Свобода - значит жизнь.
Название: Прости, я буду ждать тебя всегда.
Автор: Юмик
Бета: молодая Панда
Консультант: Лютый зверь
Пейринг: Какаши/ОЖП, Ирука, Наруто, Ширануи, Джирайя и др.
Рейтинг: R.
Жанр: Romance, drama.
Размер: макси.
Статус: в процессе.
Дисклеймер: герои и мир принадлежат великому и могучему Масаши Кишимото.
Саммари: в мире шиноби появляется «поющий демон». Примут ли его в Конохе?
Размещение: хотите тырить? Спросите автора.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: "идзакая" - это магазинчик саке, где можно посидеть, выпить и закусить, а так же пообщаться с друзьями. Фикбук - ficbook.net/readfic/1738213
ПрологПролог - yamalab.diary.ru/p171252174.htm
Глава 1.Глава 1. - yamalab.diary.ru/p171252466.htm
Глава 2. Глава 2. - yamalab.diary.ru/p171252660.htm
Глава 3. Глава 3. - yamalab.diary.ru/p171252964.htm
Глава 4.Глава 4. - yamalab.diary.ru/p171298470.htm
Глава 5. Глава 5. - yamalab.diary.ru/p173322172.htm
Глава 6. Глава 6. - yamalab.diary.ru/p185118684.htm
Глава 7.Глава 7. - yamalab.diary.ru/p185496873.htm
Глава 8.Глава 8. - yamalab.diary.ru/p186829803.htm
Глава 9.Глава 9. - yamalab.diary.ru/p188266919.htm
Глава 10.Глава 10. - yamalab.diary.ru/p190320236.htm
Глава 11.
Глава 11.
Наступил каминадзуки - месяц без богов.
В Стране Огня редко бывали обильные снегопады и сильные морозы. Когда же выпадал снег, то этому неожиданному чуду радовались не только дети, но и взрослые.
Нынче зима напоминала о себе холодными проливными дождями и порывистыми ветрами.
В один из таких дождливых дней комната распределения миссий была полна народу. Кто-то сдавал отчеты зубоскалившему Хагане. Изумо неторопливо копался в шкафу, пытаясь найти необходимый бланк. Конечно, будь тут Ирука, "неразлучники" двигались бы быстрее, чтобы не создавать очередей. Но Умино сегодня работал в архиве, да и сами шиноби, пришедшие сдавать отчеты, не торопились покидать теплую комнату. Болтали, толпились, ждали приятелей.
Какаши сидел на подоконнике, прикрывшись книгой и время от времени машинально перелистывал страницы. Но сейчас его не занимали приключения Джунко. Хатаке тайком наблюдал, как на противоположной стороне комнаты Мине что-то обсуждала со своими напарниками по прошедшей миссии.
Цунаде считала, что "поющему демону" было необходимо научиться работать в команде, научиться доверять напарникам и подчиняться решениям командиров. Безоговорочно и беспрекословно. Поэтому после первого задания вне стен деревни Мине частенько ходила с командами в качестве полевого медика. Девушка справлялась, хотя ей было тяжеловато не брать под свою опёку сокомандников, о чем она и докладывала непосредственно Годайме.
Командиры сдержанно похваливали Мине перед Хокаге, а после, отмечая благополучное окончание миссий, мужчины уже взахлёб превозносили боевые навыки и умения девушки. Теперь таланты Конохи-сан вызывали больше разговоров, чем её роскошные волосы, огромные глаза и точёная фигурка.
Слушая дифирамбы в честь Мине, Какаши морщился. Не то, чтобы он не верил в способности Мине, нет, он видел, и не раз, тренировки девушки. Но, понимая умом, что хрупкая на вид, его любимая Коноха-сан может защитить не только себя, но и всю деревню, что она готова справиться с миссией ранга S, Копирующий ниндзя не желал мириться с этими фактами. Едва разговор заходил о "поющем демоне", как мужчина превращался в ворчливого старика, упрямо и упорно доказывающего, что нельзя генина посылать на миссии более высокого ранга, чем полагалось правилами деревни.
В такие моменты Какаши напоминал самому себе громадного пса, защищающего самое дорогое, что у него было. Как он теперь понимал Ируку, устроившего скандал на совещании перед экзаменом на звание чунина! Умино тогда защищал Наруто, а Какаши теперь изо всех сил стремился уберечь свой "огонек", своё тепло - Мине Коноху. Мысли и мечты о ней согревали Хатаке, разгоняли привычное одиночество, которое ожидало его каждый раз по возвращению домой. Какаши буквально жил воспоминаниями о коротких встречах с золотоволосой девушкой.
Но кто же стал любимым человеком для Мине Конохи? Какаши частенько размышлял над этим вопросом. Версий было несколько.
Хаяте? Да, девушка частенько приходила к Камню памяти, иногда даже в компании с Югао. Та приносила белые цветы, как было принято в деревне, а Мине зажигала у подножия памятника маленькие свечи. Югао не переносила никаких упоминаний или утешительных разговоров о погибшем женихе и только с Мине могла беседовать о Хаяте. Неужели погибший мечник был тем самым мужчиной, кому отдала своё сердце Коноха-сан?
Майто Гай... Вокруг Мине он ходил этаким важным петухом, распускающим все свои перья. Громогласничал о вишневых деревьях, цветущих даже в ненастье. Ухаживать не пытался, но кто его знает. Улыбки Мине, подаренные Гаю, были особенно ласковыми и нежными. А может так казалось сходившему с ума от ревности Какаши?
Ведь он ревновал Мине даже к Умино Ируке! С сенсеем Коноха-сан проводила больше времени, чем с кем-либо, весело болтала, возможно, доверяла свои маленькие секреты. Как же иначе! Старший брат! Но знал ли названый брат хоть что-нибудь о любви Мине? Или аники сам был этой любовью? Какаши мог припомнить сколько угодно случаев, когда в названных братиков-сестричек влюблялись до безумия.
Сам Хатаке тоже был одним из четверых шиноби, которые первыми встретились с Мине, но не надеялся, что именно из-за него, Копирующего ниндзя, золотоволосая девушка переплела свою короткую косичку пестрой ленточкой, а кончик украсила хрустальной бусиной – знаки того, что сердце её было занято. Кто он был такой, чтобы она полюбила его? Да и не проявляла Мине никакого внимания к гению Конохагакуре, никогда не разговаривала с ним. Только вежливо и холодно здоровалась при встречах.
А ведь они могли бы быть друзьями... Но сам виноват. Сам.
Утонченный и изысканный, похожий на владетельного князя, Хьюга Токума неторопливо склонился к маленькому ушку Мине и что-то зашептал ей, от чего та заулыбалась. Члены клана Хьюга с какого-то времени стали проявлять к Конохе-сан явный интерес. Особенно мужчины.
Какаши не заметил, как смял пальцами сравнительно толстый переплет книжки цвета апельсина, как будто он был из газеты. В последнее время ему всё труднее и труднее удавалось справляться с собой, подавлять внезапные вспышки ревности и страсти.
Сталкиваясь с Мине на улицах деревни или в коридорах Штаба, Какаши ловил себя на том, что, здороваясь с девушкой и получая в ответ её сдержанное: "Здравствуйте, господин Хатаке", он неосознанно прикидывал: куда, в какой безлюдный и темный уголок можно увлечь Коноху-сан, чтобы наконец-то остаться с ней наедине?
Например, сегодня, Какаши едва не соблазнился приоткрытой дверью в какой-то архив. Всего-то и дел было - схватить за руку, утянуть за собой в комнатушку, наложить печати на дверь и... Поцеловать он точно бы её поцеловал. А там пусть хоть землетрясение, хоть наводнение, хоть пощечина за желанный поцелуй.
Эх, как же он завидовал шиноби, ходившим на миссии с Мине, завидовал Ируке, Котзумам и Гаю, запросто общавшихся с девушкой. Изумо и Котетсу позволяли себе иногда дружески хлопнуть Мине по плечу, не подозревая, что каждый раз оказывались в миллиметре от собственной смерти.
Какаши завидовал Генме, который вечно притаскивал Конохе-сан толстенные справочники и бурно обсуждал с ней медицинские дзюцу.
Завидовал и ревновал.
Сейчас он отдал бы всё, чтобы быть на месте Токумы, сидевшему рядом с Мине, или Риичи, перегнувшемуся через спинку дивана и чуть ли не уткнувшемуся подбородком в плечо девушки.
Хлопнула дверь, и никогда неунывающий Аоба проорал на всю комнату:
- Какаши, Асума! Срочно к Годайме!
Какаши быстро переглянулся с Сарутоби и ленивой походкой никуда и никогда не спешащего фланера направился в кабинет главы деревни. Вызов к Хокаге означал или выволочку или новую миссию. Вины за собой Хатаке не чувствовал никакой, а значит впереди светило задание ранга S.
Чутье Какаши не подвело.
Надо было ликвидировать, ни много ни мало, торговца, находящегося под опекой Киригакуре. Торгаш возглавлял целую сеть, сбывавшую в бордели похищенных детей и распространявшую очередную наркотическую "дурь". Кроме того за мужиком числился шпионаж в Стране Огня, а это перевешивало все остальные прегрешения.
Было решено уничтожить всю организацию разом. Пока команда Какаши займется ликвидацией главаря и его охраны, несколько команд с группами поддержки расправятся с подручными. Операция готовилась давно, подвести было нельзя.
- Хотела я включить в одну из групп поддержки Мине Коноху. Ей полезно поучаствовать в таком деле, - оповестила подчиненных Хокаге.
Какаши отлично скрывал свои эмоции и мысли, но при этих словах не выдержал и скрипнул зубами. Что задумала старушенция? Решила послать на опасное задание Мине Коноху?
Ни для кого из ниндзя не было секретом, что новенькой куноичи Скрытого Листа заинтересовались тайные деревни других стран. Мине собственноручно отловила нескольких шпионов, решивших поиграть с ней в «прятки», и доставила их к Морино Ибики. Возможно, скоро за девушку назначат награду, как за головы Асумы или самого Какаши.
Интерес Орочимару пока никак не проявлялся, но Хатаке был уверен, что рано или поздно змеиный саннин попробует добраться до Мине. Может с Конохи-сан хватило бы работы в больнице? Надо ли было рисковать ею?
Деревня не могла потерять целительницу и воина. Конохагакуре похоронила многих сильных шиноби после нападения Орочимару и деревни Песка.
Видно, зубовный скрежет был услышан самой Хокаге, да и в единственном открытом глазу Какаши вспыхнули гнев и возражения, так что дальше Цунаде говорила, не отрывая испепеляющего взгляда от лица Копирующего ниндзя. Годайме прекрасно знала, что Какаши не осмелится спорить с главой деревни. Он был всего лишь воином, боевой машиной, которая обязана была подчиняться приказам без пререканий и споров. Выработанный годами рефлекс.
По крайней мере, сегодня, сейчас. Хватит с неё и Наруто, завалившегося в Штаб ни свет, ни заря и потребовавшего новую, более сложную миссию.
Вот почему утром в кабинете Хокаге поменяли письменный стол: прежний был разрушен ударом кулака рассерженной женщины. Два уничтоженных стола за один день - это, конечно, перебор, но если мальчишка Хатаке посмеет раскрыть рот, она разобьет и эту мебель, не пожалеет.
- Участие Мине в данной операции отменяется, - объявила Цунаде. - У меня на неё другие планы.
Какаши, вздохнувший было с облегчением, снова насторожился, но не успел ничего спросить. Бдительная Шизуне вытолкала их с Асумой из кабинета.
- Слушай, Какаши, на миссию нам послезавтра утром. Может, пока к Ибики сходишь один? - попросил Асума у приятеля.
- Хм...
- Мы бы с Куренай исчезли из деревни до завтрашнего вечера, а? Сам знаешь, редко удается побыть вдвоём, - объяснил Сарутоби.
- Ладно, но завтра вечером быть на инструктаже у Морино, - предупредил Какаши.
- Есть, командир! - обрадовался Асума.
- Не опаздывай!
- Кто бы говорил-то!
Какаши с улыбкой поглядел вслед убегающему другу. Странная была любовь у Асумы с Куренай. Болтались по всей деревне вдвоём, как пара воркующих голубков, и при этом красноглазая куноичи яростно отвергала намеки на свои отношения с Сарутоби. Зачем было скрывать то, что всем и так видно невооруженным взглядом?
И Какаши отправился в отдел дознания к Морино. Любопытно, на Ибики как-нибудь отразился недавний разрыв с Митараши, в очередной раз бросившей своего кавалера? И надолго ли она бросила Ибики? Анко то скандалила и порывала с Морино, то мирилась с ним и всюду ходила под ручку, демонстрируя свою покорность главному "палачу" деревни.
Тем временем Цунаде вызвала к себе Мине Коноху. Несколько мгновений внимательно изучала её лицо, затем поинтересовалась:
- Успела отдохнуть после миссии?
- Успела, госпожа Хокаге. Выспалась.
Цунаде вздохнула.
Чем были похожи названные брат и сестра, Умино и Мине, так это безудержной страстью к делам и заданиям. Но если трудоголик Ирука иногда расслаблялся и пускался во все тяжкие, как то: зависал в квартале Красных фонарей, напивался, как всякий уважающий себя мужчина, - то его сестре никто и никак не мог объяснить, что отдых - это не только сон.
Все совершеннолетние куноичи не обходили идзакаи своим вниманием, но и изобретали свои способы снятия напряжения после миссий. Например, ходьба по магазинам, когда скупалась совершенно ненужная дребедень, почему-то объявленная супермодной, а потому необходимой каждой красивой женщине-ниндзя.
Если она, Цунаде, имела слабость к азартным играм и саке, то её верная Шизуне, человек рациональный, серьезный и ответственный, обладала целой коллекцией крохотных статуэток манэки-нэко, приобретенных вот в таких спонтанных походах по магазинам и лавкам.
Мине, поняв, о чем думает Годайме, позволила себе чуть улыбнуться. Не объяснять же главе деревни, что каждую свободную минутку девушка посвящала шитью и вышиванию ещё одной камисы. Скоро Новый Год, и подруги говорили, что по традиции на праздник надевают новые красивые наряды.
- У меня есть для тебя задание, Коноха-тян, - сказала, улыбнувшись своим мыслям, Хокаге. - Очень важное задание. В институте по изучению ниндзюцу хотят кое-что выяснить.
Лицо Мине огорченно вытянулось.
- Мне опять придется бегать на тренажере, облепленной со всех сторон датчиками? - грустно уточнила она.
- Что-то вроде этого. Там заинтересовались влиянием алкоголя на твой организм. Только и всего.
Мине закатила глаза.
В институте просто мечтали посадить золотоволосую девушку в клетку, то бишь, в особую комнату с прозрачными стенами из непробиваемого стекла и изучать её, ставя различные эксперименты над "единственным представителем инопланетной гуманоидной расы", как значилось в бланках официальных запросов главе деревне.
Такие запросы директор института делал еще Сарутоби Хирудзену, но тот прятал их от греха подальше. Теперь в осаду попала Пятая Хокаге.
Мине, узнав обо всем, прямо заявила Цунаде, что не желает быть лабораторной крысой ни под каким соусом!
Годайме пообещала уладить дело обеим сторонам зарождающегося конфликта. И уладила, обязав девушку время от времени идти навстречу желаниям ученых.
Мине подчинилась как куноичи Конохагакуре. Ей не хотелось спорить с наставницей.
С самого начала Цунаде обращалась с девушкой, как с дочерью. Опекала, заботилась, хвалила и ругала, если было за что. Могла явиться домой к Мине, проверить содержимое холодильника и кастрюль, проверить пыль на полках и диваном. Цунаде была строгой "мамочкой". Строгой и требовательной.
Мине не обижалась. Благо Годайме была не одна, кто изображал из себя родителя Конохи-сан. Этим же занимался и Джирайя. А старшим братиком Мине обзавелась еще раньше.
Хорошо, что Ирука после того, как узнал о любви названной сестры к Хатаке, никогда не упоминал о нем. Вот Цунаде и Джирайя время от времени начинали нахваливать Какаши в разговорах, мол, какой он хороший парень да смышленый ниндзя. Это было немного странно.
Мине соглашалась с ними, ведь для неё лучше Какаши не было никого на свете. Только с чего его так расхваливали Пятая Хокаге и отшельник с Жабьей горы? Ну, словно сваты - жениха.
- Миссия официальная. Держи, - Цунаде протянула свиток с заданием Мине.
- Когда приступать к выполнению, госпожа Годайме?
- Да сейчас и приступай. Что время терять?
- А кто будет следить за последствиями и результатами эксперимента? – поинтересовалась Шизуне.
Цунаде махнула рукой, выпроваживая Мине из кабинета:
- Не волнуйся, всё будет под контролем.
Вся трудность задания была в том, что Мине так и не полюбила горячительных напитков. Горько. Противное послевкусие во рту. Конечно, после миссий ей приходилось отмечать завершение заданий с напарниками, но за весь вечер девушка выпивала одну чашечку саке и покидала компанию раньше, чем сидевшие вокруг шиноби начинали вести счет бутылкам.
Мине было не понятно, как ниндзя могли различать вкусы разных сортов саке, превознося достоинства одних и морщась от упоминания других. Даже Ирука, не говоря уже о Изумо и Котетсу, разбирался в рисовом напитке. Хотя названная сестра ни разу не видела его пьяным.
Мине задумалась. Говорили, что и сама Цунаде не прочь выпить. Интересно, что люди находили в этом обжигающем горло пойле? Оно действительно снимало напряжение, помогало забыть хоть на время тревоги, горести и волнения? Генма утверждал, что это так.
Дождь внезапно прекратился. Ветер, прихватив с собой тучки, отправился подальше от Конохагакуре, уступив место улыбчивому солнышку.
Девушка тряхнула головой и направилась к ближайшей идзакае. Она решила, что пить в заведениях не будет, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания. Не будешь же каждому любопытному объяснять про миссию. Надо просто покупать по одной бутылочке самого лучшего саке, а потом, когда у неё будет достаточное количество рисового напитка, Мине найдет укромный уголок и напьется. И лучше это делать всё-таки подальше от деревни. Она ни разу не была пьяной, поэтому не ведала, сможет ли контролировать своё тело и разум.
Хм, интересно, кто будет следить за ней во время этой странной миссии?
Мине хорошо знала, куда можно заходить гражданским, совершеннолетним генинам и чунинам, чтобы приобрести выпивку. И где лучше не показываться, потому что там отрывалась военная мощь деревни. Нет, она не боялась, но расслабляющиеся джонины - зрелище не для слабонервных.
" Всё-таки саке играет в здешнем мире какую-то сакральную роль, -размышляла девушка, покупая третью бутылочку. - Все новые дела и важные разговоры принято начинать с глотка саке. Новобрачные, закрепляя свой семейный союз на века, обмениваются чашечками именно саке, а не пива или вина. Подумать только: убивать и заниматься сексом можно чуть ли не с пеленок, но пока ты несовершеннолетний, не смей и мечтать о глотке рисового напитка. Словно саке приобщает ребенка к миру взрослых. Обряд инициации, да и только. Значит, есть в этом напитке что-то такое особенное. Но что? Хотела бы я понять это".
Мине и не подозревала, что её путешествие по идзакаям деревни очень заинтересовало двух не в меру любопытных шиноби. Когда Камизуки Изумо и Хагане Котетсу косили от своих прямых обязанностей в Штабе и, главное, чем-то были заинтересованы, то они оба проявляли поистине потрясающие способности по скрытности и невидимости.
Может поэтому Мине и не заметила их.
Скоро количество бутылок саке в пакете Мине перевалило за первый десяток и с угрожающей быстротой приближалось к двадцати. "Неразлучники" забеспокоились.
- Думаешь, надо сказать об этом Ируке? - зашептал Изумо другу.
- Мы-то скажем, а он, знаешь, что сделает?
- Что?
- Разорется, что мы долго относили документы в отдел дознания. Это раз. Сам уйдет к Мине, а на нас свалится вся работа. Это два.
- Точно! Мы же должны ему помочь разобрать шкаф в архиве!
- Вспомни, сколько там папок, - усмехнулся Хагане. - Хорошо еще, что нас сняли с приема миссий.
Камизуки тряхнул челкой.
- Что Коноха-сан собирается делать с таким количеством саке? - задумчиво протянул он.
- Или устроит вечеринку, или выпьет всё сама, - предположил Котетсу.
- Всё? - испугался Изумо. - Там же много для неё одной!
- Слушай, а мы с тобой хоть раз видели Коноху-сан пьяной?
- Ни разу.
- А что будет, если она напьется?
Друзья уставились друг на друга. Страшные картины разрушений внезапно поплыли перед глазами.
- Мама Ками-самы! - ужаснувшись видениям, прошептал Изумо. - Это же страшнее, чем пьяная Анко-сан.
- Пьяная Анко-сан плюс пьяная Коноха-сан, - забормотал Хагане, - это будет хуже нападения Кьюби.
- Ты думаешь? - усомнился Изумо.
- Если эти двое столкнуться в невменяемом состоянии, то будет жуткая драка. Они вчера сильно поругались. Митараши не просыхает уже третий день.
- Куда Морино смотрит!
- Так они же расстались. Инициатива Анко.
- Как это я пропустил! Там такой тотализатор можно устроить!
- Да я уже принимаю ставки: когда помирятся Митараши и Морино. Не боись! Дело схвачено.
Изумо проводил взглядом Мине, зашедшую в очередную идзакаю.
- Ты как хочешь, Котетсу, а я пойду, скажу всё Ируке, - решил он.
- Очень правильное решение, - раздался за спинами "неразлучников" бархатный медлительный голос, заставивший их подпрыгнуть на месте, - Тем более Ирука-сенсей рвет и мечет, готов разрушить весь Штаб, чтобы добраться до вас обоих.
- Ой! Какаши-сан, добрый вечер!
- Здравствуйте, Какаши-сан.
- Йо, охламоны. Вы что на улице потеряли?
- Скорее нашли.
- И что нашли? - Какаши насмешливо посмотрел на нерадивых штабистов.
- Вот, - ткнул в удаляющуюся женскую фигуру Хагане.
- Вы нашли Мине Коноху? - удивился Какаши. - Не знал, что она терялась.
- Да нет же, не терялась, - нетерпеливо затанцевал на месте Изумо. - Она просто скупает запасы спиртного...
- Явно хочет напиться из-за вчерашней ссоры с Митараши-сан, - перебил друга Котетсу.
- Пьяный "поющий демон" может нечаянно разнести деревню. Вот мы и следим, - закончил Изумо. - По собственной инициативе.
Какаши помрачнел. Опасения "неразлучников" ему стали понятны. Про ссору Анко с Мине он был наслышан от самого Морино Ибики.
- Вот что, парни, гоните в Штаб, пока Ирука-сенсей его точно не разнес, а за Мине-сан я сам присмотрю. Задание ясно? - строго спросил Хатаке.
- Так точно!
- Вперед.
Мине пересчитала бутылочки в пакете и решила, что пора остановиться. Двадцать один было неплохим числом. Неизвестно еще сможет ли она всё это выпить. Ей становилось не по себе при одной мысли о глотке рисового напитка.
Внезапно дорогу девушке загородил Какаши.
- Добрый вечер, Мине-сан.
- Добрый вечер, господин Хатаке, - холодно кивнула девушка.
Она шагнула в сторону, собираясь обойти мужчину, и очень удивилась, когда тот так же шагнул в сторону, не собираясь её пропускать.
- Пожалуйста, пропустите меня, - спокойно сказала Мине, чувствуя, что начинает злиться.
Что ему от неё надо?
- Пропущу, как только ты скажешь, что собираешься делать с саке, - серьезно ответил Копирующий ниндзя.
- Как что? - удивилась Мине. - Пить!
- Всё? - ужаснулся Какаши.
Саке было как раз для небольшой компании шиноби, решивших надраться, но не слишком ли многовато его было для непьющей девушки?
Мине заглянула в пакет и снова пересчитала бутылки.
- Да, много. Но это моё задание, - объяснила она, протягивая свиток с миссией Хатаке.
Тот, прочитав текст, громко помянул разом всех демонов и биджу. Годайме стоило послать кого-то присматривать за напивающейся Мине Конохой. Она же как никак была потомком ёкая. О, женщины!
- Я буду рядом с тобой, пока ты выполняешь эту миссию, - сказал Какаши тоном, не терпящим никаких возражений.
Он не собирался упускать такой редкий случай: побыть рядом с любимой. И, может быть, помириться с ней.
Мине вспыхнула. Госпожа Годайме именно Хатаке поручила проследить за ней? Или он сам напросился? Что за радость Какаши была наблюдать за напивающейся девушкой? Чтобы потом оповестить всю деревню, как выглядела пьяная Мине Коноха? Как же сильно он её презирал и ненавидел...
Девушка пожала плечами:
- Как хотите. Мне всё равно.
Речной павильон, откуда они летом наблюдали за фейерверком, показался обоим наиболее подходящим место для выполнения миссии Мине. Далеко. Малолюдно.
По пути Какаши прихватил пива для себя и настоял на покупке закусок: соленых орешков гинан, сашими, каких-то сладостей. Он не представлял, как можно было пить саке без закуски. Почему Ирука до сих пор не познакомил сестру с тем, как правильно пить саке? Наконец, тот же Генма мог сделать это.
Всем в мире ниндзя было известно, что пить саке - особое искусство. При дворе дайме и в аристократических домах было принято пить рисовый напиток охлажденным с февраля по сентябрь, а в остальное время года подогревать. Шиноби не всегда придерживались этого правила, зато остальные условия пользовались у ниндзя особой любовью, как например, "круговая чаша" в начале любого застолья или вечеринки. Только после "круговой чаши" можно было обмениваться друг с другом чашечками с саке, приговаривая " она-гарэ тёдай, разрешите выпить из вашей чашечки", подливать соседям, беседуя о том, о сём, веселиться во всю.
Пить саке нужно было, обязательно выпрямив спину и выкинув из мыслей все тревоги и волнения. Чтобы на завтра не мучиться от похмелья, саке рекомендовалось закусывать чем-нибудь сладким, например, сируко.
- Но я не люблю сладкое, - заметил Какаши. - И обязательно, попивая саке, надо петь какую-нибудь нагаута, длинную песню.
- А я думала, что поют, когда уже все пьяные, - усмехнулась Мине, как только Хатаке кратенько объяснил правила распития главного алкогольного напитка мира шиноби. - Время песен.
- Когда все уже пьяные, там наступает другое время, - хохотнул Какаши. - Называется "кто во что горазд".
Мине не выдержала и засмеялась. Она почти расслабилась в присутствии Копирующего ниндзя, даже саке не казалось ей больше противным. С каждым новым глотком напиток становился всё более мягким. Чуть кружилась голова. Девушка уже открыто любовалась своим собеседником.
Сколько же они не общались? Месяцев пять обходили друг друга стороной, молчали. И надо же: сидят и разговаривают, как ни в чем ни бывало. И Какаши прежний. Такой, каким был весной до того злополучного пикника, после которого Хатаке стал чураться Мине. Почему же он стал избегать её? Может стоило спросить об этом прямо?
От таких мыслей Мине поперхнулась саке и судорожно закашляла.
Какаши осторожно похлопал её между лопаток.
- Мааа... Сказал же, что надо выкинуть из головы все тревоги и волнения, - укоризненно покачал он головой.
- Я помню об этом, - отмахнулась Мине, - Не очень получается.
- Может тогда... - взлохматил свою шевелюру Копирующий ниндзя, придвигаясь к девушке поближе. - Тогда расскажи, что тебя тревожит?
- Вы, правда, хотите это узнать? - удивилась Мине.
- Да. Хочу.
"Хочу узнать, почему ты так смотришь на меня? Твои взгляды обжигают. Я тону в этих черных омутах-глазах, Коноха!"
Девушка почувствовала сильный озноб. Так всегда было перед "прямым" переходом в другие миры, перед неизвестностью.
- Почему? - одними губами произнесла Мине, и Какаши пришлось наклониться к самому лицу девушки, чтобы хоть что-то услышать. - Почему вы тогда перестали со мной разговаривать? Перестали общаться? Внезапно перестали. Как будто я вас чем-то обидела или как-то оскорбила.
Какаши шумно вздохнул и снял маску.
Сейчас или никогда.
- Потому что был непроходимым тупицей. Испугался.
- Ис-пу-га-лись?
- Испугался своих чувств. К тебе. Ты мне... Это больше, чем просто "нравишься", Коноха-сан.
Чашечка в её тонких пальцах дрогнула. Саке пролилось на джонинский жилет мужчины.
Какаши вдыхал аромат Мине, запах её кожи, волос, дыхания: пьянящий, чувственный, загадочный. Яблоки и мёд. Солнечное утро.
- Я хотел и хочу тебя с первой минуты, как увидел, - зашептал он в самые губы девушки. - Никого никогда не любил. Не хотел любить. Но ты... Такая особенная и неповторимая... Мой огонёк.
Мужчина осторожно дотронулся до упругого локона, выбившегося из золотой косы.
- Ты мне нужна, огонёк. Я тебя тогда так сильно обидел, что совсем не знал, как подойти, как извиниться. Понимаешь? Такой вот я. Все видят во мне гения с тысячью дзюцу, а я...
Мине накрыла своими пальчиками рот Хатаке, прерывая его монолог. Затем легонько погладила по прохладной щеке.
- Koishiteru, Какаши, koishiteru, - тихо сказала она.
У Хатаке перехватило дыхание.
В мире шиноби учат скрывать свои эмоции и не говорить о чувствах. Если кто-то нравился, то им, тем же друзьям, например, дарили, словно сокровище, коротенькое "daisuki ". Тому, с кем складывались более серьезные отношения, шептали в пылу страсти :" Aishiteru ". Но чаще и такого не было. Многие семейные пары проживали рядышком до самой смерти, так и не сказав о любви ни единого слова.
Говорили ли кому-нибудь "koishiteru" - я хочу провести с тобой всю свою жизнь?
Даже в книгах Джирайи Хатаке не встречал этих слов.
Какаши притянул к себе девушку, уткнулся лицом в золотоволосую макушку и произнес еле слышно: " Не смел надеяться... Не мечтал о таком..."
Он шептал какие-то милые нежности, непривычные ни его языку, ни слуху. Все ласковые словечки из прочитанных книг, сколько бы их не было. Мало. Мало он их знал, но все они сейчас были отданы, подарены Мине Конохе. Навсегда.
Цепочка легких, как касание крыльев бабочки, поцелуев пролегла от виска вдоль щеки, И губы Мине мягко раскрылись навстречу, едва нетерпеливый рот Какаши коснулся их.
Пламя молнии, горячее и страстное, вспыхнуло, сжигая прошлое. Не было больше ни обид, ни одиночества. Сгорели "он" и "она". Сгорели дотла, до пепла, чтобы сказочным фениксом взлететь над угасающими угольками, возродиться новым огнем. Воплотиться в "мы", в одно целое.
Не было ничего, кроме обнимающих рук, кроме страстных поцелуев, выпивающих весь воздух из легких, кроме искрящихся радостью и счастьем глаз.
Какаши не мог и не хотел разжать объятий, не мог и не хотел оторваться хоть на миг от сладких губ любимой. Осознавал только одно: Мине отвечала... Мине желала его так же сильно, как и он сам - её. Всего. До самой капельки души и тела.
Каким образом они переместились в комнату Хатаке, ни Какаши, ни Мине не поняли.
Жилет вместе с перчатками полетели куда-то в сторону. Туда же упорхнул и сорванный хитай. Только брякнула о стену стальная пластинка со знаком деревни.
Мужчина торопливо сложил печати. Никто не прорвется сюда! Ни физически, ни ментально, не будь он Хатаке Какаши.
Запутавшись в горловине форменной водолазки, он так дернул черную материю, что та затрещала.
"Хорошо, что утром поменял постельное белье", - мелькнуло в вихрастой голове, когда её владелец с пересохшим горлом шагнул к почти обнаженной девушке.
Какаши бережно скользнул ладонью под подбородок Мине, притянул к себе и снова приник к её губам...
Павильон у реки недолго оставался пустым.
- Вот это да! - восхитился Джирайя, заглядывая в пакет, забытый "поющим демоном". - Двадцать бутылок самого лучшего саке! Ну и размах у нашей девочки! Слышишь, Цунаде? Здорово ты придумала с миссией, - подмигнул он Пятой Хокаге.
- Не предполагала, что Коноха-тян поверит в такое, - улыбнулась она. - Хотя в институте и почуднее эксперименты придумывали. Но тебе-то как удалось Какаши к ней вовремя направить?
Джирайя фыркнул, разливая саке.
- Воспользовался появлением штабистов, только и всего, - объяснил он. - Я же следил за Мине и Какаши. Подумаешь, задержал парня на пару минут, пока лоботрясы из Штаба доходили до необходимой кондиции, а потом, - саннин взмахнул рукой, - Ирука-сенсей сам же попросил Какаши найти и привести к нему голубчиков Изумо и Котетсу.
- Неужели?
- Сам слышал. Давай, Цунаде, выпьем за счастье молодых. Обмоем новую пару Конохагакуре. И какую пару. Красивую! Сильную! Зачем же пропадать добру? Опять же закуска есть.
Цунаде кивнула, мол, саке не должно пропасть, и протянула свою чашечку.
- Хорошая из них получилась пара, - согласилась она с этим утверждением отшельника с Жабьей горы.
- Сакумо был бы рад такой невестке. Дай им Ками-сама долгих и счастливых лет вместе, - провозгласил Джирайя, выпивая уже вторую чашечку. - И детишек побольше.
В красивых глазах Хокаге мелькнули слезинки.
"Опять Дана вспомнила, - подумал Джирайя. - Эх, они тоже были такой замечательной парой. Я ведь завидовал Дану, как сумасшедший. Увел у меня Цунаде-химе, увел".
- Из нас с тобой тоже вышла бы неплохая пара, а, Цунэ? - предположил Джирайя, невинным взглядом обшаривая бюст женщины.
- Бах! - пустая бутылка едва не попала в голову отшельнику.
- Промазала! - восторженно завопил Джирайя, соображая как и чем погасить гнев Пятой Хокаге.
- А сейчас не промажу, извращенец! - выкрикнула Цунаде, хватая за горлышко уже полную бутылку и замахиваясь ею.
- Пожалей саке!
- Если только саке! Тебя не пожалею!
И так было каждый раз.
Стоило Джирайе намекнуть своей соратнице, что, мол, неплохо было бы им, двум горьким бобылям, соединить в единое целое две свои судьбы, как разъяренная Цунаде кидала в него всё, что попадало под руку, норовя размозжить голову, утыкать саннина, как ежа, кунаями и сенбонами, наконец, просто переломать кости. Такое занятие отвлекало Цунаде от грустных мыслей, а этого и добивался хитроумный Джирайя.
Нынче он отделался парочкой шишек на голове да легкой болью в висках и затылке на следующее утро.
"За это мне Коноха-тян заплатит, - решил саннин. - Она давно мне обещала показать танцы других миров. Вот пусть и танцует для меня за мои раны и за то, что я подтолкнул к ней Какаши. Он бы еще долго ходил вокруг да около. А может и с него что-нибудь запросить в качестве компенсации?"
Автор: Юмик
Бета: молодая Панда
Консультант: Лютый зверь
Пейринг: Какаши/ОЖП, Ирука, Наруто, Ширануи, Джирайя и др.
Рейтинг: R.
Жанр: Romance, drama.
Размер: макси.
Статус: в процессе.
Дисклеймер: герои и мир принадлежат великому и могучему Масаши Кишимото.
Саммари: в мире шиноби появляется «поющий демон». Примут ли его в Конохе?
Размещение: хотите тырить? Спросите автора.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: "идзакая" - это магазинчик саке, где можно посидеть, выпить и закусить, а так же пообщаться с друзьями. Фикбук - ficbook.net/readfic/1738213
ПрологПролог - yamalab.diary.ru/p171252174.htm
Глава 1.Глава 1. - yamalab.diary.ru/p171252466.htm
Глава 2. Глава 2. - yamalab.diary.ru/p171252660.htm
Глава 3. Глава 3. - yamalab.diary.ru/p171252964.htm
Глава 4.Глава 4. - yamalab.diary.ru/p171298470.htm
Глава 5. Глава 5. - yamalab.diary.ru/p173322172.htm
Глава 6. Глава 6. - yamalab.diary.ru/p185118684.htm
Глава 7.Глава 7. - yamalab.diary.ru/p185496873.htm
Глава 8.Глава 8. - yamalab.diary.ru/p186829803.htm
Глава 9.Глава 9. - yamalab.diary.ru/p188266919.htm
Глава 10.Глава 10. - yamalab.diary.ru/p190320236.htm
Глава 11.
Глава 11.
Наступил каминадзуки - месяц без богов.
В Стране Огня редко бывали обильные снегопады и сильные морозы. Когда же выпадал снег, то этому неожиданному чуду радовались не только дети, но и взрослые.
Нынче зима напоминала о себе холодными проливными дождями и порывистыми ветрами.
В один из таких дождливых дней комната распределения миссий была полна народу. Кто-то сдавал отчеты зубоскалившему Хагане. Изумо неторопливо копался в шкафу, пытаясь найти необходимый бланк. Конечно, будь тут Ирука, "неразлучники" двигались бы быстрее, чтобы не создавать очередей. Но Умино сегодня работал в архиве, да и сами шиноби, пришедшие сдавать отчеты, не торопились покидать теплую комнату. Болтали, толпились, ждали приятелей.
Какаши сидел на подоконнике, прикрывшись книгой и время от времени машинально перелистывал страницы. Но сейчас его не занимали приключения Джунко. Хатаке тайком наблюдал, как на противоположной стороне комнаты Мине что-то обсуждала со своими напарниками по прошедшей миссии.
Цунаде считала, что "поющему демону" было необходимо научиться работать в команде, научиться доверять напарникам и подчиняться решениям командиров. Безоговорочно и беспрекословно. Поэтому после первого задания вне стен деревни Мине частенько ходила с командами в качестве полевого медика. Девушка справлялась, хотя ей было тяжеловато не брать под свою опёку сокомандников, о чем она и докладывала непосредственно Годайме.
Командиры сдержанно похваливали Мине перед Хокаге, а после, отмечая благополучное окончание миссий, мужчины уже взахлёб превозносили боевые навыки и умения девушки. Теперь таланты Конохи-сан вызывали больше разговоров, чем её роскошные волосы, огромные глаза и точёная фигурка.
Слушая дифирамбы в честь Мине, Какаши морщился. Не то, чтобы он не верил в способности Мине, нет, он видел, и не раз, тренировки девушки. Но, понимая умом, что хрупкая на вид, его любимая Коноха-сан может защитить не только себя, но и всю деревню, что она готова справиться с миссией ранга S, Копирующий ниндзя не желал мириться с этими фактами. Едва разговор заходил о "поющем демоне", как мужчина превращался в ворчливого старика, упрямо и упорно доказывающего, что нельзя генина посылать на миссии более высокого ранга, чем полагалось правилами деревни.
В такие моменты Какаши напоминал самому себе громадного пса, защищающего самое дорогое, что у него было. Как он теперь понимал Ируку, устроившего скандал на совещании перед экзаменом на звание чунина! Умино тогда защищал Наруто, а Какаши теперь изо всех сил стремился уберечь свой "огонек", своё тепло - Мине Коноху. Мысли и мечты о ней согревали Хатаке, разгоняли привычное одиночество, которое ожидало его каждый раз по возвращению домой. Какаши буквально жил воспоминаниями о коротких встречах с золотоволосой девушкой.
Но кто же стал любимым человеком для Мине Конохи? Какаши частенько размышлял над этим вопросом. Версий было несколько.
Хаяте? Да, девушка частенько приходила к Камню памяти, иногда даже в компании с Югао. Та приносила белые цветы, как было принято в деревне, а Мине зажигала у подножия памятника маленькие свечи. Югао не переносила никаких упоминаний или утешительных разговоров о погибшем женихе и только с Мине могла беседовать о Хаяте. Неужели погибший мечник был тем самым мужчиной, кому отдала своё сердце Коноха-сан?
Майто Гай... Вокруг Мине он ходил этаким важным петухом, распускающим все свои перья. Громогласничал о вишневых деревьях, цветущих даже в ненастье. Ухаживать не пытался, но кто его знает. Улыбки Мине, подаренные Гаю, были особенно ласковыми и нежными. А может так казалось сходившему с ума от ревности Какаши?
Ведь он ревновал Мине даже к Умино Ируке! С сенсеем Коноха-сан проводила больше времени, чем с кем-либо, весело болтала, возможно, доверяла свои маленькие секреты. Как же иначе! Старший брат! Но знал ли названый брат хоть что-нибудь о любви Мине? Или аники сам был этой любовью? Какаши мог припомнить сколько угодно случаев, когда в названных братиков-сестричек влюблялись до безумия.
Сам Хатаке тоже был одним из четверых шиноби, которые первыми встретились с Мине, но не надеялся, что именно из-за него, Копирующего ниндзя, золотоволосая девушка переплела свою короткую косичку пестрой ленточкой, а кончик украсила хрустальной бусиной – знаки того, что сердце её было занято. Кто он был такой, чтобы она полюбила его? Да и не проявляла Мине никакого внимания к гению Конохагакуре, никогда не разговаривала с ним. Только вежливо и холодно здоровалась при встречах.
А ведь они могли бы быть друзьями... Но сам виноват. Сам.
Утонченный и изысканный, похожий на владетельного князя, Хьюга Токума неторопливо склонился к маленькому ушку Мине и что-то зашептал ей, от чего та заулыбалась. Члены клана Хьюга с какого-то времени стали проявлять к Конохе-сан явный интерес. Особенно мужчины.
Какаши не заметил, как смял пальцами сравнительно толстый переплет книжки цвета апельсина, как будто он был из газеты. В последнее время ему всё труднее и труднее удавалось справляться с собой, подавлять внезапные вспышки ревности и страсти.
Сталкиваясь с Мине на улицах деревни или в коридорах Штаба, Какаши ловил себя на том, что, здороваясь с девушкой и получая в ответ её сдержанное: "Здравствуйте, господин Хатаке", он неосознанно прикидывал: куда, в какой безлюдный и темный уголок можно увлечь Коноху-сан, чтобы наконец-то остаться с ней наедине?
Например, сегодня, Какаши едва не соблазнился приоткрытой дверью в какой-то архив. Всего-то и дел было - схватить за руку, утянуть за собой в комнатушку, наложить печати на дверь и... Поцеловать он точно бы её поцеловал. А там пусть хоть землетрясение, хоть наводнение, хоть пощечина за желанный поцелуй.
Эх, как же он завидовал шиноби, ходившим на миссии с Мине, завидовал Ируке, Котзумам и Гаю, запросто общавшихся с девушкой. Изумо и Котетсу позволяли себе иногда дружески хлопнуть Мине по плечу, не подозревая, что каждый раз оказывались в миллиметре от собственной смерти.
Какаши завидовал Генме, который вечно притаскивал Конохе-сан толстенные справочники и бурно обсуждал с ней медицинские дзюцу.
Завидовал и ревновал.
Сейчас он отдал бы всё, чтобы быть на месте Токумы, сидевшему рядом с Мине, или Риичи, перегнувшемуся через спинку дивана и чуть ли не уткнувшемуся подбородком в плечо девушки.
Хлопнула дверь, и никогда неунывающий Аоба проорал на всю комнату:
- Какаши, Асума! Срочно к Годайме!
Какаши быстро переглянулся с Сарутоби и ленивой походкой никуда и никогда не спешащего фланера направился в кабинет главы деревни. Вызов к Хокаге означал или выволочку или новую миссию. Вины за собой Хатаке не чувствовал никакой, а значит впереди светило задание ранга S.
Чутье Какаши не подвело.
Надо было ликвидировать, ни много ни мало, торговца, находящегося под опекой Киригакуре. Торгаш возглавлял целую сеть, сбывавшую в бордели похищенных детей и распространявшую очередную наркотическую "дурь". Кроме того за мужиком числился шпионаж в Стране Огня, а это перевешивало все остальные прегрешения.
Было решено уничтожить всю организацию разом. Пока команда Какаши займется ликвидацией главаря и его охраны, несколько команд с группами поддержки расправятся с подручными. Операция готовилась давно, подвести было нельзя.
- Хотела я включить в одну из групп поддержки Мине Коноху. Ей полезно поучаствовать в таком деле, - оповестила подчиненных Хокаге.
Какаши отлично скрывал свои эмоции и мысли, но при этих словах не выдержал и скрипнул зубами. Что задумала старушенция? Решила послать на опасное задание Мине Коноху?
Ни для кого из ниндзя не было секретом, что новенькой куноичи Скрытого Листа заинтересовались тайные деревни других стран. Мине собственноручно отловила нескольких шпионов, решивших поиграть с ней в «прятки», и доставила их к Морино Ибики. Возможно, скоро за девушку назначат награду, как за головы Асумы или самого Какаши.
Интерес Орочимару пока никак не проявлялся, но Хатаке был уверен, что рано или поздно змеиный саннин попробует добраться до Мине. Может с Конохи-сан хватило бы работы в больнице? Надо ли было рисковать ею?
Деревня не могла потерять целительницу и воина. Конохагакуре похоронила многих сильных шиноби после нападения Орочимару и деревни Песка.
Видно, зубовный скрежет был услышан самой Хокаге, да и в единственном открытом глазу Какаши вспыхнули гнев и возражения, так что дальше Цунаде говорила, не отрывая испепеляющего взгляда от лица Копирующего ниндзя. Годайме прекрасно знала, что Какаши не осмелится спорить с главой деревни. Он был всего лишь воином, боевой машиной, которая обязана была подчиняться приказам без пререканий и споров. Выработанный годами рефлекс.
По крайней мере, сегодня, сейчас. Хватит с неё и Наруто, завалившегося в Штаб ни свет, ни заря и потребовавшего новую, более сложную миссию.
Вот почему утром в кабинете Хокаге поменяли письменный стол: прежний был разрушен ударом кулака рассерженной женщины. Два уничтоженных стола за один день - это, конечно, перебор, но если мальчишка Хатаке посмеет раскрыть рот, она разобьет и эту мебель, не пожалеет.
- Участие Мине в данной операции отменяется, - объявила Цунаде. - У меня на неё другие планы.
Какаши, вздохнувший было с облегчением, снова насторожился, но не успел ничего спросить. Бдительная Шизуне вытолкала их с Асумой из кабинета.
- Слушай, Какаши, на миссию нам послезавтра утром. Может, пока к Ибики сходишь один? - попросил Асума у приятеля.
- Хм...
- Мы бы с Куренай исчезли из деревни до завтрашнего вечера, а? Сам знаешь, редко удается побыть вдвоём, - объяснил Сарутоби.
- Ладно, но завтра вечером быть на инструктаже у Морино, - предупредил Какаши.
- Есть, командир! - обрадовался Асума.
- Не опаздывай!
- Кто бы говорил-то!
Какаши с улыбкой поглядел вслед убегающему другу. Странная была любовь у Асумы с Куренай. Болтались по всей деревне вдвоём, как пара воркующих голубков, и при этом красноглазая куноичи яростно отвергала намеки на свои отношения с Сарутоби. Зачем было скрывать то, что всем и так видно невооруженным взглядом?
И Какаши отправился в отдел дознания к Морино. Любопытно, на Ибики как-нибудь отразился недавний разрыв с Митараши, в очередной раз бросившей своего кавалера? И надолго ли она бросила Ибики? Анко то скандалила и порывала с Морино, то мирилась с ним и всюду ходила под ручку, демонстрируя свою покорность главному "палачу" деревни.
Тем временем Цунаде вызвала к себе Мине Коноху. Несколько мгновений внимательно изучала её лицо, затем поинтересовалась:
- Успела отдохнуть после миссии?
- Успела, госпожа Хокаге. Выспалась.
Цунаде вздохнула.
Чем были похожи названные брат и сестра, Умино и Мине, так это безудержной страстью к делам и заданиям. Но если трудоголик Ирука иногда расслаблялся и пускался во все тяжкие, как то: зависал в квартале Красных фонарей, напивался, как всякий уважающий себя мужчина, - то его сестре никто и никак не мог объяснить, что отдых - это не только сон.
Все совершеннолетние куноичи не обходили идзакаи своим вниманием, но и изобретали свои способы снятия напряжения после миссий. Например, ходьба по магазинам, когда скупалась совершенно ненужная дребедень, почему-то объявленная супермодной, а потому необходимой каждой красивой женщине-ниндзя.
Если она, Цунаде, имела слабость к азартным играм и саке, то её верная Шизуне, человек рациональный, серьезный и ответственный, обладала целой коллекцией крохотных статуэток манэки-нэко, приобретенных вот в таких спонтанных походах по магазинам и лавкам.
Мине, поняв, о чем думает Годайме, позволила себе чуть улыбнуться. Не объяснять же главе деревни, что каждую свободную минутку девушка посвящала шитью и вышиванию ещё одной камисы. Скоро Новый Год, и подруги говорили, что по традиции на праздник надевают новые красивые наряды.
- У меня есть для тебя задание, Коноха-тян, - сказала, улыбнувшись своим мыслям, Хокаге. - Очень важное задание. В институте по изучению ниндзюцу хотят кое-что выяснить.
Лицо Мине огорченно вытянулось.
- Мне опять придется бегать на тренажере, облепленной со всех сторон датчиками? - грустно уточнила она.
- Что-то вроде этого. Там заинтересовались влиянием алкоголя на твой организм. Только и всего.
Мине закатила глаза.
В институте просто мечтали посадить золотоволосую девушку в клетку, то бишь, в особую комнату с прозрачными стенами из непробиваемого стекла и изучать её, ставя различные эксперименты над "единственным представителем инопланетной гуманоидной расы", как значилось в бланках официальных запросов главе деревне.
Такие запросы директор института делал еще Сарутоби Хирудзену, но тот прятал их от греха подальше. Теперь в осаду попала Пятая Хокаге.
Мине, узнав обо всем, прямо заявила Цунаде, что не желает быть лабораторной крысой ни под каким соусом!
Годайме пообещала уладить дело обеим сторонам зарождающегося конфликта. И уладила, обязав девушку время от времени идти навстречу желаниям ученых.
Мине подчинилась как куноичи Конохагакуре. Ей не хотелось спорить с наставницей.
С самого начала Цунаде обращалась с девушкой, как с дочерью. Опекала, заботилась, хвалила и ругала, если было за что. Могла явиться домой к Мине, проверить содержимое холодильника и кастрюль, проверить пыль на полках и диваном. Цунаде была строгой "мамочкой". Строгой и требовательной.
Мине не обижалась. Благо Годайме была не одна, кто изображал из себя родителя Конохи-сан. Этим же занимался и Джирайя. А старшим братиком Мине обзавелась еще раньше.
Хорошо, что Ирука после того, как узнал о любви названной сестры к Хатаке, никогда не упоминал о нем. Вот Цунаде и Джирайя время от времени начинали нахваливать Какаши в разговорах, мол, какой он хороший парень да смышленый ниндзя. Это было немного странно.
Мине соглашалась с ними, ведь для неё лучше Какаши не было никого на свете. Только с чего его так расхваливали Пятая Хокаге и отшельник с Жабьей горы? Ну, словно сваты - жениха.
- Миссия официальная. Держи, - Цунаде протянула свиток с заданием Мине.
- Когда приступать к выполнению, госпожа Годайме?
- Да сейчас и приступай. Что время терять?
- А кто будет следить за последствиями и результатами эксперимента? – поинтересовалась Шизуне.
Цунаде махнула рукой, выпроваживая Мине из кабинета:
- Не волнуйся, всё будет под контролем.
Вся трудность задания была в том, что Мине так и не полюбила горячительных напитков. Горько. Противное послевкусие во рту. Конечно, после миссий ей приходилось отмечать завершение заданий с напарниками, но за весь вечер девушка выпивала одну чашечку саке и покидала компанию раньше, чем сидевшие вокруг шиноби начинали вести счет бутылкам.
Мине было не понятно, как ниндзя могли различать вкусы разных сортов саке, превознося достоинства одних и морщась от упоминания других. Даже Ирука, не говоря уже о Изумо и Котетсу, разбирался в рисовом напитке. Хотя названная сестра ни разу не видела его пьяным.
Мине задумалась. Говорили, что и сама Цунаде не прочь выпить. Интересно, что люди находили в этом обжигающем горло пойле? Оно действительно снимало напряжение, помогало забыть хоть на время тревоги, горести и волнения? Генма утверждал, что это так.
Дождь внезапно прекратился. Ветер, прихватив с собой тучки, отправился подальше от Конохагакуре, уступив место улыбчивому солнышку.
Девушка тряхнула головой и направилась к ближайшей идзакае. Она решила, что пить в заведениях не будет, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания. Не будешь же каждому любопытному объяснять про миссию. Надо просто покупать по одной бутылочке самого лучшего саке, а потом, когда у неё будет достаточное количество рисового напитка, Мине найдет укромный уголок и напьется. И лучше это делать всё-таки подальше от деревни. Она ни разу не была пьяной, поэтому не ведала, сможет ли контролировать своё тело и разум.
Хм, интересно, кто будет следить за ней во время этой странной миссии?
Мине хорошо знала, куда можно заходить гражданским, совершеннолетним генинам и чунинам, чтобы приобрести выпивку. И где лучше не показываться, потому что там отрывалась военная мощь деревни. Нет, она не боялась, но расслабляющиеся джонины - зрелище не для слабонервных.
" Всё-таки саке играет в здешнем мире какую-то сакральную роль, -размышляла девушка, покупая третью бутылочку. - Все новые дела и важные разговоры принято начинать с глотка саке. Новобрачные, закрепляя свой семейный союз на века, обмениваются чашечками именно саке, а не пива или вина. Подумать только: убивать и заниматься сексом можно чуть ли не с пеленок, но пока ты несовершеннолетний, не смей и мечтать о глотке рисового напитка. Словно саке приобщает ребенка к миру взрослых. Обряд инициации, да и только. Значит, есть в этом напитке что-то такое особенное. Но что? Хотела бы я понять это".
Мине и не подозревала, что её путешествие по идзакаям деревни очень заинтересовало двух не в меру любопытных шиноби. Когда Камизуки Изумо и Хагане Котетсу косили от своих прямых обязанностей в Штабе и, главное, чем-то были заинтересованы, то они оба проявляли поистине потрясающие способности по скрытности и невидимости.
Может поэтому Мине и не заметила их.
Скоро количество бутылок саке в пакете Мине перевалило за первый десяток и с угрожающей быстротой приближалось к двадцати. "Неразлучники" забеспокоились.
- Думаешь, надо сказать об этом Ируке? - зашептал Изумо другу.
- Мы-то скажем, а он, знаешь, что сделает?
- Что?
- Разорется, что мы долго относили документы в отдел дознания. Это раз. Сам уйдет к Мине, а на нас свалится вся работа. Это два.
- Точно! Мы же должны ему помочь разобрать шкаф в архиве!
- Вспомни, сколько там папок, - усмехнулся Хагане. - Хорошо еще, что нас сняли с приема миссий.
Камизуки тряхнул челкой.
- Что Коноха-сан собирается делать с таким количеством саке? - задумчиво протянул он.
- Или устроит вечеринку, или выпьет всё сама, - предположил Котетсу.
- Всё? - испугался Изумо. - Там же много для неё одной!
- Слушай, а мы с тобой хоть раз видели Коноху-сан пьяной?
- Ни разу.
- А что будет, если она напьется?
Друзья уставились друг на друга. Страшные картины разрушений внезапно поплыли перед глазами.
- Мама Ками-самы! - ужаснувшись видениям, прошептал Изумо. - Это же страшнее, чем пьяная Анко-сан.
- Пьяная Анко-сан плюс пьяная Коноха-сан, - забормотал Хагане, - это будет хуже нападения Кьюби.
- Ты думаешь? - усомнился Изумо.
- Если эти двое столкнуться в невменяемом состоянии, то будет жуткая драка. Они вчера сильно поругались. Митараши не просыхает уже третий день.
- Куда Морино смотрит!
- Так они же расстались. Инициатива Анко.
- Как это я пропустил! Там такой тотализатор можно устроить!
- Да я уже принимаю ставки: когда помирятся Митараши и Морино. Не боись! Дело схвачено.
Изумо проводил взглядом Мине, зашедшую в очередную идзакаю.
- Ты как хочешь, Котетсу, а я пойду, скажу всё Ируке, - решил он.
- Очень правильное решение, - раздался за спинами "неразлучников" бархатный медлительный голос, заставивший их подпрыгнуть на месте, - Тем более Ирука-сенсей рвет и мечет, готов разрушить весь Штаб, чтобы добраться до вас обоих.
- Ой! Какаши-сан, добрый вечер!
- Здравствуйте, Какаши-сан.
- Йо, охламоны. Вы что на улице потеряли?
- Скорее нашли.
- И что нашли? - Какаши насмешливо посмотрел на нерадивых штабистов.
- Вот, - ткнул в удаляющуюся женскую фигуру Хагане.
- Вы нашли Мине Коноху? - удивился Какаши. - Не знал, что она терялась.
- Да нет же, не терялась, - нетерпеливо затанцевал на месте Изумо. - Она просто скупает запасы спиртного...
- Явно хочет напиться из-за вчерашней ссоры с Митараши-сан, - перебил друга Котетсу.
- Пьяный "поющий демон" может нечаянно разнести деревню. Вот мы и следим, - закончил Изумо. - По собственной инициативе.
Какаши помрачнел. Опасения "неразлучников" ему стали понятны. Про ссору Анко с Мине он был наслышан от самого Морино Ибики.
- Вот что, парни, гоните в Штаб, пока Ирука-сенсей его точно не разнес, а за Мине-сан я сам присмотрю. Задание ясно? - строго спросил Хатаке.
- Так точно!
- Вперед.
Мине пересчитала бутылочки в пакете и решила, что пора остановиться. Двадцать один было неплохим числом. Неизвестно еще сможет ли она всё это выпить. Ей становилось не по себе при одной мысли о глотке рисового напитка.
Внезапно дорогу девушке загородил Какаши.
- Добрый вечер, Мине-сан.
- Добрый вечер, господин Хатаке, - холодно кивнула девушка.
Она шагнула в сторону, собираясь обойти мужчину, и очень удивилась, когда тот так же шагнул в сторону, не собираясь её пропускать.
- Пожалуйста, пропустите меня, - спокойно сказала Мине, чувствуя, что начинает злиться.
Что ему от неё надо?
- Пропущу, как только ты скажешь, что собираешься делать с саке, - серьезно ответил Копирующий ниндзя.
- Как что? - удивилась Мине. - Пить!
- Всё? - ужаснулся Какаши.
Саке было как раз для небольшой компании шиноби, решивших надраться, но не слишком ли многовато его было для непьющей девушки?
Мине заглянула в пакет и снова пересчитала бутылки.
- Да, много. Но это моё задание, - объяснила она, протягивая свиток с миссией Хатаке.
Тот, прочитав текст, громко помянул разом всех демонов и биджу. Годайме стоило послать кого-то присматривать за напивающейся Мине Конохой. Она же как никак была потомком ёкая. О, женщины!
- Я буду рядом с тобой, пока ты выполняешь эту миссию, - сказал Какаши тоном, не терпящим никаких возражений.
Он не собирался упускать такой редкий случай: побыть рядом с любимой. И, может быть, помириться с ней.
Мине вспыхнула. Госпожа Годайме именно Хатаке поручила проследить за ней? Или он сам напросился? Что за радость Какаши была наблюдать за напивающейся девушкой? Чтобы потом оповестить всю деревню, как выглядела пьяная Мине Коноха? Как же сильно он её презирал и ненавидел...
Девушка пожала плечами:
- Как хотите. Мне всё равно.
Речной павильон, откуда они летом наблюдали за фейерверком, показался обоим наиболее подходящим место для выполнения миссии Мине. Далеко. Малолюдно.
По пути Какаши прихватил пива для себя и настоял на покупке закусок: соленых орешков гинан, сашими, каких-то сладостей. Он не представлял, как можно было пить саке без закуски. Почему Ирука до сих пор не познакомил сестру с тем, как правильно пить саке? Наконец, тот же Генма мог сделать это.
Всем в мире ниндзя было известно, что пить саке - особое искусство. При дворе дайме и в аристократических домах было принято пить рисовый напиток охлажденным с февраля по сентябрь, а в остальное время года подогревать. Шиноби не всегда придерживались этого правила, зато остальные условия пользовались у ниндзя особой любовью, как например, "круговая чаша" в начале любого застолья или вечеринки. Только после "круговой чаши" можно было обмениваться друг с другом чашечками с саке, приговаривая " она-гарэ тёдай, разрешите выпить из вашей чашечки", подливать соседям, беседуя о том, о сём, веселиться во всю.
Пить саке нужно было, обязательно выпрямив спину и выкинув из мыслей все тревоги и волнения. Чтобы на завтра не мучиться от похмелья, саке рекомендовалось закусывать чем-нибудь сладким, например, сируко.
- Но я не люблю сладкое, - заметил Какаши. - И обязательно, попивая саке, надо петь какую-нибудь нагаута, длинную песню.
- А я думала, что поют, когда уже все пьяные, - усмехнулась Мине, как только Хатаке кратенько объяснил правила распития главного алкогольного напитка мира шиноби. - Время песен.
- Когда все уже пьяные, там наступает другое время, - хохотнул Какаши. - Называется "кто во что горазд".
Мине не выдержала и засмеялась. Она почти расслабилась в присутствии Копирующего ниндзя, даже саке не казалось ей больше противным. С каждым новым глотком напиток становился всё более мягким. Чуть кружилась голова. Девушка уже открыто любовалась своим собеседником.
Сколько же они не общались? Месяцев пять обходили друг друга стороной, молчали. И надо же: сидят и разговаривают, как ни в чем ни бывало. И Какаши прежний. Такой, каким был весной до того злополучного пикника, после которого Хатаке стал чураться Мине. Почему же он стал избегать её? Может стоило спросить об этом прямо?
От таких мыслей Мине поперхнулась саке и судорожно закашляла.
Какаши осторожно похлопал её между лопаток.
- Мааа... Сказал же, что надо выкинуть из головы все тревоги и волнения, - укоризненно покачал он головой.
- Я помню об этом, - отмахнулась Мине, - Не очень получается.
- Может тогда... - взлохматил свою шевелюру Копирующий ниндзя, придвигаясь к девушке поближе. - Тогда расскажи, что тебя тревожит?
- Вы, правда, хотите это узнать? - удивилась Мине.
- Да. Хочу.
"Хочу узнать, почему ты так смотришь на меня? Твои взгляды обжигают. Я тону в этих черных омутах-глазах, Коноха!"
Девушка почувствовала сильный озноб. Так всегда было перед "прямым" переходом в другие миры, перед неизвестностью.
- Почему? - одними губами произнесла Мине, и Какаши пришлось наклониться к самому лицу девушки, чтобы хоть что-то услышать. - Почему вы тогда перестали со мной разговаривать? Перестали общаться? Внезапно перестали. Как будто я вас чем-то обидела или как-то оскорбила.
Какаши шумно вздохнул и снял маску.
Сейчас или никогда.
- Потому что был непроходимым тупицей. Испугался.
- Ис-пу-га-лись?
- Испугался своих чувств. К тебе. Ты мне... Это больше, чем просто "нравишься", Коноха-сан.
Чашечка в её тонких пальцах дрогнула. Саке пролилось на джонинский жилет мужчины.
Какаши вдыхал аромат Мине, запах её кожи, волос, дыхания: пьянящий, чувственный, загадочный. Яблоки и мёд. Солнечное утро.
- Я хотел и хочу тебя с первой минуты, как увидел, - зашептал он в самые губы девушки. - Никого никогда не любил. Не хотел любить. Но ты... Такая особенная и неповторимая... Мой огонёк.
Мужчина осторожно дотронулся до упругого локона, выбившегося из золотой косы.
- Ты мне нужна, огонёк. Я тебя тогда так сильно обидел, что совсем не знал, как подойти, как извиниться. Понимаешь? Такой вот я. Все видят во мне гения с тысячью дзюцу, а я...
Мине накрыла своими пальчиками рот Хатаке, прерывая его монолог. Затем легонько погладила по прохладной щеке.
- Koishiteru, Какаши, koishiteru, - тихо сказала она.
У Хатаке перехватило дыхание.
В мире шиноби учат скрывать свои эмоции и не говорить о чувствах. Если кто-то нравился, то им, тем же друзьям, например, дарили, словно сокровище, коротенькое "daisuki ". Тому, с кем складывались более серьезные отношения, шептали в пылу страсти :" Aishiteru ". Но чаще и такого не было. Многие семейные пары проживали рядышком до самой смерти, так и не сказав о любви ни единого слова.
Говорили ли кому-нибудь "koishiteru" - я хочу провести с тобой всю свою жизнь?
Даже в книгах Джирайи Хатаке не встречал этих слов.
Какаши притянул к себе девушку, уткнулся лицом в золотоволосую макушку и произнес еле слышно: " Не смел надеяться... Не мечтал о таком..."
Он шептал какие-то милые нежности, непривычные ни его языку, ни слуху. Все ласковые словечки из прочитанных книг, сколько бы их не было. Мало. Мало он их знал, но все они сейчас были отданы, подарены Мине Конохе. Навсегда.
Цепочка легких, как касание крыльев бабочки, поцелуев пролегла от виска вдоль щеки, И губы Мине мягко раскрылись навстречу, едва нетерпеливый рот Какаши коснулся их.
Пламя молнии, горячее и страстное, вспыхнуло, сжигая прошлое. Не было больше ни обид, ни одиночества. Сгорели "он" и "она". Сгорели дотла, до пепла, чтобы сказочным фениксом взлететь над угасающими угольками, возродиться новым огнем. Воплотиться в "мы", в одно целое.
Не было ничего, кроме обнимающих рук, кроме страстных поцелуев, выпивающих весь воздух из легких, кроме искрящихся радостью и счастьем глаз.
Какаши не мог и не хотел разжать объятий, не мог и не хотел оторваться хоть на миг от сладких губ любимой. Осознавал только одно: Мине отвечала... Мине желала его так же сильно, как и он сам - её. Всего. До самой капельки души и тела.
Каким образом они переместились в комнату Хатаке, ни Какаши, ни Мине не поняли.
Жилет вместе с перчатками полетели куда-то в сторону. Туда же упорхнул и сорванный хитай. Только брякнула о стену стальная пластинка со знаком деревни.
Мужчина торопливо сложил печати. Никто не прорвется сюда! Ни физически, ни ментально, не будь он Хатаке Какаши.
Запутавшись в горловине форменной водолазки, он так дернул черную материю, что та затрещала.
"Хорошо, что утром поменял постельное белье", - мелькнуло в вихрастой голове, когда её владелец с пересохшим горлом шагнул к почти обнаженной девушке.
Какаши бережно скользнул ладонью под подбородок Мине, притянул к себе и снова приник к её губам...
Павильон у реки недолго оставался пустым.
- Вот это да! - восхитился Джирайя, заглядывая в пакет, забытый "поющим демоном". - Двадцать бутылок самого лучшего саке! Ну и размах у нашей девочки! Слышишь, Цунаде? Здорово ты придумала с миссией, - подмигнул он Пятой Хокаге.
- Не предполагала, что Коноха-тян поверит в такое, - улыбнулась она. - Хотя в институте и почуднее эксперименты придумывали. Но тебе-то как удалось Какаши к ней вовремя направить?
Джирайя фыркнул, разливая саке.
- Воспользовался появлением штабистов, только и всего, - объяснил он. - Я же следил за Мине и Какаши. Подумаешь, задержал парня на пару минут, пока лоботрясы из Штаба доходили до необходимой кондиции, а потом, - саннин взмахнул рукой, - Ирука-сенсей сам же попросил Какаши найти и привести к нему голубчиков Изумо и Котетсу.
- Неужели?
- Сам слышал. Давай, Цунаде, выпьем за счастье молодых. Обмоем новую пару Конохагакуре. И какую пару. Красивую! Сильную! Зачем же пропадать добру? Опять же закуска есть.
Цунаде кивнула, мол, саке не должно пропасть, и протянула свою чашечку.
- Хорошая из них получилась пара, - согласилась она с этим утверждением отшельника с Жабьей горы.
- Сакумо был бы рад такой невестке. Дай им Ками-сама долгих и счастливых лет вместе, - провозгласил Джирайя, выпивая уже вторую чашечку. - И детишек побольше.
В красивых глазах Хокаге мелькнули слезинки.
"Опять Дана вспомнила, - подумал Джирайя. - Эх, они тоже были такой замечательной парой. Я ведь завидовал Дану, как сумасшедший. Увел у меня Цунаде-химе, увел".
- Из нас с тобой тоже вышла бы неплохая пара, а, Цунэ? - предположил Джирайя, невинным взглядом обшаривая бюст женщины.
- Бах! - пустая бутылка едва не попала в голову отшельнику.
- Промазала! - восторженно завопил Джирайя, соображая как и чем погасить гнев Пятой Хокаге.
- А сейчас не промажу, извращенец! - выкрикнула Цунаде, хватая за горлышко уже полную бутылку и замахиваясь ею.
- Пожалей саке!
- Если только саке! Тебя не пожалею!
И так было каждый раз.
Стоило Джирайе намекнуть своей соратнице, что, мол, неплохо было бы им, двум горьким бобылям, соединить в единое целое две свои судьбы, как разъяренная Цунаде кидала в него всё, что попадало под руку, норовя размозжить голову, утыкать саннина, как ежа, кунаями и сенбонами, наконец, просто переломать кости. Такое занятие отвлекало Цунаде от грустных мыслей, а этого и добивался хитроумный Джирайя.
Нынче он отделался парочкой шишек на голове да легкой болью в висках и затылке на следующее утро.
"За это мне Коноха-тян заплатит, - решил саннин. - Она давно мне обещала показать танцы других миров. Вот пусть и танцует для меня за мои раны и за то, что я подтолкнул к ней Какаши. Он бы еще долго ходил вокруг да около. А может и с него что-нибудь запросить в качестве компенсации?"
@темы: Какаши, моё, шиноби, проза, аниме, гет, Мине Коноха, музыка души, муки творчества
-
-
02.03.2014 в 23:42Написано ярко и захватывающе.
-
-
03.03.2014 в 08:09-
-
03.03.2014 в 11:19-
-
03.03.2014 в 11:23-
-
03.03.2014 в 11:48-
-
03.03.2014 в 11:50-
-
03.03.2014 в 12:06-
-
03.03.2014 в 12:29-
-
03.03.2014 в 14:07