Свобода - значит жизнь.
Название: Ты будешь моей.
Автор: Юмик.
Бета: нет.
Ориджинал.
Пейринг: черт его знает.
Жанр: опять романтика, POV.
Размер: макси.
Рейтинг: R, NC - 17.
Статус: закончен, но буду выкладывать по одной части в день.
Дисклеймер: всё моё за исключением картинок.
Саммари: ты - обыкновенная школьница маленького роста по прозвищу "Кнопка". Тебя преследует взрослый, очень взрослый и страшный мужчина. Похищает тебя явно не для медицинских опытов и экспериментов. Он не знает и не понимает слово " любовь". И ты будешь его? Да никогда в жизни! Или всё-таки "да"?
Размещение: не, не, плавали - знаем.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: кому-то захотелось увидеть такую пару и такие отношения.
1. Лиза.1. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212020051.htm
страшный мужик!2. Ник.
Я криво усмехнулся и закурил новую сигарету. Не ожидал от себя такого. Любовь. Какая к черту может быть любовь, когда тебе уже стукнуло тридцать лет, когда ты выбрался из такого дерьма, что там не выжил бы и сам Дьявол?
Нет никакой любви! Не верил я в эти сказки.
Пока я карабкался вверх, чтобы, стоя в заоблачной вышине, поплевывать на людишек, (а плевать всегда лучше, стоя на самом верху, чтобы не попасть под град собственной слюни), насмотрелся всякого, но больше плохого. Из меня давно выбили вместе с парой-тройкой зубов и сломанными костями и веру в друзей, и надежду на лучшее, и любовь. Друзья или те, кого считал друзьями, норовили ударить в спину, выстрелить из-за угла. Лучшее приходилось отвоевывать самому, драться за него. Женщины сначала признавались любви, я верил, потому что хотелось кусочек своего личного счастья, хотелось, чтобы МЕНЯ любили, а потом они устраивали истерики и требовали денег, шмотки, золото. Угрожали, что расскажут о моих делах. Я оставлял их. Бросал.
Любовь была предметом купли-продажи. Стандартные отношения "ты - мне, я - тебе".
Лучше жить просто. Как живу сейчас я, Николас Смолл, по прозвищу "Дьявол-одиночка". Без веры, надежды и любви. Заниматься бизнесом, налаживать нужные связи, не давать себя обмануть. Мне нравилось скользить по самому острию, балансировать между законом и преступлением, и Россия давала в этом отношении неограниченные возможности.
Я давно сменил своё американское гражданство на более спокойное, канадское, и уже более пяти лет осваивал рынки большой загадочной страны, как подданный кленового листа. Тот, кто хотел быстрого обогащения, влезал в сделки с нефтью, газом и металлами, торговал наркотиками и оружием, связываясь с криминальными авторитетами. У меня тоже имелись неплохие связи в здешнем преступном мире. Скажем так: меня уважали, со мной считались. Но с наркотой и стрелялками не связывался принципиально. Зачем? Этим можно было заниматься и по старым каналам. В России я должен был быть чистым. Или почти чистым. Чем бы Дьявол-одиночка здесь не занимался, он никогда не оставлял следов. Это было моё правило.
В отличии от самодовольных соотечественников, заметьте, бывших, я с уважением относился к населению России. Здесь тоже хватало дураков и негодяев, но меня всегда поражала какая-то особенная щедрость у простых людей, способность отдать последнюю рубашку, это чертово гостеприимство с обилием водки и угощения. Отдавалось последнее. Без мыслей о собственной выгоде.
Элизабет. Малышка Лиззи. Слежка за ней превратилась для меня в нечто вроде хобби. Её жизнь была размерена и расчерчена, как школьная тетрадь, поэтому мне всегда было легко найти свою девочку в любое время. Именно свою. Я так решил, когда увидел эту малышку на улице.
Затушил сигарету о собственную ладонь и снова криво улыбнулся: "Увидел. Скорее сшиб с ног". Только она, судя по всему, этого не помнила.
Тот поздний предновогодний вечер был холодным и ветреным. Шел мелкий противный снег.
Я поежился. Наверное, зря отпустил машину, но пройти надо было немного. Хорошо, что сцапал теплую куртку кого-то из нашей загулявшей компании. Покидать белый свет из-за простуды я не собирался.
Зло усмехаясь каким-то своим мыслям и торопясь побыстрее добраться до гостиницы, я выскочил из-за угла и налетел на что-то... кого-то.
- Ой! - неуклюжая недотепа сидела рядом с лужей.
Из-под светлой вязаной шапочки сверкнули синие глаза, и я приостановил свой полет домой. Что это такое со мной?
- Извини. Кажется, я тебя сшиб, - сказал я, протягивая руку девушке, чтобы помочь подняться. Вроде так делают все вежливые люди.
- Нет, это вы извините, - чуть хрипловато засмеялась она, поднимаясь без всякой помощи и отряхивая юбку. - Стояла у вас на дороге, ворона.
Она улыбнулась и снова отвернулась к витрине расцвеченного огнями магазина, давая понять, что инцидент исчерпан, а разговор закончен. Натянула обеими руками потуже шапочку.
Только вот я почувствовал, что меня теперь с места не сдвинуть даже взрывом. У девушки из-под кромки шапки торчал завиток, отливавший бронзой в неярком свете уличных фонарей. Задорно так торчал, дразнительно. И носик был такой симпатичный.
"Носик? Это куда меня несет?" - подумал я.
Сколько же ей было лет? Шестнадцать? Семнадцать? Милашки никогда не были в моем вкусе. Это же был сплошной писк о цветочках, котятках и прочих розовеньких вещах. Фоточки, надутые губы, накрашенные ресницы.
Нет, не ценитель я приторно-сладкого в жизни. Мне бы чего-нибудь поострее! Да и связь с умильным существом, даже если оно вступило в возраст сексуального согласия, каралась законом. Не то, чтобы я боялся закона, нет, но связываться по пустяковой причине никогда не хотелось.
Почему же меня потянуло к девчонке, стоявшей у витрины? Кстати, что она там такое рассматривала?
Я шагнул и встал за плечами девчушки. Запахло сдобой.
Невольно сглотнул слюну. Помню, в детстве сходил с ума от этого запаха, потому что всегда хотел есть. У меня не было дома, семьи. Некому было позаботиться.
Конечно, магазин торговал игрушками. К Рождеству витрину украсили ангелочки, феечки, мишки, куколки. Она рассматривала их? Нет, взгляд синих глаз был устремлен куда-то на прилавок или полки. Ничего интересного. Что же она увидела?
- Что там такое? - наконец спросил я, склонившись к розовому ушку.
Девчушка обернулась, и я понял, что подошел слишком близко. Слишком.
Она была маленького роста. Глаза были синие-синие, как чистые горные озера. Ресницы пушистые, темные, на них поблескивали хрусталики влаги. Тонкие брови были чуть приподняты от удивления. Дьявольщина какая-то.
Я почувствовал, как моё сердце заколотилось быстрее.
- Ничего, - смущенно шепнула незнакомка. - Извините.
И ушла.
Я только и смог, что посмотреть ей вслед. Что же она там разглядывала?
В ушах и груди бухало, как будто там стучали строительной кувалдой. Захотелось догнать, захотелось поцеловать розовые губы, еще такие детские, пухлые.
К середине марта я знал о Лизбет почти всё: где и с кем жила, в какой школе и как училась. Увлечения, друзья. Даже то, что она любила есть, узнал, не говоря уже о номере одежды, обуви. Интересно, она одевала когда-нибудь каблуки? Или вечернее платье? Ей подошло бы ярко-алого или золотисто-бронзового цветов. На мгновение я представил, как Лиз спускается по лестнице в моем загородном доме, в разрезе алой шифоновой юбки мелькают крепкие колени, обтянутые чулками. Обязательно чулками, по которым потом так приятно будет скользить пальцами до самого ажурного верха.
Конечно, я давно мог насладиться её девичьим телом. Стоило щелкнуть пальцами, и девчонку притащили бы ко мне: одетую или раздетую, невинную или обученную, облитую лимонным соком и посыпанную крупной морской солью. Словом, всё, что я пожелал бы.
Но я неожиданно захотел невозможного. Захотел, чтобы эта малышка подарила мне своё сердце. Чтобы сама отдалась негодяю, вроде меня. Нет, не вроде. Именно мне.
Для этого надо было всего лишь приручить её. Сначала Лизбет примирилась бы с моим присутствием рядом с ней, потом привыкла бы к прикосновениям. О! Хорошее вино пьют медленно, растягивая удовольствие. Элизабет была не просто "хорошим вином", а редким и изысканным. Её надо было смаковать, наслаждаться ею.
Но как можно было начать приручение, если все мои попытки подойти поближе, попробовать заговорить заканчивались неудачно? Уже который раз! То она совсем не замечала меня, проходила мимо, то вот шарахнулась и убежала. Ну, да, старина Ник был страшным.
Черт, она же была невинной. Наверное. Что она подумала, когда я подошел к ней в магазине? Маньяк. Определенно. При той информации, что сливалась с ТВ и радио в новостях, другого она и не могла подумать.
В её квартиру я мог попасть в любое время. Как и попал, когда устанавливал прослушку и несколько мини видео камер в её комнате. Большого труда стоило не прихватить кое-что в качестве сувенира. Но в конце концов я же не был фетишистом. Развратным типом, да, но не маньяком.
Родители Элизабет мне не понравились. Они относились к Лиззи, как к существу третьего сорта, словно она была им приемным ребенком. Да вообще никак не относились!
Всё существование этой занудливой парочки было сосредоточено на старшей дочке, длинноногой блондинке, и внуке. Внук - это понятно. Он был и вправду смешным малышом. А вот блондинка... Я был знаком с такими красотками, которые считали, что весь мир крутился вокруг них. Не пересчитать, сколько их прошло через мою постель.
Мне нравилась другая. Маленькая. Независимая. С гордо приподнятым носиком.
Сейчас Кнопфы собирались на три недели куда-то отдыхать, а младшую дочь оставляли на попечение старшей, своей любимицы. Только блондинка, как я узнал, тоже отчаливала из города. По личным делам. Лиз обязательно будет врать маме и папе, что Любочка находилась рядом с ней, а если всё раскрылось бы, то обвинили бы её, а не старшую. Поверьте, так и произойдет.
Я прищурился. То, что малышка Лиззи оставалась одна почти на три недели, было хорошо. Кажется, появился отличный шанс начать приручение моей девочки.
Автор: Юмик.
Бета: нет.
Ориджинал.
Пейринг: черт его знает.
Жанр: опять романтика, POV.
Размер: макси.
Рейтинг: R, NC - 17.
Статус: закончен, но буду выкладывать по одной части в день.
Дисклеймер: всё моё за исключением картинок.
Саммари: ты - обыкновенная школьница маленького роста по прозвищу "Кнопка". Тебя преследует взрослый, очень взрослый и страшный мужчина. Похищает тебя явно не для медицинских опытов и экспериментов. Он не знает и не понимает слово " любовь". И ты будешь его? Да никогда в жизни! Или всё-таки "да"?
Размещение: не, не, плавали - знаем.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: кому-то захотелось увидеть такую пару и такие отношения.
1. Лиза.1. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212020051.htm
страшный мужик!2. Ник.
Я криво усмехнулся и закурил новую сигарету. Не ожидал от себя такого. Любовь. Какая к черту может быть любовь, когда тебе уже стукнуло тридцать лет, когда ты выбрался из такого дерьма, что там не выжил бы и сам Дьявол?
Нет никакой любви! Не верил я в эти сказки.
Пока я карабкался вверх, чтобы, стоя в заоблачной вышине, поплевывать на людишек, (а плевать всегда лучше, стоя на самом верху, чтобы не попасть под град собственной слюни), насмотрелся всякого, но больше плохого. Из меня давно выбили вместе с парой-тройкой зубов и сломанными костями и веру в друзей, и надежду на лучшее, и любовь. Друзья или те, кого считал друзьями, норовили ударить в спину, выстрелить из-за угла. Лучшее приходилось отвоевывать самому, драться за него. Женщины сначала признавались любви, я верил, потому что хотелось кусочек своего личного счастья, хотелось, чтобы МЕНЯ любили, а потом они устраивали истерики и требовали денег, шмотки, золото. Угрожали, что расскажут о моих делах. Я оставлял их. Бросал.
Любовь была предметом купли-продажи. Стандартные отношения "ты - мне, я - тебе".
Лучше жить просто. Как живу сейчас я, Николас Смолл, по прозвищу "Дьявол-одиночка". Без веры, надежды и любви. Заниматься бизнесом, налаживать нужные связи, не давать себя обмануть. Мне нравилось скользить по самому острию, балансировать между законом и преступлением, и Россия давала в этом отношении неограниченные возможности.
Я давно сменил своё американское гражданство на более спокойное, канадское, и уже более пяти лет осваивал рынки большой загадочной страны, как подданный кленового листа. Тот, кто хотел быстрого обогащения, влезал в сделки с нефтью, газом и металлами, торговал наркотиками и оружием, связываясь с криминальными авторитетами. У меня тоже имелись неплохие связи в здешнем преступном мире. Скажем так: меня уважали, со мной считались. Но с наркотой и стрелялками не связывался принципиально. Зачем? Этим можно было заниматься и по старым каналам. В России я должен был быть чистым. Или почти чистым. Чем бы Дьявол-одиночка здесь не занимался, он никогда не оставлял следов. Это было моё правило.
В отличии от самодовольных соотечественников, заметьте, бывших, я с уважением относился к населению России. Здесь тоже хватало дураков и негодяев, но меня всегда поражала какая-то особенная щедрость у простых людей, способность отдать последнюю рубашку, это чертово гостеприимство с обилием водки и угощения. Отдавалось последнее. Без мыслей о собственной выгоде.
Элизабет. Малышка Лиззи. Слежка за ней превратилась для меня в нечто вроде хобби. Её жизнь была размерена и расчерчена, как школьная тетрадь, поэтому мне всегда было легко найти свою девочку в любое время. Именно свою. Я так решил, когда увидел эту малышку на улице.
Затушил сигарету о собственную ладонь и снова криво улыбнулся: "Увидел. Скорее сшиб с ног". Только она, судя по всему, этого не помнила.
Тот поздний предновогодний вечер был холодным и ветреным. Шел мелкий противный снег.
Я поежился. Наверное, зря отпустил машину, но пройти надо было немного. Хорошо, что сцапал теплую куртку кого-то из нашей загулявшей компании. Покидать белый свет из-за простуды я не собирался.
Зло усмехаясь каким-то своим мыслям и торопясь побыстрее добраться до гостиницы, я выскочил из-за угла и налетел на что-то... кого-то.
- Ой! - неуклюжая недотепа сидела рядом с лужей.
Из-под светлой вязаной шапочки сверкнули синие глаза, и я приостановил свой полет домой. Что это такое со мной?
- Извини. Кажется, я тебя сшиб, - сказал я, протягивая руку девушке, чтобы помочь подняться. Вроде так делают все вежливые люди.
- Нет, это вы извините, - чуть хрипловато засмеялась она, поднимаясь без всякой помощи и отряхивая юбку. - Стояла у вас на дороге, ворона.
Она улыбнулась и снова отвернулась к витрине расцвеченного огнями магазина, давая понять, что инцидент исчерпан, а разговор закончен. Натянула обеими руками потуже шапочку.
Только вот я почувствовал, что меня теперь с места не сдвинуть даже взрывом. У девушки из-под кромки шапки торчал завиток, отливавший бронзой в неярком свете уличных фонарей. Задорно так торчал, дразнительно. И носик был такой симпатичный.
"Носик? Это куда меня несет?" - подумал я.
Сколько же ей было лет? Шестнадцать? Семнадцать? Милашки никогда не были в моем вкусе. Это же был сплошной писк о цветочках, котятках и прочих розовеньких вещах. Фоточки, надутые губы, накрашенные ресницы.
Нет, не ценитель я приторно-сладкого в жизни. Мне бы чего-нибудь поострее! Да и связь с умильным существом, даже если оно вступило в возраст сексуального согласия, каралась законом. Не то, чтобы я боялся закона, нет, но связываться по пустяковой причине никогда не хотелось.
Почему же меня потянуло к девчонке, стоявшей у витрины? Кстати, что она там такое рассматривала?
Я шагнул и встал за плечами девчушки. Запахло сдобой.
Невольно сглотнул слюну. Помню, в детстве сходил с ума от этого запаха, потому что всегда хотел есть. У меня не было дома, семьи. Некому было позаботиться.
Конечно, магазин торговал игрушками. К Рождеству витрину украсили ангелочки, феечки, мишки, куколки. Она рассматривала их? Нет, взгляд синих глаз был устремлен куда-то на прилавок или полки. Ничего интересного. Что же она увидела?
- Что там такое? - наконец спросил я, склонившись к розовому ушку.
Девчушка обернулась, и я понял, что подошел слишком близко. Слишком.
Она была маленького роста. Глаза были синие-синие, как чистые горные озера. Ресницы пушистые, темные, на них поблескивали хрусталики влаги. Тонкие брови были чуть приподняты от удивления. Дьявольщина какая-то.
Я почувствовал, как моё сердце заколотилось быстрее.
- Ничего, - смущенно шепнула незнакомка. - Извините.
И ушла.
Я только и смог, что посмотреть ей вслед. Что же она там разглядывала?
В ушах и груди бухало, как будто там стучали строительной кувалдой. Захотелось догнать, захотелось поцеловать розовые губы, еще такие детские, пухлые.
К середине марта я знал о Лизбет почти всё: где и с кем жила, в какой школе и как училась. Увлечения, друзья. Даже то, что она любила есть, узнал, не говоря уже о номере одежды, обуви. Интересно, она одевала когда-нибудь каблуки? Или вечернее платье? Ей подошло бы ярко-алого или золотисто-бронзового цветов. На мгновение я представил, как Лиз спускается по лестнице в моем загородном доме, в разрезе алой шифоновой юбки мелькают крепкие колени, обтянутые чулками. Обязательно чулками, по которым потом так приятно будет скользить пальцами до самого ажурного верха.
Конечно, я давно мог насладиться её девичьим телом. Стоило щелкнуть пальцами, и девчонку притащили бы ко мне: одетую или раздетую, невинную или обученную, облитую лимонным соком и посыпанную крупной морской солью. Словом, всё, что я пожелал бы.
Но я неожиданно захотел невозможного. Захотел, чтобы эта малышка подарила мне своё сердце. Чтобы сама отдалась негодяю, вроде меня. Нет, не вроде. Именно мне.
Для этого надо было всего лишь приручить её. Сначала Лизбет примирилась бы с моим присутствием рядом с ней, потом привыкла бы к прикосновениям. О! Хорошее вино пьют медленно, растягивая удовольствие. Элизабет была не просто "хорошим вином", а редким и изысканным. Её надо было смаковать, наслаждаться ею.
Но как можно было начать приручение, если все мои попытки подойти поближе, попробовать заговорить заканчивались неудачно? Уже который раз! То она совсем не замечала меня, проходила мимо, то вот шарахнулась и убежала. Ну, да, старина Ник был страшным.
Черт, она же была невинной. Наверное. Что она подумала, когда я подошел к ней в магазине? Маньяк. Определенно. При той информации, что сливалась с ТВ и радио в новостях, другого она и не могла подумать.
В её квартиру я мог попасть в любое время. Как и попал, когда устанавливал прослушку и несколько мини видео камер в её комнате. Большого труда стоило не прихватить кое-что в качестве сувенира. Но в конце концов я же не был фетишистом. Развратным типом, да, но не маньяком.
Родители Элизабет мне не понравились. Они относились к Лиззи, как к существу третьего сорта, словно она была им приемным ребенком. Да вообще никак не относились!
Всё существование этой занудливой парочки было сосредоточено на старшей дочке, длинноногой блондинке, и внуке. Внук - это понятно. Он был и вправду смешным малышом. А вот блондинка... Я был знаком с такими красотками, которые считали, что весь мир крутился вокруг них. Не пересчитать, сколько их прошло через мою постель.
Мне нравилась другая. Маленькая. Независимая. С гордо приподнятым носиком.
Сейчас Кнопфы собирались на три недели куда-то отдыхать, а младшую дочь оставляли на попечение старшей, своей любимицы. Только блондинка, как я узнал, тоже отчаливала из города. По личным делам. Лиз обязательно будет врать маме и папе, что Любочка находилась рядом с ней, а если всё раскрылось бы, то обвинили бы её, а не старшую. Поверьте, так и произойдет.
Я прищурился. То, что малышка Лиззи оставалась одна почти на три недели, было хорошо. Кажется, появился отличный шанс начать приручение моей девочки.
@темы: ориджы, мои фики, моё, проза, Ник, гет, Лиза, муки творчества