- Нет, - возразил он, - немножко сердишься.
- Ну, хорошо, сержусь, - покорно согласилась девушка. – Немножко.
- Значит, сердишься? – понурился сенбоносец.
- Ох, господин Ширануи, уже не сержусь, - улыбнулась Мине, принимая душистый персик.
- Вообще-то для друзей я Генма.
- А мы – друзья?
- А ты не хочешь быть моим другом? – насупился он.
Мине рассмеялась. Мужчины подчас ведут себя как дети! Вынь да положи то, что хочется. А он был, оказывается, довольно дружелюбным, этот парень, так похожий на красивую жаробскую ведьму.
- Я очень хочу быть твоим другом, - успокоила она Генму. – И для друзей я Коноха-тян.
Ширануи и не заметил, как расплылся в широкой довольной улыбке.
- Слушай, а зачем тебе камешки? – поинтересовался он.
- Мы с братьями так играли, - объяснила девушка. – Каждый из нас выбирал пять необычных понравившихся ему камешков, и мы прятали их в каком-нибудь заветном месте. В каждом мире, где бывали. Мечтали обрести там дом. Навсегда.
Мине поделила персик на две половинки. Одну, ту, что была больше, протянула Генме, а косточку спрятала в карман. Потом посадит возле ворот деревни.
- Когда я осталась одна, - печально сказала Мине, - то всё равно в каждом мире продолжала искать и прятать в заветных местах камешки, за себя и братьев. Как будто они были живы, и мы когда-нибудь встретимся. И найдем мир, где будет наш дом.
Генма машинально надкусил свою половинку персика, но сладкий сок почему-то показался кислым.
Ширануи взял прохладные пальцы девушки в свою руку и легонько сжал их.
- Знаешь, давай искать камешки вместе? – предложил он.
- Давай, - согласилась Мине.
Какаши устроился в тени с книгой и время от времени поглядывал на них с присущим ему равнодушием. Деланным равнодушием. Генма и Мине перебирали камешки на берегу и в воде, бурно обсуждали достоинство той или иной находки, напоминая одновременно и золотоискателей, и детей, копающихся в песочнице.
Собственные треволнения первых дней, когда в его жизни появилась Мине Коноха, когда он, Какаши, впервые в жизни стал за кого-то бояться, немного отступили в сторону. Хватало забот с малолетней командой № 7. Троица выматывала душевные и физические силы Копирующего ниндзя так, что вечером его хватало только на то, чтобы после душа доползти до кровати и рухнуть рядом с ней на коврике, как всеми брошенному щенку.
Хатаке осознавал, что его неудержимо тянет к Золотоволосой. Она интересовала его с каждым днём всё больше и больше. Даже засыпая обессиленный и выжатый как лимон, молодой мужчина видел перед собой образ черноглазой красавицы.
Мине Коноху частенько обсуждали в мужских компаниях, за выпивкой. Слишком яркая внешность. Необычные поведение и суждения, иногда шокирующие, но всегда заставляющие задуматься о собственном месте в мире, о том, все ли ты сделал. Не для себя, нет, для других. Наконец, чарующий голос, который завораживал, манил, притягивал, околдовывал. Многие, очень многие хотели бы «заключить особый контракт с «поющим демоном». Иногда кое-кто проговаривался по пьяни о своих жгучих желаниях.
Сравнивая свои чувства к Мине с чувствами к ней же других шиноби, Какаши предположил, что у него было, как и у других, обычное вожделение, чисто физическое влечение, чем простой интерес к Мине, как к человеку, умному собеседнику, знакомой. А вожделение, пусть и неудовлетворённое, со временем исчезает. Так уже бывало. Если бы он соблазнил Мине, удовлетворив свой каприз и желание, то этим Копирующий оскорбил бы Ируку, а дружбой с ним Хатаке дорожил.
Ничего не предпринимая, не идя на сближение с девушкой, мужчина тянул время в надежде, что непонятные, незнакомые ему чувства, горящие в крови, отступят, отхлынут, исчезнут, и они станут просто хорошими знакомыми. Потому что Какаши была интересна Мине и как человек. Как друг.
Он хотел понять, что же с ним происходило, что он испытывал к этой золотоволосой девушке. Телу «хотелось»?
Какаши не был девственником, хотя и не стремился прослыть «секс-гигантом», как иные из его знакомых и друзей, которые прыгали на всё, что двигалось. Тот период, когда он бездумно трахался, как бешеный кролик, давно прошёл. У него не было ни жены, ни невесты, ни возлюбленной, ни любовника, наконец. Так, короткие, ни к чему не обязывающие связи. Его это устраивало. Мужчина хорошо понимал, что привлекал не он сам, Хатаке Какаши, а знаменитый Копирующий ниндзя с тысячью дзюцу и вечной тайной. Снять маску с Хатаке мечтали многие. Увидеть его лицо. Но он никогда никому, ни разу, не разрешал этого сделать, оставаясь даже в мгновения острого наслаждения с закрытым лицом.
К тому же все его партнёры, мужчины или женщины, всё равно, пытались его перевоспитать, переделать, чтобы подогнать под созданный ими идеал «Хатаке Какаши». Этот идеал походил на настоящего Копирующего ниндзя, как свинец на золото. А ещё мужчину бесили различные требования и капризы партнёров, будто переспав с ними, он становился их собственностью. Б-р-р-р-р!
Мине оказалась единственной особой из женского пола, кого нисколько не интересовало, что было под маской Хатаке. Она воспринимала маску и хитай-атэ, прикрывающий шаринган, как неотъемлемую часть шиноби-гения, так же, как скажем, волосы или пальцы.
Золотоволосая не делала ему замечаний, как Югао и Куренай, не щурила зло и насмешливо глаза, как Анко, услышав его фирменное: «Мааа… Вы что-то сказали?», а спокойно и терпеливо повторяла то, что он пропускал мимо ушей. Рядом с ней не надо было притворяться кем-то необыкновенным, скрывать самого себя. Мине приняла Какаши таким, каким он был на самом деле: молчаливым, спокойным до пофигизма, вечно опаздывающим, холодным, резким, едко насмешливым. Девушка умудрялась деликатно не смотреть в его сторону, когда они вместе ужинали у Ируки, и это выходило так естественно, что совсем не напрягало Хатаке.
Мине общалась с Какаши сначала, как с просто хорошим знакомым, но потом, когда Умино из «сенсея» превратился в «о-ни-сана», Хатаке перешёл в редкостную категорию - «лучший друг старшего брата».
С Ирукой Какаши был знаком давно. Они даже когда-то выполняли некоторые миссии вместе. Потом их пути разошлись, и они почти не общались. Лишь, когда Умино стал учителем, и к нему в класс попал Наруто, они пару раз беседовали об Узумаки. Помнится, тогда Хатаке поучал чунина, идиот. Кто же знал, что с легкой руки Третьего Хокаге белобрысая головная боль всей деревни окажется в команде № 7, которая пройдет тест Хатаке с колокольчиками?! И тогда уже Копирующему понадобились советы Ируки относительно пучка неуправляемой энергии по имени Узумаки Наруто.
Ирука переживал за Наруто больше, чем за других своих учеников, ведь мальчик был ему вместо сына или младшего брата. Поэтому постоянно терроризировал Какаши вопросами об Узумаки. И у Копирующего ниндзя вошло в привычку не только сдавать и брать миссии у Умино, но и по вечерам заглядывать к молодому учителю «на чай». Ведь не всё можно было втиснуть в сухие фразы документа. Как подшучивал сам над собой Хатаке: письменный отчёт сдавался в офис Хокаге, при чем всегда с опозданием, а устный выслушивался за ужином или чашкой горячего чая кареглазым чунином с хвостиком шоколадных волос.
Потом стали находиться темы для разговоров и помимо Наруто, а вскоре Ирука и Какаши поняли, что стали друзьями, которым очень интересно друг с другом. Интересно даже быть в одной комнате и заниматься своими делами. Просто молчать.
У всех троих, Ируки, Какаши, Наруто, была схожая судьба: они были круглыми сиротами без родственников. Так что сами боги свели их вместе, а затем добавили к этой троице ещё одну сироту. Мине Коноху.
Лучший друг старшего брата это вам не просто хороший знакомый! Он имел ряд привилегий. Например, Мине, отлично зная, что Хатаке часто бывал у Ируки, готовила угощение для Умино больше, чтобы хватило на лишние порции. Она могла, не спрашивая разрешения и согласия Хатаке, пришить ему пуговицу или зашить распоровшийся рукав, предварительно попросив взять в зубы кончик нити от катушки, мол, она не хочет нечаянно пришить к себе Копирующего ниндзя. Могла прикоснуться к его лбу, проверяя, нет ли температуры, сказав, что ей не нравится вид Какаши. Могла дергать во время разговора за рукав или тянуть за руку, если видела что-то интересное и хотела, чтобы он тоже это посмотрел. Она не обижалась на его шутки и подколы, и сама первая смеялась над ними.
Мине точно так же вела себя и с Ирукой, и с Наруто. Значит, лучший друг старшего брата тоже был другом или почти членом семьи?
От всех этих крохотных и пустяковых знаков внимания сердце Какаши сладко замирало, и на душе становилось почему-то тепло и радостно. Хотелось, как Наруто, лечь головой на девичьи колени, и чтобы рука Золотоволосой ласкала, гладила, ерошила, перебирала серебряные пряди его волос.
Нет, он не хотел влюбляться! Он, Копирующий ниндзя, никогда в жизни ни в кого не влюблялся! И влюбляться не собирался. Поэтому и желал поскорее разобраться в собственных чувствах к Мине, чтобы, если что, придушить влюбленность в зародыше! Стать прежним шиноби-гением, не страдать, не мучиться, не волноваться…
Ведь однажды у Какаши чуть сердечный приступ не случился. Как-то вечером Ирука, как всегда, проверял тетради. А Какаши с Мине сидели рядом друг с другом на дзабутонах. Копирующий ниндзя читал очередной шедевр Извращенного отшельника, девушка же штудировала один из толстенных свитков «Истории Конохагакуре». Так обычно они проводили свои вечера.
Какаши полностью погрузился в перипетии судеб героев, не замечая ничего вокруг, и, когда повествование подошло к своему кульминационному моменту, а нервы были на пределе, он внезапно ощутил, что кто-то лежит у него на коленях! Этим «кем-то» была заснувшая Мине. Осознав это, Какаши уже больше не смог читать. Он сидел, боясь шелохнуться, и тупо пялился в книгу. Слушал тихое дыхание девушки и молил всех богов на свете, чтобы ЭТО продлилось ещё мгновение.
А то, что в тот момент сердце стало работать с перебоями, грозясь вот-вот остановиться, так это были пустяки. Дело-то житейское!
Ирука и не подозревал, что в снах Какаши Мине теперь была главной героиней, а все особы из «Ича-Ича» так или иначе походили на черноглазую девушку. «Интересно, убьёт меня Умино, когда узнает об этом?» - часто размышлял Хатаке.
«Дельфинчик» доверял своему старшему другу. Вот и на пикник отпустил Коноху-тян с лёгким сердцем, потому что туда отправился Какаши. Ведь его-то и попросил Ирука приглядеть за Золотоволосой. Присмотрел, называется!
Какаши не знал, зачем Мине камешки, но, увидев кое-что интересное, поднял это с земли и, подойдя к девушке, протянул ей.
- Возьми, пожалуйста, - сказал он.
Это был плоский белый камешек в виде маленькой подковки.
- Спасибо, - ответила Мине, сжимая в своей ладошке нежданный подарок.
Хатаке обдало жаром только от одного звука её голоса, только от того, что она легонько прикоснулась к его ладони своими горячими пальцами. В голове тут же всплыло видение обнаженного девичьего тела. Опять пересохло горло, и задрожали руки. Если можно было бы позволить своим желаниям и чувствам взять верх над разумом! Хотя бы раз!
Хоть раз прикоснуться к манящим изгибам этого гибкого пленительного тела! Узнать, наконец, пьянящий вкус нежных губ! Вырвать из её груди обжигающий стон страсти! Приласкать…обнять…войти…сделать эту девушку только своей! Увести её подальше от всей компании, из леса на луга, лежать в обнимку среди цветущих кистей медвянника, нежно перебирать пальцами густые золотые локоны волос и, едва-едва касаясь, целовать прохладные пухлые губы, снова теряя голову и разгораясь желанием слиться воедино с ней.
А…Ирука? А сама Мине? Что будет, когда он больше не захочет быть с ней, когда пропадет желание, «желание тела»?
Он же мог управлять своими чувствами, он был шиноби, один из лучших джонинов деревни! То, что Какаши чувствовал к девушке, было лишь вожделением. С ним Хатаке обязательно справится. Справится!
Мине внимательно взглянула на резко отошедшего от неё Какаши. Кольнуло сердце. Что такое с ним случилось ? Он рассердился на неё? За что? Что она сделала?
Когда возвращались обратно в деревню, Ширануи шёл рядом с Конохой-сан и без конца вспоминал вслух разные миссии, в которых ему довелось участвовать. Ему сильно хотелось доказать девушке, что здешняя жизнь, была не сахаром посыпанный пирожок, и он, Генма, тоже кое-что стоил. Ширануи всегда нравилось, когда его слушали, открыв рот, а интерес Мине, блеск её атласно-чёрных глаз окрыляли и вдохновляли молодого мужчину.
Впервые сегодня Мине не упоминала жаробских ведьм. Сегодня впервые они не поругались и не поцапались. И то, что они, только вдвоём, спрятали в дупле старого дерева двадцать пять камешков, обнадёживало Ширануи, что Мине он нравился. И ругалась она с ним по той же причине, что и он сам: девушка скрывала под неприязнью свой интерес к Ширануи Генме.
Другие дружно топали позади парочки, тихо фыркали от смеха и подмигивали друг другу. Спец-джонин конкретно запал на Золотоволосую! Ширануи никогда, даже в пьяной мужской компании, не трепался о миссиях, а уж девушкам и женщинам не говорил об этом и подавно.
Какаши шёл сзади всех и молчал. Весь день он старался держаться подальше от Мине, боясь, что больше не выдержит искушения и совершит то, чему не будет никакого прощения: он поцелует девушку, не спрашивая её согласия! Поцелует при всех. Избегать Золотоволосую было очень трудно. Мине посматривала в сторону Хатаке с недоумением. Он никогда не вел себя с ней так холодно и отстранёно.
Анко была счастлива. Получилось!
Какаши видел, что Ширануи вроде всерьёз заинтересовался девушкой. Да и сама Мине, если судить по её поведению, тоже потянулась к Генме. Что же, если у этих двоих что-то получится, то он, Хатаке, будет только этому рад. Генма был отличным парнем, и кому как не ему быть счастливым. Он был весёлым, добрым, ласковым, с ним Золотоволосая будет жить радостно и относительно спокойно, потому что быть женой ниндзя, значит не иметь покоя. С Хатаке Какаши, с его заледенелым сердцем и мёртвой душой, счастья ей не видать. Что он мог предложить этой удивительной девушке кроме боли и страданий?
Ночью Хатаке долго размышлял о том, что хорошо было бы получить миссию куда-нибудь подальше. Уйти, развеяться, забыться… Возможно, далеко от Мине его тело постепенно забудет свое влечение к ней. Он избавился бы от этого золотоволосого наваждения! И смог бы опять общаться с ней как с названной сестрой друга. Как с другом.
Будь Какаши один, он бы сам выпросил у Третьего Хокаге миссию ранга А или S. Но у него на руках было трое учеников, одним из которых был всем известный Узумаки Наруто, и с ними далеко от деревни не уйдешь. Задания класса D – вот, что грозило Хатаке Какаши в ближайшие полгода! А с этими заданиями дальше окрестностей Конохагакуре не выберешься.
Значит, пока единственным выходом из сложившейся ситуации было реже встречать и видеть Мине. Может быть, это помогло бы перестать так сильно и страстно «хотеть» её?
И ещё Какаши не желал быть соперником Генме. Ширануи был его другом. Одним из немногих.
Через два дня команда № 7 получила задание класса С. Наруто, Саске и Сакура под руководством своего сенсея отправились сопровождать знаменитого архитектора и мостостроителя в его родную деревню в Стране Волн. Хатаке мысленно благодарил неугомонного Наруто, который буквально выцарапал и выкричал это задание у Сандайме.
Все два дня до миссии Какаши старательно избегал встреч с Мине.
Автор: Юмалаб
Бета:нет
Пейринг: Какаши/ОЖП, Ирука, Наруто, Ширануи, Джирайя и др.
Рейтинг: R.
Жанр: Romance, drama.
Размер: макси.
Статус: в процессе.
Дисклеймер: герои и мир принадлежат великому и могучему Масаши Кишимото.
Саммари: в мире шиноби появляется «поющий демон». Примут ли его в Конохе?
Размещение: хотите тырить? спросите автора.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: мой первый и пока единственный фик. Фикбук - ficbook.net/readfic/1738213
Пролог. www.diary.ru/~Yamalab/p171252174.htm
Глава 1.www.diary.ru/~Yamalab/p171252466.htm
Глава 2.www.diary.ru/~Yamalab/p171252660.htm
Глава 3.
Глава 3.
Как-то вечером Ширануи зашел к Умино. Ирука проверял сочинения учеников, а Какаши, по вечерам частенько заглядывающий к учителю, сидел и делал вид, что читает очередной роман из серии «Ича-ича».
- Ирука-сенсей, - попросил Генма, - честное слово, предупреди свою «сестричку», чтобы она больше не называла меня этой…жаробской ведьмой! В следующий раз не посмотрю, что она – девушка, отлуплю! Плакать будет, всё равно отлуплю!
Ирука улыбнулся, представив, что будет, если Ширануи тронет Мине хоть пальцем.
- Генма-сан, я поговорю об этом с Конохой, - пообещал он. – Но почему вы так бурно реагируете на все её слова?
- Неужели на все? – удивился Ширануи.
- Это очень сильно заметно, - подтвердил Умино. – Вчера она ни намека не сделала о жаробских ведьмах, они с Югао обсуждали свои девичьи дела. А вы почему-то влезли в их разговор, получилась перебранка. Вам так сильно хочется, чтобы Мине обращала внимание только на вас и говорила только с вами?
Ширануи вытаращил глаза. Хатаке перестал делать вид, что читает, и с любопытством уставился на друзей.
- Маа... а ведь верно, Генма, - согласился он с сенсеем, - когда Мине рядом, ты изо всех сил стараешься обратить на себя её внимание.
- Что? – воскликнул Генма. – Вы что, парни?
- Я хочу сказать, что вам нравится Мине. Очень нравится. Хотя вы усердно это скрываете, - улыбнулся Ирука.
«Я тоже это скрываю. Как могу», - подумал Какаши.
- Нравится? – испуганно закричал Генма.
- Если она вам не нравится, то зачем вы её постоянно задираете, как влюблённый мальчишка? Зачем вы так себя ведёте? – поинтересовался Ирука.
- Зачем? Зачем я себя так веду? – Ширануи совсем растерялся.
Неужели его перебранки с Мине со стороны выглядели именно так? Мол, милые бранятся, только тешатся. А может, он придирался к девушке потому, что она ему действительно нравилась? Она ему нравилась?! Эта бестия?! Демон в образе девушки? Да быть этого не может!
Но с другой стороны он, Ширануи, находил Мине очень красивой, а главное – умной. По сравнению с иными представительницами женского пола. С ней явно не соскучишься, как с другими, с которыми не знаешь о чём говорить и что делать, кроме как пылко целоваться и бурно заниматься сексом. Может, он и вправду влюбился?
Загрузившись такими мыслями, Генма стал с опаской поглядывать на Золотоволосую. С опаской и интересом. Вскоре он осознал, что вся его злость была от того, что Мине не обращала на него внимания, как на красивого и сексуального мужчину. И понял, что хотел этого больше всего на свете.
Анко быстро разобралась во взглядах, которые бросал Ширануи на её соперницу. И решила всё это повернуть в свою пользу. Тем более наступили погожие жаркие деньки, и в выходной было не грех устроить небольшой пикничок на берегу озера.
Первым делом Анко подговорила Югао, и они вдвоём затащили Мине в магазин под тем предлогом, что той необходимы были купальники и два-три сарафанчика на лето. Анко предлагала самые откровенные и соблазнительные наряды, ведь Ширануи был избалован женским вниманием и мог клюнуть только на супер-секси. Но Югао заметила, что это – не стиль Конохи-сан. В итоге вместо бикини Мине купила практичный закрытый купальник, одобренный Узуки, а сарафаны были вполне приличными, что даже строгая Куренай не смогла бы придраться ни к длине, ни к вырезам фасонов.
Затем Анко подкинула мужчинам идею насчёт пикника на природе, а те дружно решили, что это их была собственная инициатива. В результате компания организовалась сравнительно быстро, поручения распределились без споров, как бывало обычно, никто ничего не забыл, и погода была просто замечательной.
Труднее всего, оказалось, затащить на пикник Мине. Она никогда не отдыхала на природе в большой компании и соглашалась пойти только с Ирукой-нии-саном.
Тот и не отказывался, его ведь тоже пригласили. Но как раз перед выходными, занимаясь с детьми, Ирука неудачно поймал одного шкодливого «верхолаза», упавшего с дерева, и потянул ногу. Сильно. Ему было велено соблюдать строгий постельный режим.
Мине хотела остаться ухаживать за названым братом, но тот сказал, что будет отсыпаться, а «сестричка» обязана пойти вместе со всеми и повеселиться за них двоих. Втайне от Мине, Ирука уже договорился кое с кем, чтобы он приглядел за Конохой-сан на всякий случай. Мало ли что!
Утром Югао ушла к озеру пораньше вместе с Хаяте и другими парнями, а Куренай с Мине ждали проспавшую Анко. Ещё девушек попросили кое-что прикупить в супермаркете дополнительно.
Анко появилась, когда покупки были уже сделаны, и, не обращая никакого внимания на хмурую Куренай, весело повертелась перед подругами, чтобы они оценили её экстравагантный наряд.
До озера идти было минут сорок, и Анко всю дорогу болтала о пустяках, заранее предвкушая и долгожданный отдых в компании с мужчиной своей мечты, и избавление от соперницы. От восторга она чуть не проболталась Куренай, но во время вспомнила, что та за Мине могла голову оторвать, и прикусила язычок.
Компания уже расположилась на берегу живописного озера, и каждый занимался, чем хотел или что ему было поручено. Югао с Хаяте доставали свёртки с едой, а Какаши, отложив свою «Ича-ича» помогал им найти в большой сумке пропавший пакет с овощами. Эбису и Генма что-то бурно обсуждали и присматривали за костром. Асума пошёл навстречу девушкам и взял тяжелую сумку из рук Куренай. Все дружно приветствовали подошедших подруг.
Мине осталась в сарафане, как и Куренай с Югао, а Анко быстренько сбросила свой наряд, щеголяя перед всеми в бикини. Она время от времени что-то шептала на ухо Ширануи. По секрету. После шептаний он оглядывался и пристально смотрел на Мине.
Как бы выразился Эбису, на Коноху-сан было приятно посмотреть. Простой скромный сарафанчик с цветочной каймой, дзори на босу ногу, козырёк от солнца, - в ней не было ни гламурности Анко, ни строгости Куренай, ни изысканности Югао. Просто человек пришёл отдохнуть в компании знакомых. Мине не волновали ни синяки, ни царапины на руках и ногах, ни прыщик, вскочивший на подбородке, ни то, что расшалившаяся Югао мазнула её грязной рукой по носу, измазав углём, и теперь девушка ходила с чёрной полоской на переносице. Полоска сильно смахивала на шрам Ируки, и всех это забавляло и веселило.
Для некоторых в компании Мине была привлекательна именно такой. Им нравился блеск её атласно-черных глаз, туго заплетённые косы, одна из которых, короткая, смешно торчащая, блестела хрустальной бусиной. Был мил её задорный смех, когда Хаяте, которому она подала попить, чем-то насмешил девушку. Мине смеялась совсем так же, как в тот вечер, когда её впервые встретил Ширануи.
У одного шиноби замирало сердце, когда он украдкой смотрел, как Мине старательно резала овощи для салата, чуть прикусив нижнюю губу и что-то сосредоточенно обдумывая, и тут же лёгкая озорная улыбка озаряла её милое личико, а в зеленовато-черных зрачках вспыхивали искорки веселья.
- Купаться! – закричала Анко, смешивая фишки на доске для игры в го, которые только что расставил элитный учитель.
Эбису шутливо зарычал и ринулся за ней в воду. Оставив Куренай и Асуму следить за костром, все остальные бросились купаться. Даже Хатаке, который так и остался в своей неизменной маске.
Шиноби и куноичи затеяли игру с мячом, нечто среднее между водным поло и волейболом. Мине же, закрепив косы вокруг головы, поплыла через всё озеро к небольшому водопаду, где росли старые деревья, протянувшие над прозрачной озёрной гладью свои переплетённые ветви-руки. Девушка с детства обожала воду, любила плавать и нырять на большую глубину, недоступную для других.
Она надолго задержала дыхание, оставаясь под водой, и, медленно двигая ногами, любовалась солнечными бликами на поверхности озера, Как было хорошо! Спокойно.
Подплыв к водопаду, Коноха вылезла на камни, подставила лицо и тело под гремящие морозно-холодные, в отличие от тёплой озёрной воды, струи. Девушка покрылась «гусиной кожей», но уходить не хотелось. Высунув язык, она ловила им чистые радужные капли. Вода водопада имела привкус зелени, ароматы мяты, шалфея, мелиссы. Мине подумала, что, не смотря на запрет Сандайме не покидать без разрешения деревни, обязательно будет приходить сюда не только искупаться, но и набрать этой удивительно вкусной воды.
Наконец решив, что хватит мёрзнуть, девушка выбралась на широкое переплетение двух ветвей. С трёх сторон место было укрыто густой листвой, всё это напоминало необычную зелёную беседку. Мине, приставив ладонь ко лбу козырьком, поглядела на противоположный берег. Там продолжали играть и беситься, поднимая тучи брызг, сверкавших на солнце. Она улыбнулась. Большие дети.
В мире шиноби взрослели очень рано. Из книг по истории Мине узнала, что когда-то воинами считались дети семи и даже пяти лет, владеющие разве что основами дзюцу. Но в Эпоху Воюющих кланов никто не делал скидок на возраст. Как впрочем и сейчас: малолетний генин был таким же солдатом, как и старшие. И умирал так же, как они, на поле боя.
Третий Хокаге делал всё возможное, чтобы сегодняшнее поколение юных ниндзя как можно позже узнало горький вкус сражений. Он часто предпочитал решать конфликты переговорами, за что его частенько осуждал Совет деревни.
Дети должны были вырасти и окрепнуть. Многому научиться, пробудить в себе Волю огня, завещанную предыдущими поколениями.
Воля огня. Любить, ценить свою деревню и сражаться за нее. Это было понятно Мине. Интересно, в других Какурезато были похожие Ниндо?
Девушка решила, что искать её пока не будут и можно немного побыть в одиночестве, высушить купальник и волосы. Какие странные причуды – купаться в одежде! Пусть даже она и называлась «купальником» и предназначена была якобы для купания. Будь Мине одна, она бы с удовольствием и блаженством резвилась в воде обнаженной, но… Но здесь были другие порядки. И надо было их соблюдать.
Не боясь, что её кто-то увидит, девушка сняла купальник и развесила его сушиться на ветках, затем распустила свои косы, кроме той, короткой у виска, и легла на переплетение ветвей, спустив золотые волосы вниз, к самой воде. Несколько минут она наблюдала за игрой солнечных лучей в листве, затем закрыла глаза и задремала, убаюканная пением водопада.
Обеспокоенный долгим отсутствием Мине, Какаши незаметно отделился от играющих и поплыл к водопаду. Он сразу увидел золотые волосы, искрящимся парчовым покрывалом спускающиеся с ветви. Чтобы не напугать, мужчина не окликнул Коноху, а тихонько и осторожно взобрался на дерево. Раздвинув листву, Какаши замер. Кровь мгновенно прилила к голове, бешено застучала в висках, а сердце ухнуло ночной птицей и вмиг улетело куда-то в район Северной звезды. Что же ты творишь, Мине Коноха?
Девушка сладко спала, подложив согнутую правую руку под голову, а левую вытянула вдоль обнаженного тела. Пальцы рук лишь иногда вздрагивали, когда к ним прикасались пролетавшие мимо серебристые стрекозки. Одна нога была согнута в колене и чуть откинута в сторону, приоткрывая розовые створки потайной раковинки, опушенные золотыми кудряшками. Губы чуть приоткрылись. Лицо было спокойным и безмятежным.
Во рту Хатаке пересохло, как будто он дня два блуждал в Стране Ветра без воды. Он сам не понял, как очутился на коленях рядом со спящей девушкой. Его трясло, как в лихорадке. Мужчина еле сдерживался, чтобы не коснуться, не сжать в объятиях это снежное тело, не припасть в порыве безумного желания к задорно торчавшим земляничкам сосков, не впиться в сладкие, (откуда он это знал?), алые губы. Какаши тихо застонал. Наклонился и ощутил аромат душистых яблок и мёда. Руки сами потянулись к золотым прядям. Схватить… обнять… удержать… навсегда!
Его мужское достоинство болезненно напряглось, готовое разорвать ставшие тесными плавки. Ещё секунда… И Хатаке с шумом и плеском нырнул в тёплую воду. Проплыв под водой достаточно большое расстояние, он вынырнул и тяжело задышал, стараясь унять разбушевавшееся сердце. Ксо! Ксо! Ксо! Ненавистное вожделение! Будь оно проклято!
Мине проснулась от плеска и сладко потянулась. Чувствовалось присутствие знакомой чакры. Господин Какаши был здесь?
Она взглянула на солнце и решила, что пора возвращаться. Едва девушка натянула на плечи лямки купальника, как её окликнули.
- Эй, Мине-сан! Ты где? – голос Ширануи перекрыл говор водопада.
- Я здесь, - откликнулась Коноха, выглядывая из своего убежища.
- Велено тебя найти и привести, - процедил сквозь зубы Генма, отводя взгляд от девушки.
Чуть розовая от сна, с затуманенными глазами она сидела перед ним на ветви, быстро перебирая золотые пряди волос – плела косы. Её закрытый купальник выглядел намного сексуальнее, чем откровенное бикини Анко.
Ничего удивительного не было, что за едой разговор зашел о молодых генинах, ведь Какаши, Куренай и Асума в этом году стали наставниками юных ниндзя. Вот новичкам и перемывали косточки.
Хатаке почти ничего не говорил о своих подопечных, заметив только, что Сакура превосходно контролирует свою чакру. Наиболее сильным и перспективным из всех генинов все назвали Учиху Саске.
- А Наруто? – внезапно спросила Мине.
- Что «Наруто»? – не понял Асума.
- Вы говорите обо всех, кроме Узумаки. По-вашему мнению, он какой?
- Тупица и бездарь, - констатировал факт Эбису.
- Что?!
В следующие мгновения все опешили от яростного заступничества Мине за своего маленького друга. Она считала, что мальчику просто требовалось гораздо больше времени на обучение и раскрытие своих талантов, чем остальным. Девушка упрямо твердила, что способности Узумаки были ничуть не хуже способностей Саске, а даже лучше.
- Способности? У Наруто? – не выдержал Генма. – Да у него способности к шалостям и пакостничеству!
- А кто в этом виноват? – выкрикнула Мине.
- Неужели мы? – удивилась Куренай.
- И вы в том числе! – повернулась к ней Коноха-сан. – Как получилось, что сирота с рождения оказался изгоем? Что он такого натворил, будучи младенцем, что его возненавидела вся деревня?
- Ты же знаешь, его избегают из-за того, что в нём заключен Девятихвостый лис-демон, - ответил Эбису.
- Вместо того, чтобы сказать парню спасибо за это, все считают Наруто демоном, - воскликнула девушка. – На его месте мог оказаться любой из вас! Разве вы не пожертвовали бы собой, чтобы избавить нашу деревню от демона? – ниндзя переглянулись между собой. – Почему все видят в нём только Девятихвостого, но никто не желает знать Узумаки Наруто? Почему?
- Может, он уже превратился в демона, – буркнул Генма.
Эта девчонка как-то увидела и поняла то, что лежало буквально у них перед глазами все эти годы! Действительно, почему вся деревня ненавидела мальчишку-блондина? Ведь парень не по своей воле стал джинчурики. И каково ребенку все эти годы было держать внутри себя разрушительную силу? И ведь держит до сих пор.
Может, Узумаки Наруто не так уж и безнадежен?
Мине слова Ширануи будто ударили в солнечное сплетение. Она побледнела до синевы на губах. Обвела всю притихшую компанию своими ставшими строгими чёрными глазами. Хатаке опять увидела взгляд человека, готового принять смерть. Какой бы мучительной она не была.
- Я ведь тоже «демон»… Кто-нибудь из вас знает, что это такое – быть демоном? – тихо спросила Мине. – Быть вечно никому не нужным, отвергнутым? Из дня в день слышать оскорбления, шепотки за спиной, осуждение и не понимать – за что? Видеть, как других детей, твоих сверстников, любят, хвалят, целуют их родители и знать, что тебе не к кому прижаться, некому выплакаться, некому рассказать о своих тревогах, обидах, болях. Да, я понимаю, что у многих из вас тоже не было поддержи родных, но к вам же в Конохагакуре, когда вы были детьми, и относились лучше, чем к Узумаки. Наруто давно мог бы озлобиться, уйти в себя, превратиться в «беса уныния и мести», а он никогда не унывает. Кто-нибудь видел его хоть раз плачущим? Никто и никогда! Он мог бы возненавидеть всю деревню, но в его сердце нет ненависти. Его проказы и шалости – это всего лишь способ обратить на себя внимание. Чтобы хоть кто-то и как-то его заметил.
Девушка передохнула.
- Ваш захваленный Саске, - продолжила она, - направлен только на своё личное, собственное усовершенствование силы, не замечает вокруг себя никого и ничего. Да, я знаю о страшной гибели клана Учиха. Но месть ещё никого не делала счастливым. А Наруто, - Мине тепло улыбнулась, глаза её засияли, - да, Наруто безалаберный, эмоциональный, впечатлительный, но он стремится быть не только классным шиноби и постигать различные дзюцу. Наруто учится понимать и любить весь мир, и людей в том числе. А это одна из главных черт человека и…Хокаге. Деревня Скрытого Листа однажды сильно удивится, когда узнает, кто стал её главой.
Какаши подумал, что во многом Мине права. Нельзя скидывать со счетов человека только потому что у него не было каких-нибудь способностей или что-то не получалось, и все вокруг, буквально все, считали его ничтожеством.
- Но я не могу быть снисходительным к нему, - вздохнул Хатаке, взлохматив свои и без того торчавшие патлы.
- А кто говорил о снисхождении? – удивилась Мине. – Наоборот, будьте с ним строгим, требуйте с него вдвойне, нет, втройне больше, чем с Сакуры и Саске. Тем более вы теперь для него авторитет и кумир, как и мой старший брат Ирука.
- Я? – удивился Какаши.
Девушка энергично закивала.
- Последнее время с Наруто невозможно разговаривать. Только и слышно:
«Учитель Какаши такой крутой! Учитель Какаши то, учитель Какаши это!», Так что пользуйтесь моментом, господин Хатаке, и закручиваете гайки в голове у мелкого, белого и пушистого, - улыбнулась Мине.
- Там не гайки. Там всю голову надо закручивать, - задумчиво изрёк Какаши, вздрагивая от перспективы провести всю жизнь с гаечным ключом в руках.
В одной руке – гаечный ключ, в другой – Узумаки Наруто, орущий: «Я стану Хокаге!».
Хотя… если одна девушка будет смотреть и улыбаться ему так, как сейчас, то он, пожалуй, согласится на такой подвиг.
Асума подумал, что его отец, Сарутоби Хирудзэн, считал точно так же, как и Коноха-сан, но ничего не сказал, а лишь закурил под укоризненным взглядом Куренай.
- Слушай, Мине Коноха, а ты когда закончишь Академию? – невинно поинтересовалась Анко.
Ей не понравилось, как мужчина её мечты посмотрел на Мине, и она поспешила уколоть соперницу.
Не получилось.
- Я? – переспросила девушка. – В будущем году обязательно! Я войду в историю Академии ниндзя, как самая ленивая куноичи. Не всякому удается стать генином в двадцать два года!
Все рассмеялись.
- А зачем тебе быть ниндзя? – изрёк Генма, бросая на девушку томный взгляд из-под пушистых ресниц. – Ты же можешь в любой момент всё здесь оставить и уйти в другой мир.
Мине вспыхнула. Давненько ей не напоминали, что этот мир не был её родным домом. Она ничего не сказала, только взяла яблоко и, сделав вид, что некоторые ничего не вякнули, а лежат и починяют собственные мозги, ушла к воде. Она обещала Ируке не ругаться сегодня с Ширануи.
Конечно, ей не следовало смеяться тогда, при первой встрече с Ширануи Генмой. И говорить, что он похож на жаробскую ведьму тоже. Хотя, что в этом было плохого? Жаробские ведьмы были самыми красивыми женщинами, которых встречала Мине в своих странствиях. Правда, Генма-то об этом не знал! Может, он обиделся, что его, мужчину, сравнили с женщинами?
Югао от всей души треснула Генму по затылку.
- Ты иногда, Генма, такие глупости изрекаешь, прямо, как Наруто, - прошипела она.
- Да что я такого сказал? – потёр пострадавшую часть головы Ширануи, отодвигаясь подальше от рассерженной Югао. – Или это неправда, и она не шляется запросто между мирами?
- А ты считаешь, что это хорошенькая перспектива – «шляться», как ты говоришь, из мира в мир и везде чувствовать себя чужой? – бросилась в атаку Куренай. – Она, может быть, впервые обрела дом здесь, у нас. Впервые ей не хочется куда-то уходить! А такие придурки, вроде тебя…
- А таким придуркам, вроде меня, не хочется, чтобы Мине Коноха уходила в другой мир, понятно? – ощетинился Генма. – Я, может, решил в неё влюбиться и зондирую почву: собирается она у нас остаться навсегда или уйдёт. Ясно?
С этими словами Ширануи присвоил один из персиков и гордо, независимо двинулся к Мине.
- Проктолог, блин, - растерялся Хаяте. – Зондирует он.
Все сидели, разинув рты. Ведь Ширануи никогда так прямо не заявлял о своём интересе к конкретной девушке.
Мине уже съела яблоко и теперь увлеченно копалась в гальке, когда прямо перед её глазами появился румяный спелый персик, лежащий на широкой мужской ладони. Она подняла голову и улыбнулась. Рядом стоял Генма.
- Угощайся, - смущенно буркнул он. – И прости за мои слова. Я не хотел тебя обидеть. Не сердись.
- Я не сержусь, - чуть отвернулась от него Мине.
Генма кончиками пальцев повернул к себе её зардевшееся личико и поглядел в чёрные глаза.
- Нет, - возразил он, - немножко сердишься.
- Ну, хорошо, сержусь, - покорно согласилась девушка. – Немножко.
- Значит, сердишься? – понурился сенбоносец.
- Ох, господин Ширануи, уже не сержусь, - улыбнулась Мине, принимая душистый персик.
- Вообще-то для друзей я Генма.
- А мы – друзья?
- А ты не хочешь быть моим другом? – насупился он.
Мине рассмеялась. Мужчины подчас ведут себя как дети! Вынь да положи то, что хочется. А он был, оказывается, довольно дружелюбным, этот парень, так похожий на красивую жаробскую ведьму.
- Я очень хочу быть твоим другом, - успокоила она Генму. – И для друзей я Коноха-тян.
Ширануи и не заметил, как расплылся в широкой довольной улыбке.
- Слушай, а зачем тебе камешки? – поинтересовался он.
- Мы с братьями так играли, - объяснила девушка. – Каждый из нас выбирал пять необычных понравившихся ему камешков, и мы прятали их в каком-нибудь заветном месте. В каждом мире, где бывали. Мечтали обрести там дом. Навсегда.
Мине поделила персик на две половинки. Одну, ту, что была больше, протянула Генме, а косточку спрятала в карман. Потом посадит возле ворот деревни.
- Когда я осталась одна, - печально сказала Мине, - то всё равно в каждом мире продолжала искать и прятать в заветных местах камешки, за себя и братьев. Как будто они были живы, и мы когда-нибудь встретимся. И найдем мир, где будет наш дом.
Генма машинально надкусил свою половинку персика, но сладкий сок почему-то показался кислым.
Ширануи взял прохладные пальцы девушки в свою руку и легонько сжал их.
- Знаешь, давай искать камешки вместе? – предложил он.
- Давай, - согласилась Мине.
Какаши устроился в тени с книгой и время от времени поглядывал на них с присущим ему равнодушием. Деланным равнодушием. Генма и Мине перебирали камешки на берегу и в воде, бурно обсуждали достоинство той или иной находки, напоминая одновременно и золотоискателей, и детей, копающихся в песочнице.
Собственные треволнения первых дней, когда в его жизни появилась Мине Коноха, когда он, Какаши, впервые в жизни стал за кого-то бояться, немного отступили в сторону. Хватало забот с малолетней командой № 7. Троица выматывала душевные и физические силы Копирующего ниндзя так, что вечером его хватало только на то, чтобы после душа доползти до кровати и рухнуть рядом с ней на коврике, как всеми брошенному щенку.
Хатаке осознавал, что его неудержимо тянет к Золотоволосой. Она интересовала его с каждым днём всё больше и больше. Даже засыпая обессиленный и выжатый как лимон, молодой мужчина видел перед собой образ черноглазой красавицы.
Мине Коноху частенько обсуждали в мужских компаниях, за выпивкой. Слишком яркая внешность. Необычные поведение и суждения, иногда шокирующие, но всегда заставляющие задуматься о собственном месте в мире, о том, все ли ты сделал. Не для себя, нет, для других. Наконец, чарующий голос, который завораживал, манил, притягивал, околдовывал. Многие, очень многие хотели бы «заключить особый контракт с «поющим демоном». Иногда кое-кто проговаривался по пьяни о своих жгучих желаниях.
Сравнивая свои чувства к Мине с чувствами к ней же других шиноби, Какаши предположил, что у него было, как и у других, обычное вожделение, чисто физическое влечение, чем простой интерес к Мине, как к человеку, умному собеседнику, знакомой. А вожделение, пусть и неудовлетворённое, со временем исчезает. Так уже бывало. Если бы он соблазнил Мине, удовлетворив свой каприз и желание, то этим Копирующий оскорбил бы Ируку, а дружбой с ним Хатаке дорожил.
Ничего не предпринимая, не идя на сближение с девушкой, мужчина тянул время в надежде, что непонятные, незнакомые ему чувства, горящие в крови, отступят, отхлынут, исчезнут, и они станут просто хорошими знакомыми. Потому что Какаши была интересна Мине и как человек. Как друг.
Он хотел понять, что же с ним происходило, что он испытывал к этой золотоволосой девушке. Телу «хотелось»?
Какаши не был девственником, хотя и не стремился прослыть «секс-гигантом», как иные из его знакомых и друзей, которые прыгали на всё, что двигалось. Тот период, когда он бездумно трахался, как бешеный кролик, давно прошёл. У него не было ни жены, ни невесты, ни возлюбленной, ни любовника, наконец. Так, короткие, ни к чему не обязывающие связи. Его это устраивало. Мужчина хорошо понимал, что привлекал не он сам, Хатаке Какаши, а знаменитый Копирующий ниндзя с тысячью дзюцу и вечной тайной. Снять маску с Хатаке мечтали многие. Увидеть его лицо. Но он никогда никому, ни разу, не разрешал этого сделать, оставаясь даже в мгновения острого наслаждения с закрытым лицом.
К тому же все его партнёры, мужчины или женщины, всё равно, пытались его перевоспитать, переделать, чтобы подогнать под созданный ими идеал «Хатаке Какаши». Этот идеал походил на настоящего Копирующего ниндзя, как свинец на золото. А ещё мужчину бесили различные требования и капризы партнёров, будто переспав с ними, он становился их собственностью. Б-р-р-р-р!
Мине оказалась единственной особой из женского пола, кого нисколько не интересовало, что было под маской Хатаке. Она воспринимала маску и хитай-атэ, прикрывающий шаринган, как неотъемлемую часть шиноби-гения, так же, как скажем, волосы или пальцы.
Золотоволосая не делала ему замечаний, как Югао и Куренай, не щурила зло и насмешливо глаза, как Анко, услышав его фирменное: «Мааа… Вы что-то сказали?», а спокойно и терпеливо повторяла то, что он пропускал мимо ушей. Рядом с ней не надо было притворяться кем-то необыкновенным, скрывать самого себя. Мине приняла Какаши таким, каким он был на самом деле: молчаливым, спокойным до пофигизма, вечно опаздывающим, холодным, резким, едко насмешливым. Девушка умудрялась деликатно не смотреть в его сторону, когда они вместе ужинали у Ируки, и это выходило так естественно, что совсем не напрягало Хатаке.
Мине общалась с Какаши сначала, как с просто хорошим знакомым, но потом, когда Умино из «сенсея» превратился в «о-ни-сана», Хатаке перешёл в редкостную категорию - «лучший друг старшего брата».
С Ирукой Какаши был знаком давно. Они даже когда-то выполняли некоторые миссии вместе. Потом их пути разошлись, и они почти не общались. Лишь, когда Умино стал учителем, и к нему в класс попал Наруто, они пару раз беседовали об Узумаки. Помнится, тогда Хатаке поучал чунина, идиот. Кто же знал, что с легкой руки Третьего Хокаге белобрысая головная боль всей деревни окажется в команде № 7, которая пройдет тест Хатаке с колокольчиками?! И тогда уже Копирующему понадобились советы Ируки относительно пучка неуправляемой энергии по имени Узумаки Наруто.
Ирука переживал за Наруто больше, чем за других своих учеников, ведь мальчик был ему вместо сына или младшего брата. Поэтому постоянно терроризировал Какаши вопросами об Узумаки. И у Копирующего ниндзя вошло в привычку не только сдавать и брать миссии у Умино, но и по вечерам заглядывать к молодому учителю «на чай». Ведь не всё можно было втиснуть в сухие фразы документа. Как подшучивал сам над собой Хатаке: письменный отчёт сдавался в офис Хокаге, при чем всегда с опозданием, а устный выслушивался за ужином или чашкой горячего чая кареглазым чунином с хвостиком шоколадных волос.
Потом стали находиться темы для разговоров и помимо Наруто, а вскоре Ирука и Какаши поняли, что стали друзьями, которым очень интересно друг с другом. Интересно даже быть в одной комнате и заниматься своими делами. Просто молчать.
У всех троих, Ируки, Какаши, Наруто, была схожая судьба: они были круглыми сиротами без родственников. Так что сами боги свели их вместе, а затем добавили к этой троице ещё одну сироту. Мине Коноху.
Лучший друг старшего брата это вам не просто хороший знакомый! Он имел ряд привилегий. Например, Мине, отлично зная, что Хатаке часто бывал у Ируки, готовила угощение для Умино больше, чтобы хватило на лишние порции. Она могла, не спрашивая разрешения и согласия Хатаке, пришить ему пуговицу или зашить распоровшийся рукав, предварительно попросив взять в зубы кончик нити от катушки, мол, она не хочет нечаянно пришить к себе Копирующего ниндзя. Могла прикоснуться к его лбу, проверяя, нет ли температуры, сказав, что ей не нравится вид Какаши. Могла дергать во время разговора за рукав или тянуть за руку, если видела что-то интересное и хотела, чтобы он тоже это посмотрел. Она не обижалась на его шутки и подколы, и сама первая смеялась над ними.
Мине точно так же вела себя и с Ирукой, и с Наруто. Значит, лучший друг старшего брата тоже был другом или почти членом семьи?
От всех этих крохотных и пустяковых знаков внимания сердце Какаши сладко замирало, и на душе становилось почему-то тепло и радостно. Хотелось, как Наруто, лечь головой на девичьи колени, и чтобы рука Золотоволосой ласкала, гладила, ерошила, перебирала серебряные пряди его волос.
Нет, он не хотел влюбляться! Он, Копирующий ниндзя, никогда в жизни ни в кого не влюблялся! И влюбляться не собирался. Поэтому и желал поскорее разобраться в собственных чувствах к Мине, чтобы, если что, придушить влюбленность в зародыше! Стать прежним шиноби-гением, не страдать, не мучиться, не волноваться…
Ведь однажды у Какаши чуть сердечный приступ не случился. Как-то вечером Ирука, как всегда, проверял тетради. А Какаши с Мине сидели рядом друг с другом на дзабутонах. Копирующий ниндзя читал очередной шедевр Извращенного отшельника, девушка же штудировала один из толстенных свитков «Истории Конохагакуре». Так обычно они проводили свои вечера.
Какаши полностью погрузился в перипетии судеб героев, не замечая ничего вокруг, и, когда повествование подошло к своему кульминационному моменту, а нервы были на пределе, он внезапно ощутил, что кто-то лежит у него на коленях! Этим «кем-то» была заснувшая Мине. Осознав это, Какаши уже больше не смог читать. Он сидел, боясь шелохнуться, и тупо пялился в книгу. Слушал тихое дыхание девушки и молил всех богов на свете, чтобы ЭТО продлилось ещё мгновение.
А то, что в тот момент сердце стало работать с перебоями, грозясь вот-вот остановиться, так это были пустяки. Дело-то житейское!
Ирука и не подозревал, что в снах Какаши Мине теперь была главной героиней, а все особы из «Ича-Ича» так или иначе походили на черноглазую девушку. «Интересно, убьёт меня Умино, когда узнает об этом?» - часто размышлял Хатаке.
«Дельфинчик» доверял своему старшему другу. Вот и на пикник отпустил Коноху-тян с лёгким сердцем, потому что туда отправился Какаши. Ведь его-то и попросил Ирука приглядеть за Золотоволосой. Присмотрел, называется!
Какаши не знал, зачем Мине камешки, но, увидев кое-что интересное, поднял это с земли и, подойдя к девушке, протянул ей.
- Возьми, пожалуйста, - сказал он.
Это был плоский белый камешек в виде маленькой подковки.
- Спасибо, - ответила Мине, сжимая в своей ладошке нежданный подарок.
Хатаке обдало жаром только от одного звука её голоса, только от того, что она легонько прикоснулась к его ладони своими горячими пальцами. В голове тут же всплыло видение обнаженного девичьего тела. Опять пересохло горло, и задрожали руки. Если можно было бы позволить своим желаниям и чувствам взять верх над разумом! Хотя бы раз!
Хоть раз прикоснуться к манящим изгибам этого гибкого пленительного тела! Узнать, наконец, пьянящий вкус нежных губ! Вырвать из её груди обжигающий стон страсти! Приласкать…обнять…войти…сделать эту девушку только своей! Увести её подальше от всей компании, из леса на луга, лежать в обнимку среди цветущих кистей медвянника, нежно перебирать пальцами густые золотые локоны волос и, едва-едва касаясь, целовать прохладные пухлые губы, снова теряя голову и разгораясь желанием слиться воедино с ней.
А…Ирука? А сама Мине? Что будет, когда он больше не захочет быть с ней, когда пропадет желание, «желание тела»?
Он же мог управлять своими чувствами, он был шиноби, один из лучших джонинов деревни! То, что Какаши чувствовал к девушке, было лишь вожделением. С ним Хатаке обязательно справится. Справится!
Мине внимательно взглянула на резко отошедшего от неё Какаши. Кольнуло сердце. Что такое с ним случилось ? Он рассердился на неё? За что? Что она сделала?
Когда возвращались обратно в деревню, Ширануи шёл рядом с Конохой-сан и без конца вспоминал вслух разные миссии, в которых ему довелось участвовать. Ему сильно хотелось доказать девушке, что здешняя жизнь, была не сахаром посыпанный пирожок, и он, Генма, тоже кое-что стоил. Ширануи всегда нравилось, когда его слушали, открыв рот, а интерес Мине, блеск её атласно-чёрных глаз окрыляли и вдохновляли молодого мужчину.
Впервые сегодня Мине не упоминала жаробских ведьм. Сегодня впервые они не поругались и не поцапались. И то, что они, только вдвоём, спрятали в дупле старого дерева двадцать пять камешков, обнадёживало Ширануи, что Мине он нравился. И ругалась она с ним по той же причине, что и он сам: девушка скрывала под неприязнью свой интерес к Ширануи Генме.
Другие дружно топали позади парочки, тихо фыркали от смеха и подмигивали друг другу. Спец-джонин конкретно запал на Золотоволосую! Ширануи никогда, даже в пьяной мужской компании, не трепался о миссиях, а уж девушкам и женщинам не говорил об этом и подавно.
Какаши шёл сзади всех и молчал. Весь день он старался держаться подальше от Мине, боясь, что больше не выдержит искушения и совершит то, чему не будет никакого прощения: он поцелует девушку, не спрашивая её согласия! Поцелует при всех. Избегать Золотоволосую было очень трудно. Мине посматривала в сторону Хатаке с недоумением. Он никогда не вел себя с ней так холодно и отстранёно.
Анко была счастлива. Получилось!
Какаши видел, что Ширануи вроде всерьёз заинтересовался девушкой. Да и сама Мине, если судить по её поведению, тоже потянулась к Генме. Что же, если у этих двоих что-то получится, то он, Хатаке, будет только этому рад. Генма был отличным парнем, и кому как не ему быть счастливым. Он был весёлым, добрым, ласковым, с ним Золотоволосая будет жить радостно и относительно спокойно, потому что быть женой ниндзя, значит не иметь покоя. С Хатаке Какаши, с его заледенелым сердцем и мёртвой душой, счастья ей не видать. Что он мог предложить этой удивительной девушке кроме боли и страданий?
Ночью Хатаке долго размышлял о том, что хорошо было бы получить миссию куда-нибудь подальше. Уйти, развеяться, забыться… Возможно, далеко от Мине его тело постепенно забудет свое влечение к ней. Он избавился бы от этого золотоволосого наваждения! И смог бы опять общаться с ней как с названной сестрой друга. Как с другом.
Будь Какаши один, он бы сам выпросил у Третьего Хокаге миссию ранга А или S. Но у него на руках было трое учеников, одним из которых был всем известный Узумаки Наруто, и с ними далеко от деревни не уйдешь. Задания класса D – вот, что грозило Хатаке Какаши в ближайшие полгода! А с этими заданиями дальше окрестностей Конохагакуре не выберешься.
Значит, пока единственным выходом из сложившейся ситуации было реже встречать и видеть Мине. Может быть, это помогло бы перестать так сильно и страстно «хотеть» её?
И ещё Какаши не желал быть соперником Генме. Ширануи был его другом. Одним из немногих.
Через два дня команда № 7 получила задание класса С. Наруто, Саске и Сакура под руководством своего сенсея отправились сопровождать знаменитого архитектора и мостостроителя в его родную деревню в Стране Волн. Хатаке мысленно благодарил неугомонного Наруто, который буквально выцарапал и выкричал это задание у Сандайме.
Все два дня до миссии Какаши старательно избегал встреч с Мине.
@музыка: Виктор Цой "Восьмиклассница"
@темы: Какаши, моё, шиноби, проза, аниме, гет, Мине Коноха, музыка души, муки творчества
-
-
29.01.2012 в 05:14надо бы подправить)
Все остальное очень понравилось)))