Свобода - значит жизнь.
Название: Ты будешь моей.
Автор: Юмик.
Бета: нет.
Ориджинал.
Пейринг: черт его знает.
Жанр: опять романтика, POV.
Размер: макси.
Рейтинг: R, NC - 17.
Статус: закончен, но буду выкладывать по одной части в день.
Дисклеймер: всё моё за исключением картинок.
Саммари: ты - обыкновенная школьница маленького роста по прозвищу "Кнопка". Тебя преследует взрослый, очень взрослый и страшный мужчина. Похищает тебя явно не для медицинских опытов и экспериментов. Он не знает и не понимает слово " любовь". И ты будешь его? Да никогда в жизни! Или всё-таки "да"?
Размещение: не, не, плавали - знаем.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: кому-то захотелось увидеть такую пару и такие отношения.
первые 10_ 1. Лиза.1. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212020051.htm
2. Ник.2. Ник. - yamalab.diary.ru/p212024941.htm
3. Лиза.3. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212034131.htm
4. Ник.4. Ник. - yamalab.diary.ru/p212158139.htm
5. Любочка.5. Любочка. - yamalab.diary.ru/p212167067.htm
6. Лиза.6. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212181745.htm
7. Ник.7. Ник. - yamalab.diary.ru/p212185562.htm
8. Лиза.8. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212287586.htm
9. Любочка.9. Любочка. - yamalab.diary.ru/p212362670.htm
10. Ник.10. Ник. - yamalab.diary.ru/p212413448.htm
11. Лиза.11. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212422161.htm
12. Ник.12. Ник. - yamalab.diary.ru/p212445149.htm
выбор за тобой13. Лиза.
Я вздрогнула, когда Ник щёлкнул пультом, выключая видео. Потерла висок, пытаясь понять: что сейчас было? Мне показали мои собственные похороны! Рыдающих маму и Любочку, ошеломленных одноклассников, Филимонову, плачущую на плече у Даньки, соседей с постными минами и шныряющими по сторонам от любопытства глазами. Белый гроб, заваленный цветами - это меня так хоронят? Но я-то живая! Живая. И кто там в гробу? Кто?
Я перевела взгляд на Ника. Всё это устроил он. Больше некому. Он приказал убить ту девушку, лежавшую вместо меня в гробу?
Видно, всё, что я думала, можно было прочитать по моему лицу, потому что Ник бросил пульт на диван и сказал сквозь зубы:
- Не убивал и не приказывал убивать её. Она попала под машину. Случайно. Мокрый асфальт. Перебегала дорогу в неположенном месте, а шофер не успел затормозить. Она оказалась похожей на тебя. Я только воспользовался этим случаем.
- Но её... её ищут! Кто-то о ней беспокоится!
- Девушка из неблагополучной семьи. Родители в разводе. Мать пьет. Её никто не будет искать, поверь.
Я уставилась на большую китайскую вазу. Вроде, Михаэль говорил, что это антиквариат. Интересно, сумею ли я запустить, а главное попасть ею в этого сумасшедшего?
- И давно ты это все придумал? - спросила я, стараясь не заорать, не взорваться, не взвиться от негодования.
- Ещё весной, - был ответ.
Значит, Ник привез меня к себе домой, когда я подвернула ногу, и он уже тогда обдумывал всю эту затею с моими фиктивными похоронами. Для родных и друзей я становилась мертвой, а господин Смолл спокойно забавлялся новой игрушкой, пока она не надоест. Я - его собственность. Вещь. Кукла, которую можно наряжать и выставлять в витрине. Манекен!
Неужели он такой же, как все? Как мама и Люба?
Меня затошнило. В правом виске возникла сверлящая острая боль. Если бы не она, я бы набросилась на Ника с кулаками, вопила бы, крушила бы вокруг себя вещи. Как он посмел? Как он додумался до такого?
Сейчас я просто не могла быть рядом с ним в комнате. Задыхалась. Слезы душили меня. Не хотелось, чтобы он видел меня плачущей. Надо было уйти, спрятаться от этого настороженно-звериного взгляда желтых глаз.
В горной Шотландии "стариной Ником" называли Дьявола. Этот мужчина был настоящим дьяволом.
Поднимаясь по лестнице в свою комнату, я краем глаза заметила, как Ник поправлял жесткие манжеты своей белоснежной рубашки, как тлеющая сигарета двигалась из одного уголка его рта в другой. Он сильно нервничал.
У меня не было ключа, чтобы запереть дверь своей комнаты. Не могла спрятаться от него здесь. Я бросилась на кровать. По лицу текли слезы. Скорей бы пришел, взял, надругался. Насладился бы своей победой. Раз этого хотел. Он же этого хотел?
Сколько я так лежала, не помню. Я то погружалась в небытиё, в спасительную темноту, то снова видела перед собой маму и Любочку. Видела их плачущими, а в ушах звенели резкие злые слова, которые они мне кричали, когда узнали о моих встречах с Ником.
Папа... Он в экспедиции, но его наверняка уже вызвали, сорвали с места. Как он воспринял мою смерть?
Папа был единственным в нашей семье, кто хоть как-то любил меня. Настолько, насколько умеют любить отцы. Папа всегда куда-то спешил, всегда был занят, но он искренне улыбался мне, гладил по волосам, интересовался моими делами. Конечно, папа очень любил и Любу, и маму. Особенно маму. Он не хотел с ней ссориться, не хотел огорчать её. Никогда. Поэтому всегда уступал в спорах, даже когда дело касались меня. В каком-то смысле предавал меня. Оставлял одну.
- И долго ты собираешься тут сидеть? - поинтересовался Михаэль за дверью комнаты.
- Пока она не выйдет, - огрызнулся Ник.
Я вытерла слезы и подняла голову. Он что, сидел всё это время за моей дверью? Почему не зашел? Чего он хочет от меня? Секса? Сейчас я ему дам этот гребанный секс! Мои пальцы лихорадочно затеребили пуговицы на блузке.
- Ты опять оставил выбор за Элизабет, да, мальчик? - впервые я услышала, как Михаэль по-отечески назвал Смолла "мальчиком".
- О чем ты?
- Думаешь, я не в курсе, что весной именно ты , когда привез и запер Элизабет здесь, всюду оставлял на виду мобильный телефон?
- Ты всё выдумал!
- Ничего я не выдумал, малыш. Ты сам это знаешь.
- И зачем же мне это понадобилось?
- Чтобы у твоей девочки появился выбор.
- Нет у неё выбора, - прорычал Ник. - Она только моя. Она будет моей!
- Я уверен, что ты опять подложил ей в комнату мобильный телефон, - предположил Михаэль. - Только вот куда ты его спрятал?
Моё сердце бешено застучало. Я откинула подушку и увидела свой старенький мобильный телефончик. Выключенный, но совершенно целый. Ура! Сейчас я наберу чей-нибудь номер, и весь этот запутанный кошмар с моей якобы смертью, с похоронами закончится.
- Пусть так, - устало ответил Ник Михаэлю. - Пусть у неё всегда будет выбор.
Послышался скрип кресла.
- Но я никуда не отпущу её. Никуда и никогда. Хотел сделать её счастливой и заставил плакать снова и снова. Но она - моя девочка. Только моя. Никому не отдам!
Я сжалась. От страха? Нет, это было что-то другое. По всему телу прошла волна жара. Так бывало, когда Ник прикасался ко мне. Истома, прерывистое дыхание и желание чего-то большего. Но теперь эти чувства возникли даже от голоса "маньяка". Почему?
- Ты всегда добивался своего, старина Ник, - хмыкнул Михаэль. - Давай подкрепись, я принес тебе еды побольше да посытнее. Если что-то смыслю в девушках, то тебе еще долго здесь сидеть. Ведь ты выбрал женщину себе под пару, с сильным характером.
Михаэль считал меня сильной? Разве я была сильной?
Я прижала мобильник к горячей щеке. Ник прав. У меня был выбор. Я могла сейчас позвонить кому-нибудь, сообщить, что жива. Могла вернуться к своей жизни. К жизни, в которой не было места Нику. Его рядом со мной не будет, чтобы он там не говорил. Его заставят исчезнуть с моего горизонта. Хочу ли я этого?
Я вернусь к родителям и Любочке. Буду жить в своей комнатке, пытаться угодить маме и сестре, превращусь в бесплатную няньку для Пашечки. Мне запретят ходить на языковые курсы, чтобы не встречалась с Ником. И я подчинюсь, как когда-то согласилась не рисовать.
Мама и Любочка будут третировать меня, я буду всегда и во всем виновата. Тихонько от отца они будут называть меня "проституткой" и "падшей", возможно, даже "шлюхой". Как называли в тот вечер, когда я сбежала из дома. Убежала и позвонила не кому-нибудь, а Нику! Потому что он был единственным, кто мог бы защитить меня от мамы и сестры.
Чем мне в тот вечер могли помочь Данька с Наташей? Или Крюков? На несколько дней приютили бы меня, погоревали бы со мной, а потом я вернулась бы домой. Кто знает, что бы со мной сделала Любочка за побег из дома? Может, лучше, что я для всех умерла?
Я включила мобильник, дождалась, пока загорелся экран, и сделала вызов.
- Я очень зла на тебя! - выпалила я в трубку, подходя к двери.
- Понимаю.
- Я так зла на тебя, что готова убить тебя, Ник!
- Убей, my baby.
Я распахнула дверь. Прямо за ней стоял Ник, прижимая к уху свой мобильник.
- Убей, - повторил он, делая шаг ко мне.
Мы одновременно отключили телефоны и теперь стояли друг против друга, сжимая их, как два дуэлянта - пистолеты. Готовые выстрелить?
- Не могу, - прошептала я.
Ник усмехнулся, взял мою руку и прижался чуть теплыми губами к запястью. Там, где билась жилка.
Меня словно пронзило током. Нет, в меня попала молния! Перед глазами всё поплыло, закружилось. Ноги подогнулись, и Ник едва успел подхватить меня, иначе бы я упала.
Ник сел в кресло, усадив меня к себе на колени. Прижал к своей груди, нежно поглаживал по напряженной спине, прикасался горячими пальцами к шее. Вот провел по вырезу блузки так легко-легко, словно пушистое перышко скользнуло по разгоряченной коже.
Я сглотнула и зажмурилась. Мои пальцы опять затеребили застежку. Если он этого хотел... если он так хотел получить меня, то пусть это сделал бы скорее!
Широкая ладонь Ника накрыла мои пальцы и сжала их. Затем он положил мою руку себе на грудь, в области сердца. Как говорили на Востоке, его колокол жизни гудел набатом.
Я посмотрела Нику в глаза. Почему я решила, что они жесткие, звериные? Его глаза походили на янтарь, переливающийся кусочек солнца. Там, глубоко внутри, в расплавленном жидком огне танцевали миллионы искр.
Моя рука сама потянулась. Пальцы вплелись в тяжелые волосы. Они оказались мягкими, мягкими, шелковистыми. Не разрывая взгляда, я прикоснулась к лицу Ника, и мои губы ощутили колючую щетину. Пахло табаком и чем-то терпко-древесным.
- My baby... Mon petit fille... - прошептали совсем рядом.
Было жарко. Горячо. Но его губы были по-прежнему прохладными.
Когда мы перестали целоваться, я неожиданно спросила его:
- Ник, кто я теперь?
- Ты? - чуть удивился он.
А глаза хитро блестели. Как у пройдошливого кота.
- Меня же похоронили. Кто я теперь? Как меня зовут?
- Ты - Элизабет-Женевьева-Мари-Бонн Фаруш, канадская поданная, как и я. Я - твой опекун.
Ник взял меня за подбородок, заглянул в глаза:
- Моя Лиззи, на днях мы улетаем из России.
Я кивнула головой. Слез больше не было.
Вот и всё. Назад пути нет.
Автор: Юмик.
Бета: нет.
Ориджинал.
Пейринг: черт его знает.
Жанр: опять романтика, POV.
Размер: макси.
Рейтинг: R, NC - 17.
Статус: закончен, но буду выкладывать по одной части в день.
Дисклеймер: всё моё за исключением картинок.
Саммари: ты - обыкновенная школьница маленького роста по прозвищу "Кнопка". Тебя преследует взрослый, очень взрослый и страшный мужчина. Похищает тебя явно не для медицинских опытов и экспериментов. Он не знает и не понимает слово " любовь". И ты будешь его? Да никогда в жизни! Или всё-таки "да"?
Размещение: не, не, плавали - знаем.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: кому-то захотелось увидеть такую пару и такие отношения.
первые 10_ 1. Лиза.1. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212020051.htm
2. Ник.2. Ник. - yamalab.diary.ru/p212024941.htm
3. Лиза.3. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212034131.htm
4. Ник.4. Ник. - yamalab.diary.ru/p212158139.htm
5. Любочка.5. Любочка. - yamalab.diary.ru/p212167067.htm
6. Лиза.6. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212181745.htm
7. Ник.7. Ник. - yamalab.diary.ru/p212185562.htm
8. Лиза.8. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212287586.htm
9. Любочка.9. Любочка. - yamalab.diary.ru/p212362670.htm
10. Ник.10. Ник. - yamalab.diary.ru/p212413448.htm
11. Лиза.11. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212422161.htm
12. Ник.12. Ник. - yamalab.diary.ru/p212445149.htm
выбор за тобой13. Лиза.
Я вздрогнула, когда Ник щёлкнул пультом, выключая видео. Потерла висок, пытаясь понять: что сейчас было? Мне показали мои собственные похороны! Рыдающих маму и Любочку, ошеломленных одноклассников, Филимонову, плачущую на плече у Даньки, соседей с постными минами и шныряющими по сторонам от любопытства глазами. Белый гроб, заваленный цветами - это меня так хоронят? Но я-то живая! Живая. И кто там в гробу? Кто?
Я перевела взгляд на Ника. Всё это устроил он. Больше некому. Он приказал убить ту девушку, лежавшую вместо меня в гробу?
Видно, всё, что я думала, можно было прочитать по моему лицу, потому что Ник бросил пульт на диван и сказал сквозь зубы:
- Не убивал и не приказывал убивать её. Она попала под машину. Случайно. Мокрый асфальт. Перебегала дорогу в неположенном месте, а шофер не успел затормозить. Она оказалась похожей на тебя. Я только воспользовался этим случаем.
- Но её... её ищут! Кто-то о ней беспокоится!
- Девушка из неблагополучной семьи. Родители в разводе. Мать пьет. Её никто не будет искать, поверь.
Я уставилась на большую китайскую вазу. Вроде, Михаэль говорил, что это антиквариат. Интересно, сумею ли я запустить, а главное попасть ею в этого сумасшедшего?
- И давно ты это все придумал? - спросила я, стараясь не заорать, не взорваться, не взвиться от негодования.
- Ещё весной, - был ответ.
Значит, Ник привез меня к себе домой, когда я подвернула ногу, и он уже тогда обдумывал всю эту затею с моими фиктивными похоронами. Для родных и друзей я становилась мертвой, а господин Смолл спокойно забавлялся новой игрушкой, пока она не надоест. Я - его собственность. Вещь. Кукла, которую можно наряжать и выставлять в витрине. Манекен!
Неужели он такой же, как все? Как мама и Люба?
Меня затошнило. В правом виске возникла сверлящая острая боль. Если бы не она, я бы набросилась на Ника с кулаками, вопила бы, крушила бы вокруг себя вещи. Как он посмел? Как он додумался до такого?
Сейчас я просто не могла быть рядом с ним в комнате. Задыхалась. Слезы душили меня. Не хотелось, чтобы он видел меня плачущей. Надо было уйти, спрятаться от этого настороженно-звериного взгляда желтых глаз.
В горной Шотландии "стариной Ником" называли Дьявола. Этот мужчина был настоящим дьяволом.
Поднимаясь по лестнице в свою комнату, я краем глаза заметила, как Ник поправлял жесткие манжеты своей белоснежной рубашки, как тлеющая сигарета двигалась из одного уголка его рта в другой. Он сильно нервничал.
У меня не было ключа, чтобы запереть дверь своей комнаты. Не могла спрятаться от него здесь. Я бросилась на кровать. По лицу текли слезы. Скорей бы пришел, взял, надругался. Насладился бы своей победой. Раз этого хотел. Он же этого хотел?
Сколько я так лежала, не помню. Я то погружалась в небытиё, в спасительную темноту, то снова видела перед собой маму и Любочку. Видела их плачущими, а в ушах звенели резкие злые слова, которые они мне кричали, когда узнали о моих встречах с Ником.
Папа... Он в экспедиции, но его наверняка уже вызвали, сорвали с места. Как он воспринял мою смерть?
Папа был единственным в нашей семье, кто хоть как-то любил меня. Настолько, насколько умеют любить отцы. Папа всегда куда-то спешил, всегда был занят, но он искренне улыбался мне, гладил по волосам, интересовался моими делами. Конечно, папа очень любил и Любу, и маму. Особенно маму. Он не хотел с ней ссориться, не хотел огорчать её. Никогда. Поэтому всегда уступал в спорах, даже когда дело касались меня. В каком-то смысле предавал меня. Оставлял одну.
- И долго ты собираешься тут сидеть? - поинтересовался Михаэль за дверью комнаты.
- Пока она не выйдет, - огрызнулся Ник.
Я вытерла слезы и подняла голову. Он что, сидел всё это время за моей дверью? Почему не зашел? Чего он хочет от меня? Секса? Сейчас я ему дам этот гребанный секс! Мои пальцы лихорадочно затеребили пуговицы на блузке.
- Ты опять оставил выбор за Элизабет, да, мальчик? - впервые я услышала, как Михаэль по-отечески назвал Смолла "мальчиком".
- О чем ты?
- Думаешь, я не в курсе, что весной именно ты , когда привез и запер Элизабет здесь, всюду оставлял на виду мобильный телефон?
- Ты всё выдумал!
- Ничего я не выдумал, малыш. Ты сам это знаешь.
- И зачем же мне это понадобилось?
- Чтобы у твоей девочки появился выбор.
- Нет у неё выбора, - прорычал Ник. - Она только моя. Она будет моей!
- Я уверен, что ты опять подложил ей в комнату мобильный телефон, - предположил Михаэль. - Только вот куда ты его спрятал?
Моё сердце бешено застучало. Я откинула подушку и увидела свой старенький мобильный телефончик. Выключенный, но совершенно целый. Ура! Сейчас я наберу чей-нибудь номер, и весь этот запутанный кошмар с моей якобы смертью, с похоронами закончится.
- Пусть так, - устало ответил Ник Михаэлю. - Пусть у неё всегда будет выбор.
Послышался скрип кресла.
- Но я никуда не отпущу её. Никуда и никогда. Хотел сделать её счастливой и заставил плакать снова и снова. Но она - моя девочка. Только моя. Никому не отдам!
Я сжалась. От страха? Нет, это было что-то другое. По всему телу прошла волна жара. Так бывало, когда Ник прикасался ко мне. Истома, прерывистое дыхание и желание чего-то большего. Но теперь эти чувства возникли даже от голоса "маньяка". Почему?
- Ты всегда добивался своего, старина Ник, - хмыкнул Михаэль. - Давай подкрепись, я принес тебе еды побольше да посытнее. Если что-то смыслю в девушках, то тебе еще долго здесь сидеть. Ведь ты выбрал женщину себе под пару, с сильным характером.
Михаэль считал меня сильной? Разве я была сильной?
Я прижала мобильник к горячей щеке. Ник прав. У меня был выбор. Я могла сейчас позвонить кому-нибудь, сообщить, что жива. Могла вернуться к своей жизни. К жизни, в которой не было места Нику. Его рядом со мной не будет, чтобы он там не говорил. Его заставят исчезнуть с моего горизонта. Хочу ли я этого?
Я вернусь к родителям и Любочке. Буду жить в своей комнатке, пытаться угодить маме и сестре, превращусь в бесплатную няньку для Пашечки. Мне запретят ходить на языковые курсы, чтобы не встречалась с Ником. И я подчинюсь, как когда-то согласилась не рисовать.
Мама и Любочка будут третировать меня, я буду всегда и во всем виновата. Тихонько от отца они будут называть меня "проституткой" и "падшей", возможно, даже "шлюхой". Как называли в тот вечер, когда я сбежала из дома. Убежала и позвонила не кому-нибудь, а Нику! Потому что он был единственным, кто мог бы защитить меня от мамы и сестры.
Чем мне в тот вечер могли помочь Данька с Наташей? Или Крюков? На несколько дней приютили бы меня, погоревали бы со мной, а потом я вернулась бы домой. Кто знает, что бы со мной сделала Любочка за побег из дома? Может, лучше, что я для всех умерла?
Я включила мобильник, дождалась, пока загорелся экран, и сделала вызов.
- Я очень зла на тебя! - выпалила я в трубку, подходя к двери.
- Понимаю.
- Я так зла на тебя, что готова убить тебя, Ник!
- Убей, my baby.
Я распахнула дверь. Прямо за ней стоял Ник, прижимая к уху свой мобильник.
- Убей, - повторил он, делая шаг ко мне.
Мы одновременно отключили телефоны и теперь стояли друг против друга, сжимая их, как два дуэлянта - пистолеты. Готовые выстрелить?
- Не могу, - прошептала я.
Ник усмехнулся, взял мою руку и прижался чуть теплыми губами к запястью. Там, где билась жилка.
Меня словно пронзило током. Нет, в меня попала молния! Перед глазами всё поплыло, закружилось. Ноги подогнулись, и Ник едва успел подхватить меня, иначе бы я упала.
Ник сел в кресло, усадив меня к себе на колени. Прижал к своей груди, нежно поглаживал по напряженной спине, прикасался горячими пальцами к шее. Вот провел по вырезу блузки так легко-легко, словно пушистое перышко скользнуло по разгоряченной коже.
Я сглотнула и зажмурилась. Мои пальцы опять затеребили застежку. Если он этого хотел... если он так хотел получить меня, то пусть это сделал бы скорее!
Широкая ладонь Ника накрыла мои пальцы и сжала их. Затем он положил мою руку себе на грудь, в области сердца. Как говорили на Востоке, его колокол жизни гудел набатом.
Я посмотрела Нику в глаза. Почему я решила, что они жесткие, звериные? Его глаза походили на янтарь, переливающийся кусочек солнца. Там, глубоко внутри, в расплавленном жидком огне танцевали миллионы искр.
Моя рука сама потянулась. Пальцы вплелись в тяжелые волосы. Они оказались мягкими, мягкими, шелковистыми. Не разрывая взгляда, я прикоснулась к лицу Ника, и мои губы ощутили колючую щетину. Пахло табаком и чем-то терпко-древесным.
- My baby... Mon petit fille... - прошептали совсем рядом.
Было жарко. Горячо. Но его губы были по-прежнему прохладными.
Когда мы перестали целоваться, я неожиданно спросила его:
- Ник, кто я теперь?
- Ты? - чуть удивился он.
А глаза хитро блестели. Как у пройдошливого кота.
- Меня же похоронили. Кто я теперь? Как меня зовут?
- Ты - Элизабет-Женевьева-Мари-Бонн Фаруш, канадская поданная, как и я. Я - твой опекун.
Ник взял меня за подбородок, заглянул в глаза:
- Моя Лиззи, на днях мы улетаем из России.
Я кивнула головой. Слез больше не было.
Вот и всё. Назад пути нет.
@темы: ориджы, мои фики, моё, проза, Ник, гет, Лиза, муки творчества