Свобода - значит жизнь.
Название: Ты будешь моей.
Автор: Юмик.
Бета: нет.
Ориджинал.
Пейринг: черт его знает.
Жанр: опять романтика, POV.
Размер: макси.
Рейтинг: R, NC - 17.
Статус: закончен, но буду выкладывать по одной части в день.
Дисклеймер: всё моё за исключением картинок.
Саммари: ты - обыкновенная школьница маленького роста по прозвищу "Кнопка". Тебя преследует взрослый, очень взрослый и страшный мужчина. Похищает тебя явно не для медицинских опытов и экспериментов. Он не знает и не понимает слово " любовь". И ты будешь его? Да никогда в жизни! Или всё-таки "да"?
Размещение: не, не, плавали - знаем.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: кому-то захотелось увидеть такую пару и такие отношения.
1. Лиза.1. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212020051.htm
2. Ник.2. Ник. - yamalab.diary.ru/p212024941.htm
3. Лиза.3. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212034131.htm
4. Ник.4. Ник. - yamalab.diary.ru/p212158139.htm
...большая крокодила!5. Любочка.
Второй раз приходила домой к родителям, а Лизки не было дома. И по телефону была недоступна. Где моталась? Если она до сих пор на занятиях, тогда понятно, телефон отключила, как и полагается гимназистке-аккуратистке. Так и не смогла я выбить из неё правильность.
Вытащила сигарету, помяла в пальцах. Нет, курить не буду, хотя и очень хотелось. И очень нужно. Всегда, когда мне надо что-то обдумать, курю. Но сегодня попью кофе. Родители варят кофе по старинке, в турке. Так вкуснее, что ли?
Опять подумала о Лизке. Надо было скинуть ей смской инструкции, раз эта мерзавка было недоступна. Где шлялась? Раньше сидела дома, на улицу погулять не выгонишь. Мама жаловалась, что еле заставляла её пройтись по улице, беспокоилась, что нет подруг. Эх, мама, и к счастью, что рядом нет такого добра, как подруги. Нет и не надо.
Когда я появилась на свет, врачи объяснили маме, что детей у неё больше не будет. Одиннадцать лет я была единственным ребенком. Любимым и неповторимым. Нет, меня не воспитывали эгоисткой. Я искренне делилась кашкой с кошечкой, укрывала уснувшего папу пледом, укутушкивала его, приносила любимой мамочке сбереженные в детском саду печеньки и конфетки.
Отец сам был единственным ребенком в семье и прекрасно знал, как надо воспитывать гармоничную личность. Если в моем случае случился облом, который, кстати, до сих пор не заметили любящие родители, то в этом была вина жизни. Или моя. Или наша общая, моя и жизни.
Не закатывала никаких истерик, не устраивала никаких разборок, когда смущенная мама сообщила о своей беременности. Ей было тогда тридцать восемь лет, отцу за сорок. Почему они решили оставить ребенка? Не знаю. Меня никогда не волновало это. Знала: чтобы не произошло, навсегда останусь любимой, пусть и старшей дочкой.
Теперь, когда я сама стала мамой, понимаю, что Лизка была на удивление спокойной. Она почти никогда не кричала, только кряхтела, если что-то было не так. Просыпалась только один раз за ночь, а потом и вовсе спала, не будя никого. Не писала в кроватку. Иногда чудилось, что она старалась быть незаметной, пыталась никому не мешать своим существованием.
Дети обычно обожают трогать вещи старших, примерять одежду или обувь, утаскивать к себе фломастеры, карандаши, тетради. Лизка близко не подходила к нашим с мамой вещам, хотя и разглядывала с интересом. Никогда не рисовала в книгах или на обоях. Словом, была не ребенком, а настоящим ангелом.
Мы этого не ценили.
Я почти не замечала её. У меня была своя жизнь, раскрашенная эмоциями пубертатного периода. Ну, ползало, ходило по квартире нечто пушистенькое и теплое, которое можно было время от времени потискать. Родители всё равно уделяли мне больше внимания, чем ей.
Наверное, мы бы с Лизкой были обыкновенными сестрами, если бы не моя первая любовь.
Первая любовь...
Будь прокляты все любви на свете!
Ненавижу!
Егор был самым красивым и умным мальчиком в нашей гимназии. Сын каких-то важных "шишек", не то, что мои папочка-археолог и мама-экономист. Все девчонки мечтали обратить на себя его внимание. А он выбрал меня, Любочку Кнопф, эффектную блондинку с лазурными очами. По-другому и быть не могло.
Дело шло к выпускному вечеру. Его родители уже смотрели на меня как на свою невестку. Красивая, порядочная и воспитанная девочка из интеллигентной семьи. Пусть из небогатой. Пусть без особых связей в нужном обществе. Но ведь я была умницей и красавицей. Это было уже немало.
Мы с Егором медленно приближались к первой близости. Я таяла от его поцелуев, сходила с ума от прикосновений, маленькая дурочка. И если бы не тот разговор Егора с его приятелем, подслушанный мной нечаянно, я бы всю жизнь обожала его и стелилась у ног этого подлеца.
- Завидую тебе, Жорик. Такая телка рядом с тобой! Только не понятно, зачем ты на всю жизнь решил с ней связаться, а? Баб вокруг полно, можно найти и лучше.
- Баб полно, и я буду иметь их, как и имел до этого: когда хотел и куда хотел. А Люба без ума от меня, все сделает для моего счастья. Пораскинь мозгами. Красивая девочка, чистая, верная, любящая. Чем не жена? Удобно. Да и еще слепая на оба глаза.
- Как это?
- А так. Я пока с ней гулял, уже с десяток девчонок трахнул, в том числе и её близких подружек, а она ни о чем не догадалась. И не догадается, потому что ум у неё бабий, куриный. Они же только любовью дышат. Ничего вокруг не замечают.
Отрезвление - болезненный процесс. Особенно, если идеалисты-родители с рождения тебе одели "розовые" очки.
Вернулась домой, а там Лизка тихо играла, копалась в куклах. Я смотрела, как младшая сестра укладывала спать Барби, и внезапно поняла, что не хочу, чтобы Лизочек когда-нибудь почувствовала такую же боль, что и я, не хочу, чтобы эту смешную малышку кто-то использовал в своих гнусных целях.
Никогда!
И страшно захотелось отомстить всему миру за то, что он оказался не таким, каким его видела до сих пор.
Для родителей я осталась прежней. Научилась прятать от них грешки и грехи. Хотя частенько хотелось заорать: "Вы, тупые совки! Посмотрите, в кого превратилась ваша Любочка! В законченную стерву без совести и чести!"
Только Лиза была свидетельницей, как белокурый ангел стал расчетливо-злобным демоном. Чувства потеряли для меня смысл. Деньги, связи, карьера - только это имело для меня значение. Хотелось жить безбедно, шикарно. И за Максима вышла замуж по этой причине. И сына-наследника ему родила, чтобы и дальше получать все удобства, все блага жизни.
Максиму и его отцу, моему свекру, страшно льстило, что я в отличии от жен и любовниц их приятелей и партнеров, была не только красива, но и умна, работала, а значит, была самостоятельной. Я постоянно показывала мужу, что могла бы вместе с Пашечкой прожить без "подачек", что не цеплялась за его деньги. Это мужиков удерживало похлеще всяких сцен и истеричных разборок: " А ты меня всё еще любишь? Нет, ты скажи, что любишь! И колечко купи. И за заграницу отправь. Потому что ты, милый, моя дойная корова".
Я могла сама покупать себе кольца и эксклюзивные наряды, не перед кем не отчитываясь. Но если бы кто-то знал: какой ценой! Какой страшной ценой была куплена моя безбедная жизнь.
Лизке доставалось и достается от меня по полной программе. Оскорблениями, унижением пыталась приучить её к изнанке жизни. Паршиво пыталась довести её до крика, до истерики, до драки со мной. Её неумелые попытки показать мерзость моей души заканчивались неудачами. И с тех пор она только следила за мной укоряющим взглядом и молчала.
Ничего! Зато у неё не было "розовых" очков, украшавших когда-то мой носик. Скоро покажу ей, через что проходит каждая женщина. Каждая! Но это было решать мне: когда и с кем. Пусть Лизка ненавидит меня, чем кто-то будет использовать её в корыстных целях. Как используют меня до сих пор. Честный обмен: я использую кого-то, кто-то - меня.
Говорят, что подобное тянется к подобному. Всё верно, грязь липла ко мне со всех сторон, озлобляя ещё больше. Се ля ви, господа, такова наша жизнь.
Фирма, в которой я уверенно шла вверх по служебной лестнице, не гнушалась кое-какими нетипичными методами работы. Чтобы получить выгодный контракт или заключить сделку, можно шантажировать и шпионить, можно подставить и переспать... простите, соблазнить.
Что мне и предложил сделать мой шеф, с которым у меня "служебный секс".
- Милочка, ты такая страстная конфетка, что, думаю, тебе не стоит труда поймать в свои сети нашего нового клиента, - шеф развалился на широкой постели, как довольный хряк, среди простыней, пропахших сексом и развратом.
- Если это ещё один слюнявый старик, то лучше задействовать девочек из менеджмента, - высказалась я, давая понять партнеру, что не стоило считать меня обыкновенной проституткой и подкладывать под кого угодно.
Был сделан еще тонкий намек на то, что не считала шефа стариком. Понял ли?
Шеф выпустил полными, розовыми, почти женскими губами колечко дыма.
- Любаша, - серьезно ответил он, - с этим клиентом нам придется вести разговоры с глазу на глаз. Без чужих ушей, понимаешь?
Я кивнула, скрывая свой интерес. Шеф редко так говорил. Мне уже стало интересно, что за человек, которого решил раскрутить Селин Игорь Владиславович. А в том, что Игорек его раскрутит, не сомневалась. Игорь был в этом деле мастер и дока.
- Я доверяю тебе, - потные мужские пальцы, покрытые рыжим пухом, сильно сжали мою грудь. - Ты, как мой заместитель, в курсе наших дел. Этого парня надо одурманить, а не просто заговорить зубы. А кто это сделает лучше тебя, детка?
Прокуренные зубы больно куснули за сосок. Я еле сдержала крик. Скотина! Отвратительная грязная свинья!
- Разве что опьянить и одурманить...- томно промурлыкала я, с трудом сдерживая отвращение.
- Умница! - обрадовался шеф.
И запыхтел, истекая слюной на мое плечо. Я лежал под ворочавшейся тушей дикого мяса и сала, изображая страсть и волнения, и думая о другом. Мечтая, что сделаю с бывшим шефом, когда получу повышение. А повышение я получу, если выгодный, судя по всему, контракт с новым клиентом будет заключен с моей подачи. Из-за моих прекрасных глаз. Наверху об этом узнают. Обязательно.
Поэтому сейчас я тянула кофе на кухне у родителей, обдумывая будущую стратегию. О клиенте шеф сказал лишь, что он был иностранцем и пользовался услугами одной девочки. Так, ничего особенного. Брюнетка.
Внезапно в дверь позвонили. Кто-то чужой. У сестры был ключ.
За дверью стоял мальчишка Лизкиного возраста.
- Здравствуйте. А Лиза дома?
- В гимназии она.
- В гимназии? - удивился парень.
Он как-то странно на меня посмотрел, но промолчал.
- Да, в гимназии. А ты вот почему не на занятиях?
- А я болел, вот только выписали. Вы Лизе скажите, что Данька заходил, я с ней за одной партой сижу.
- Посмотрим. Ладно, передам.
А ничего так мальчик, симпатичный. Интересно, родители знают, что к Лизе ходят парни, в их отсутствие? А главное - зачем? Уроки вместе делать?
Я зажгла спичку, прикурила. Всё-таки с сигаретой думалось легче.
Автор: Юмик.
Бета: нет.
Ориджинал.
Пейринг: черт его знает.
Жанр: опять романтика, POV.
Размер: макси.
Рейтинг: R, NC - 17.
Статус: закончен, но буду выкладывать по одной части в день.
Дисклеймер: всё моё за исключением картинок.
Саммари: ты - обыкновенная школьница маленького роста по прозвищу "Кнопка". Тебя преследует взрослый, очень взрослый и страшный мужчина. Похищает тебя явно не для медицинских опытов и экспериментов. Он не знает и не понимает слово " любовь". И ты будешь его? Да никогда в жизни! Или всё-таки "да"?
Размещение: не, не, плавали - знаем.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: кому-то захотелось увидеть такую пару и такие отношения.
1. Лиза.1. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212020051.htm
2. Ник.2. Ник. - yamalab.diary.ru/p212024941.htm
3. Лиза.3. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212034131.htm
4. Ник.4. Ник. - yamalab.diary.ru/p212158139.htm
...большая крокодила!5. Любочка.
Второй раз приходила домой к родителям, а Лизки не было дома. И по телефону была недоступна. Где моталась? Если она до сих пор на занятиях, тогда понятно, телефон отключила, как и полагается гимназистке-аккуратистке. Так и не смогла я выбить из неё правильность.
Вытащила сигарету, помяла в пальцах. Нет, курить не буду, хотя и очень хотелось. И очень нужно. Всегда, когда мне надо что-то обдумать, курю. Но сегодня попью кофе. Родители варят кофе по старинке, в турке. Так вкуснее, что ли?
Опять подумала о Лизке. Надо было скинуть ей смской инструкции, раз эта мерзавка было недоступна. Где шлялась? Раньше сидела дома, на улицу погулять не выгонишь. Мама жаловалась, что еле заставляла её пройтись по улице, беспокоилась, что нет подруг. Эх, мама, и к счастью, что рядом нет такого добра, как подруги. Нет и не надо.
Когда я появилась на свет, врачи объяснили маме, что детей у неё больше не будет. Одиннадцать лет я была единственным ребенком. Любимым и неповторимым. Нет, меня не воспитывали эгоисткой. Я искренне делилась кашкой с кошечкой, укрывала уснувшего папу пледом, укутушкивала его, приносила любимой мамочке сбереженные в детском саду печеньки и конфетки.
Отец сам был единственным ребенком в семье и прекрасно знал, как надо воспитывать гармоничную личность. Если в моем случае случился облом, который, кстати, до сих пор не заметили любящие родители, то в этом была вина жизни. Или моя. Или наша общая, моя и жизни.
Не закатывала никаких истерик, не устраивала никаких разборок, когда смущенная мама сообщила о своей беременности. Ей было тогда тридцать восемь лет, отцу за сорок. Почему они решили оставить ребенка? Не знаю. Меня никогда не волновало это. Знала: чтобы не произошло, навсегда останусь любимой, пусть и старшей дочкой.
Теперь, когда я сама стала мамой, понимаю, что Лизка была на удивление спокойной. Она почти никогда не кричала, только кряхтела, если что-то было не так. Просыпалась только один раз за ночь, а потом и вовсе спала, не будя никого. Не писала в кроватку. Иногда чудилось, что она старалась быть незаметной, пыталась никому не мешать своим существованием.
Дети обычно обожают трогать вещи старших, примерять одежду или обувь, утаскивать к себе фломастеры, карандаши, тетради. Лизка близко не подходила к нашим с мамой вещам, хотя и разглядывала с интересом. Никогда не рисовала в книгах или на обоях. Словом, была не ребенком, а настоящим ангелом.
Мы этого не ценили.
Я почти не замечала её. У меня была своя жизнь, раскрашенная эмоциями пубертатного периода. Ну, ползало, ходило по квартире нечто пушистенькое и теплое, которое можно было время от времени потискать. Родители всё равно уделяли мне больше внимания, чем ей.
Наверное, мы бы с Лизкой были обыкновенными сестрами, если бы не моя первая любовь.
Первая любовь...
Будь прокляты все любви на свете!
Ненавижу!
Егор был самым красивым и умным мальчиком в нашей гимназии. Сын каких-то важных "шишек", не то, что мои папочка-археолог и мама-экономист. Все девчонки мечтали обратить на себя его внимание. А он выбрал меня, Любочку Кнопф, эффектную блондинку с лазурными очами. По-другому и быть не могло.
Дело шло к выпускному вечеру. Его родители уже смотрели на меня как на свою невестку. Красивая, порядочная и воспитанная девочка из интеллигентной семьи. Пусть из небогатой. Пусть без особых связей в нужном обществе. Но ведь я была умницей и красавицей. Это было уже немало.
Мы с Егором медленно приближались к первой близости. Я таяла от его поцелуев, сходила с ума от прикосновений, маленькая дурочка. И если бы не тот разговор Егора с его приятелем, подслушанный мной нечаянно, я бы всю жизнь обожала его и стелилась у ног этого подлеца.
- Завидую тебе, Жорик. Такая телка рядом с тобой! Только не понятно, зачем ты на всю жизнь решил с ней связаться, а? Баб вокруг полно, можно найти и лучше.
- Баб полно, и я буду иметь их, как и имел до этого: когда хотел и куда хотел. А Люба без ума от меня, все сделает для моего счастья. Пораскинь мозгами. Красивая девочка, чистая, верная, любящая. Чем не жена? Удобно. Да и еще слепая на оба глаза.
- Как это?
- А так. Я пока с ней гулял, уже с десяток девчонок трахнул, в том числе и её близких подружек, а она ни о чем не догадалась. И не догадается, потому что ум у неё бабий, куриный. Они же только любовью дышат. Ничего вокруг не замечают.
Отрезвление - болезненный процесс. Особенно, если идеалисты-родители с рождения тебе одели "розовые" очки.
Вернулась домой, а там Лизка тихо играла, копалась в куклах. Я смотрела, как младшая сестра укладывала спать Барби, и внезапно поняла, что не хочу, чтобы Лизочек когда-нибудь почувствовала такую же боль, что и я, не хочу, чтобы эту смешную малышку кто-то использовал в своих гнусных целях.
Никогда!
И страшно захотелось отомстить всему миру за то, что он оказался не таким, каким его видела до сих пор.
Для родителей я осталась прежней. Научилась прятать от них грешки и грехи. Хотя частенько хотелось заорать: "Вы, тупые совки! Посмотрите, в кого превратилась ваша Любочка! В законченную стерву без совести и чести!"
Только Лиза была свидетельницей, как белокурый ангел стал расчетливо-злобным демоном. Чувства потеряли для меня смысл. Деньги, связи, карьера - только это имело для меня значение. Хотелось жить безбедно, шикарно. И за Максима вышла замуж по этой причине. И сына-наследника ему родила, чтобы и дальше получать все удобства, все блага жизни.
Максиму и его отцу, моему свекру, страшно льстило, что я в отличии от жен и любовниц их приятелей и партнеров, была не только красива, но и умна, работала, а значит, была самостоятельной. Я постоянно показывала мужу, что могла бы вместе с Пашечкой прожить без "подачек", что не цеплялась за его деньги. Это мужиков удерживало похлеще всяких сцен и истеричных разборок: " А ты меня всё еще любишь? Нет, ты скажи, что любишь! И колечко купи. И за заграницу отправь. Потому что ты, милый, моя дойная корова".
Я могла сама покупать себе кольца и эксклюзивные наряды, не перед кем не отчитываясь. Но если бы кто-то знал: какой ценой! Какой страшной ценой была куплена моя безбедная жизнь.
Лизке доставалось и достается от меня по полной программе. Оскорблениями, унижением пыталась приучить её к изнанке жизни. Паршиво пыталась довести её до крика, до истерики, до драки со мной. Её неумелые попытки показать мерзость моей души заканчивались неудачами. И с тех пор она только следила за мной укоряющим взглядом и молчала.
Ничего! Зато у неё не было "розовых" очков, украшавших когда-то мой носик. Скоро покажу ей, через что проходит каждая женщина. Каждая! Но это было решать мне: когда и с кем. Пусть Лизка ненавидит меня, чем кто-то будет использовать её в корыстных целях. Как используют меня до сих пор. Честный обмен: я использую кого-то, кто-то - меня.
Говорят, что подобное тянется к подобному. Всё верно, грязь липла ко мне со всех сторон, озлобляя ещё больше. Се ля ви, господа, такова наша жизнь.
Фирма, в которой я уверенно шла вверх по служебной лестнице, не гнушалась кое-какими нетипичными методами работы. Чтобы получить выгодный контракт или заключить сделку, можно шантажировать и шпионить, можно подставить и переспать... простите, соблазнить.
Что мне и предложил сделать мой шеф, с которым у меня "служебный секс".
- Милочка, ты такая страстная конфетка, что, думаю, тебе не стоит труда поймать в свои сети нашего нового клиента, - шеф развалился на широкой постели, как довольный хряк, среди простыней, пропахших сексом и развратом.
- Если это ещё один слюнявый старик, то лучше задействовать девочек из менеджмента, - высказалась я, давая понять партнеру, что не стоило считать меня обыкновенной проституткой и подкладывать под кого угодно.
Был сделан еще тонкий намек на то, что не считала шефа стариком. Понял ли?
Шеф выпустил полными, розовыми, почти женскими губами колечко дыма.
- Любаша, - серьезно ответил он, - с этим клиентом нам придется вести разговоры с глазу на глаз. Без чужих ушей, понимаешь?
Я кивнула, скрывая свой интерес. Шеф редко так говорил. Мне уже стало интересно, что за человек, которого решил раскрутить Селин Игорь Владиславович. А в том, что Игорек его раскрутит, не сомневалась. Игорь был в этом деле мастер и дока.
- Я доверяю тебе, - потные мужские пальцы, покрытые рыжим пухом, сильно сжали мою грудь. - Ты, как мой заместитель, в курсе наших дел. Этого парня надо одурманить, а не просто заговорить зубы. А кто это сделает лучше тебя, детка?
Прокуренные зубы больно куснули за сосок. Я еле сдержала крик. Скотина! Отвратительная грязная свинья!
- Разве что опьянить и одурманить...- томно промурлыкала я, с трудом сдерживая отвращение.
- Умница! - обрадовался шеф.
И запыхтел, истекая слюной на мое плечо. Я лежал под ворочавшейся тушей дикого мяса и сала, изображая страсть и волнения, и думая о другом. Мечтая, что сделаю с бывшим шефом, когда получу повышение. А повышение я получу, если выгодный, судя по всему, контракт с новым клиентом будет заключен с моей подачи. Из-за моих прекрасных глаз. Наверху об этом узнают. Обязательно.
Поэтому сейчас я тянула кофе на кухне у родителей, обдумывая будущую стратегию. О клиенте шеф сказал лишь, что он был иностранцем и пользовался услугами одной девочки. Так, ничего особенного. Брюнетка.
Внезапно в дверь позвонили. Кто-то чужой. У сестры был ключ.
За дверью стоял мальчишка Лизкиного возраста.
- Здравствуйте. А Лиза дома?
- В гимназии она.
- В гимназии? - удивился парень.
Он как-то странно на меня посмотрел, но промолчал.
- Да, в гимназии. А ты вот почему не на занятиях?
- А я болел, вот только выписали. Вы Лизе скажите, что Данька заходил, я с ней за одной партой сижу.
- Посмотрим. Ладно, передам.
А ничего так мальчик, симпатичный. Интересно, родители знают, что к Лизе ходят парни, в их отсутствие? А главное - зачем? Уроки вместе делать?
Я зажгла спичку, прикурила. Всё-таки с сигаретой думалось легче.
@темы: ориджы, мои фики, моё, проза, Ник, гет, Лиза, муки творчества