Свобода - значит жизнь.
Название: Ты будешь моей.
Автор: Юмик.
Бета: нет.
Ориджинал.
Пейринг: черт его знает.
Жанр: опять романтика, POV.
Размер: макси.
Рейтинг: R, NC - 17.
Статус: закончен, но буду выкладывать по одной части в день.
Дисклеймер: всё моё за исключением картинок.
Саммари: ты - обыкновенная школьница маленького роста по прозвищу "Кнопка". Тебя преследует взрослый, очень взрослый и страшный мужчина. Похищает тебя явно не для медицинских опытов и экспериментов. Он не знает и не понимает слово " любовь". И ты будешь его? Да никогда в жизни! Или всё-таки "да"?
Размещение: не, не, плавали - знаем.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: кому-то захотелось увидеть такую пару и такие отношения.
первые 10_ 1. Лиза.1. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212020051.htm
2. Ник.2. Ник. - yamalab.diary.ru/p212024941.htm
3. Лиза.3. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212034131.htm
4. Ник.4. Ник. - yamalab.diary.ru/p212158139.htm
5. Любочка.5. Любочка. - yamalab.diary.ru/p212167067.htm
читать дальше6. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212181745.htm
7. Ник.7. Ник. - yamalab.diary.ru/p212185562.htm
8. Лиза.8. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212287586.htm
9. Любочка.9. Любочка. - yamalab.diary.ru/p212362670.htm
10. Ник.10. Ник. - yamalab.diary.ru/p212413448.htm
11. Лиза.11. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212422161.htm
12. Ник.12. Ник. - yamalab.diary.ru/p212445149.htm
13. Лиза.13. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212454414.htm
14. Ник.14. Ник. - yamalab.diary.ru/p212475330.htm
15. Лиза.15. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212475525.htm
16. Ник.16. Ник. - yamalab.diary.ru/p212475700.htm
17. Он и Она.17. Он и Она. - yamalab.diary.ru/p212485483.htm
и уже закончилось?18. Лиза.
Ник всё так же ничего не требовал от меня. Я могла не приходить к нему на ночь неделю-две, наверное, могла и месяц, он не принуждал меня к этому. Как прежде ласково касался меня, обнимал, нежно целовал, не делая никаких попыток подчинить своему желанию. А он меня желал. И намного сильнее, чем прежде, я это чувствовала.
Поэтому я сама пришла к нему. Пришла, чтобы спать рядом, обнимать, ласкать. Чтобы быть его женщиной. Конечно, я прекрасно понимала, что наши отношения надо было скрывать. От моих новых друзей и их родных, от любопытной Марианабелль, от соседей, от знакомых Ника. Да просто от прохожих! Любой из них мог позвонить в полицию. И тогда Смолла возможно ждали суд и тюрьма, а меня - социальные службы Канады и приемные семьи.
Надо было подождать только моих восемнадцати лет, и я могла бы уже, не таясь и не скрываясь, при всех обнять Ника, при всех кокетничать с ним, гордиться им. Почему бы и нет? Я очень хотела делать всё это.
Михаэль был единственным, кто догадывался, что произошло, и что продолжало происходить между мной и моим опекуном. Удивительно, но это приносило одноглазому "пирату" только радость. Он просто сиял, как начищенный медный тазик для варенья, а в бархатном голосе звучали торжествующие нотки. С чего бы это? Но спрашивать я стеснялась.
Ник отвез меня к врачу, очень милой даме без всяких комплексов. В Канаде никого уже не удивишь подростковой сексуальной жизнью, поэтому мадам доктор не копалась с кем , как и где я потеряла невинность. Наверное, у неё бывали клиентки и более юного возраста, чем я. Мы с врачом обсудили вопросы контрацепции, я получила несколько мудрых материнских советов, направление на бесплатные анализы и пачку противозачаточных таблеток на первое время.
- Не нужно стесняться приходить за ними, дорогая, - улыбнулась доктор. - Если возникнут какие-то проблемы, ты всегда можешь обратиться ко мне.
Какие могли быть проблемы? Я чувствовала себя не любовницей, игрушкой на время, а молодой женой, настолько предупредителен и нежен был со мной Ник. Когда он мог, то всегда возвращался домой пораньше или отправлял смски, что задерживался. Теперь он с чистой совестью закидывал меня подарками. Хотя я не просила его ни о чем. Не хотелось чувствовать себя содержанкой.
Единственное, что он не мог и не хотел сделать: вернуть Елизавету Петровну Кнопф к жизни. Рядом с ним жила Элизабет Фаруш.
Да, я очень скучала по своей гимназии, по родным, даже по маме с Любой. Мне их не хватало, особенно Даньки. Интересно, как там у них были дела с Наташей? Что делал Крюков?
Можно было начать общаться с друзьями из прошлого по Интернету, номер Данькиной аськи я знала наизусть. Почему-то я была уверена, что Ник ничего бы мне не сделал, если бы однажды я связалась с Данькой. Но... Было столько "но", да и я уже сделала свой выбор. Отказалась от прошлой жизни, от жизни серенькой Кнопки. Вот только шрам от этой ампутации ныл и болел. Иногда очень сильно.
Но Нику я ничего не говорила об этом. Знала, что он продал и дом, и квартиру в России. Значит, не думал туда возвращаться, значит, и мне даже не стоило заикаться о родном городе, о стране, где когда-то жила. Но я понимала Ника. Он боялся меня потерять.
А я? Если однажды мы с Ником расстанемся, смогу ли жить без него? Он врастал в меня с каждым днем, с каждым часом всё больше и больше. Заботливый эгоист, ласковый извращенец. Мой личный нежный "маньяк".
Нет, наши нынешние отношения не были безоблачными. Конечно, мы спорили и даже ругались. Я пыталась настоять на своем, касалось ли это планов на выходные, одежды, музыки или кино. Мы были очень разные: возраст, воспитание, интересы. Связывал ли нас только секс? Не хотелось так думать.
Мы оба учились жить вместе. Находить компромиссы, уступать друг другу. Особенно категоричный Ник. Я училась открыто говорить о своих желаниях. Иногда мне казалось, что Смолл нарочно провоцировал наши ссоры, чтобы я могла наорать на него, высказывая свою точку зрения. Наверное, так и было.
Но были вещи, который связывали нас намного больше, чем секс. Тысячи мелочей, на которые обычно не обращаешь внимания, но которые очень важны для любви. Для жизни вдвоем. И эти мелочи были намного интимнее нежных схваток в постели. За завтраком мы путали наши чашки с кофе, и Ник, смеясь и сверкая янтарными глазами, допивал горячий напиток из моей чашки. Он целовал мои запястья, нежно-нежно, легко-легко, но от этого внутри меня всё закипало и бурлило. Я могла внезапно задать вопрос: "Откуда у тебя этот шрам?", и он честно рассказывал. Я не сомневалась, что честно. Просыпалась утром раньше его и долго рассматривала лицо Ника, даже во сне нахмуренные брови, пыталась их разгладить кончиками пальцев и ловила миг, когда мужчина открывал свои кошачьи глаза, единственное мгновение, когда он был каким-то беззащитным, похожим на ребенка. На очень маленького ребенка.
Я продолжала заниматься с репетиторами, нанятыми Ником. Это вам не гимназия, где на одного учителя приходилось двадцать учеников. Здесь ты оставался один на один со строгим педагогом, и нужно было находить ответы на любые каверзные вопросы.
Например, месье Григуар почему-то решил, что я была просто гением в математике. Удивительно, но я решала самые трудные задачи. Вот бы Данька посмотрел на мямлю Кнопочку!
Месье Шубэ оказался не таким уже восторженным от моих "талантов" преподавателем. По его мнению, мне предстояло много работать и работать, чтобы у меня начало получаться хоть что-то. Карандаш, карандаш, карандаш... Как им нужно и можно было передать шероховатую поверхность дерева или зеркальный отблеск стали? Запотевший глиняный кувшин? Движения?
Когда месье Шубэ наконец-то разрешил мне взять акварель, то моей радости не было конца. Пусть и ненадолго. Ведь в красках таились свои загадки, и мне нужно было разгадывать их под ворчание учителя. А акварель была штукой весьма капризной.
Я была счастлива. Жизнь, пусть и без родителей и старых друзей, без привычных пейзажей родного города, всё-таки была яркой и насыщенной. В компании Вивьен я была уже своей.
И был Ник. С его вечной сигаретой. Голодным горящим желтым взглядом. Жадными руками. Хриплым голосом. "My baby". Его губы были всё такими же прохладными.
Ну и пусть он был старше меня! Когда мы оставались одни, я не сдерживала больше своих чувств к нему и видела, что это ему безумно нравилось. Нравилось, что я не старалась оставаться скромницей и иногда вела себя, может, слишком раскованно. Я уже не краснела от собственной смелости, с любопытством изучая мужское тело. Ник оказался таким чувствительным! И ему нравилось целоваться, как и мне самой.
Иногда в нашей с ним в жизни случались смешные и забавные происшествия. Неожиданный приезд Пабло, например.
Этот смуглый латиноамериканец ввалился в Яблоневое шато без всякого предупреждения с несколькими ослепительно красивыми женщинами, заставив Ника немного поволноваться. Смолл никогда не говорил мне о Пабло и теперь вынужден был представить его, как своего партнера по бизнесу и... покеру.
- По стеклянному покеру, - заметил Пабло, галантно целуя мне руки. - Какая вы милая! Эй, старина Ник, твоя подопечная само очарование.
- А что это такое - стеклянный покер? - полюбопытствовала я.
Ник зашипел, гневно раздувая ноздри.
Но Пабло ничуть его не испугался. Он расхохотался.
- Это весьма забавное зрелище, маленькая сеньорита, - объяснил он. - Но если вы пока еще невинны, как ангелы под рукой Бога, то смотреть не советую.
- Она и не будет смотреть, - прорычал Ник. - И сегодня играть мы не будем.
- А наше условие, старина Ник? - поинтересовался Пабло. - Играй или плати.
- Черт тебя дернул приехать ко мне! - рявкнул Ник.
- Не черт, а чертовка, - усмехнулся Пабло.
- Дидиан, - догадался Ник.
- Она самая.
Я только поняла, что если Ник отказывался от партии в покер, то он должен был откупиться от Пабло.
- И сколько он должен заплатить? - спросила я Пабло.
- Слишком много, моя сеньорита, - ослепительно улыбнулся тот. - Ваших карманных денег не хватит.
- Тогда Ник будет играть, - твердо сказала я.
Ник удивленно повернулся ко мне.
- Условия игры есть условия игры. Я поднимусь к себе в комнату и обещаю не выходить оттуда, пока ты не придешь за мной, - объяснила я ему. - Ты даже можешь закрыть меня на ключ.
- Нет, закрывать не буду, - ответил Ник. - Я доверяю тебе.
Что происходило в гостиной, когда я ушла в свою комнату, не знаю. Михаэль приносил мне поесть и только закатывал глаза, когда я интересовалась происходящим внизу. В конце концов, он признался, что в гостиной все сидели полностью обнаженные. Таково было условие "стеклянного покера", придуманного много лет назад двумя шалопаями, Ником и Пабло.
- И женщины тоже? - уточнила я.
- Да, - вздохнул Михаэль. - Но ты не должна волноваться. Какими бы соблазнительными не были эти красотки, для Ника существуешь только ты одна.
- Теперь я поняла, почему Ник заволновался. Если бы я захотела понаблюдать за игрой, то мне тоже пришлось бы раздеться.
- Да, Элизабет.
Я покраснела. Одно дело, когда тобой, обнаженной, любовался Ник, а он не уставал это делать, и совершенно другое, если бы на меня пялился Пабло.
Нет, Ник такого не выдержал бы.
На следующий день после игры с Пабло у Ника безумно трещала голова от похмелья, а бар в гостиной был полностью опустошен. Михаэль укоризненно качал головой, меняя на лбу Смолла холодные компрессы. Я молчала. Ник сам пообещал, что не будет больше столько пить.
- В конце концов, я хочу жить с тобой долго и счастливо, - сказал он. - И целоваться со мной после перепоя тебе противно, моя Лиззи. Я же это понимаю. Вижу.
С Дидиан мы тоже встретились. Столкнулись на одном приеме. Я отошла от Ника к фуршетному столу, чтобы заполнить наши с ним тарелочки всякой вкусностью, как внезапно за моей спиной раздался насмешливый женский голос:
- Мадемуазель Фаруш?
- Да, это я, - обернулась я.
Передо мной стояла очень красивая женщина, чем-то неуловимо похожая на мою старшую сестру. Только Любочка была блондинкой, а незнакомка то и дело поправляла за ушком волнистую прядь цвета воронова крыла.
- Меня зовут Дидиан Отес, - представилась она. - Я старая знакомая вашего опекуна, мадемуазель Фаруш. Решила не ждать, когда Нииик нас познакомит, подошла к вам сама.
Она произносила так протяжно "Нииик", словно была маленькой сюсюкающей девочкой.
- Так вот вы какая, мадемуазель, - окинула она меня насмешливым взглядом. - почему-то думала, что вы повыше ростом и сногсшибательной красоты. Но вы оказывается действительно всего лишь его подопечная.
- Что вы хотите этим сказать?
- Милочка, я думала, что вас с месье Смоллом связывает нечто другое. Не опекунские отношения. Но нет, Нииик не стал бы связываться с такой заурядной девицей, вроде вас. Видно, он был в хороших отношениях с вашими родителями, если принял вас под свое крылышко.
- Возможно, - ответила я, ни капельки не покраснев.
Странно, меня нисколько не взволновали попытки очаровательной брюнетки уколоть меня. Жизнь рядом с Ником, разговоры с ним, его искреннее восхищение мной наполнили меня уважением к самой себе. Я чувствовала, что не хуже, а лучше Дидиан.
- Мой вам совет, дорогая, - язвительно улыбнулась Дидиан. - Не влюбляйтесь в своего опекуна. У него нет сердца. Он растопчет вас. Попользуется и бросит.
Я легонько пожала плечами. Что-то такое я уже слышала от Любочки.
- У него было много женщин, - заметила Дидиан, протыкая вилкой несчастную креветку на своей тарелке. - Все они были игрушками в его руках. Никому он не сказал о любви. Только платил. Драгоценностями, мехами, домами. Нииик не умеет любить.
Я продолжала улыбаться, хотя сердце сжалось от боли.
- О чем это вы болтаете? - поинтересовался подошедший к нам Смолл.
Дидиан растерялась. Немного побледнела под своим макияжем.
- Мадам Отес рассказывает мне о вашем знакомстве, - обернулась я к Нику.
Тот посмотрел на мою собеседницу тяжелым взглядом.
- А я сказала, что очень счастлива с тобой, - улыбнулась я. - С моим опекуном.
Этого Дидиан уже не выдержала. Она поспешно сбежала к каким-то своим знакомым, болтавшим в стороне.
- И что это было? - нахмурился Ник.
- Ничего, - рассмеялась я. - Забудьте о ней, мой дорогой опекун. Думаю, она больше не побеспокоит нас. Никогда.
На моё день рождение, в середине декабря, Ник неожиданно для меня пригласил не только всех моих друзей и знакомых, но и их родителей. В помощь к Михаэлю и Марианабель пришлось нанять еще несколько официантов, столько пришло народу.
Не знаю, как другие приглашенные, но Вив и Шарль искренне желали мне счастья и любви.
"Любовь у меня уже есть, - подумала я, наблюдая издалека за Ником в толпе гостей. - А вот счастье... Не знаю, что мне ещё нужно для счастья. Не слишком ли много я хочу от жизни? Ник ни разу не сказал мне, что любит меня. Неужели Дидиан права, и я такая же игрушка, какими были для него все женщины? Что такое любовь для самого Ника?"
Когда гости разошлись, я спросила его об этом.
- Любовь? - серьезно ответил Ник. - Для меня этого не существует. Люди слишком извратили и испохабили само понятие любви. Они называют этим словом всё, что захотят. Оправдывают им свое скотство, насилие. Вспомни Дидиан. Вертихвостки вроде неё умело манипулируют людьми "любовью". Сколько на свете таких! Я не верю в любовь.
У меня хватило ума не спросить его, что же он чувствовал ко мне. Почему так добивался, чтобы я была его? Что связывало нас? Что?
Среди подарков выделялся один толстый пакет с сургучной печатью. Пакет был подписан рукой Ника. В нем оказалась купчая на дом и большой земельный участок. Она была оформлена на моё имя. Были еще билеты в Россию. Потому что... потому что...
Я облизала пересохшие губы и вопросительно посмотрела на Ника.
- Всё правильно, my baby, - кивнул он, прикуривая очередную сигарету. - На рождественские каникулы мы едем в Россию. Смотреть твой дом.
Я была для него простой содержанкой?
Автор: Юмик.
Бета: нет.
Ориджинал.
Пейринг: черт его знает.
Жанр: опять романтика, POV.
Размер: макси.
Рейтинг: R, NC - 17.
Статус: закончен, но буду выкладывать по одной части в день.
Дисклеймер: всё моё за исключением картинок.
Саммари: ты - обыкновенная школьница маленького роста по прозвищу "Кнопка". Тебя преследует взрослый, очень взрослый и страшный мужчина. Похищает тебя явно не для медицинских опытов и экспериментов. Он не знает и не понимает слово " любовь". И ты будешь его? Да никогда в жизни! Или всё-таки "да"?
Размещение: не, не, плавали - знаем.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
От автора: кому-то захотелось увидеть такую пару и такие отношения.
первые 10_ 1. Лиза.1. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212020051.htm
2. Ник.2. Ник. - yamalab.diary.ru/p212024941.htm
3. Лиза.3. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212034131.htm
4. Ник.4. Ник. - yamalab.diary.ru/p212158139.htm
5. Любочка.5. Любочка. - yamalab.diary.ru/p212167067.htm
читать дальше6. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212181745.htm
7. Ник.7. Ник. - yamalab.diary.ru/p212185562.htm
8. Лиза.8. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212287586.htm
9. Любочка.9. Любочка. - yamalab.diary.ru/p212362670.htm
10. Ник.10. Ник. - yamalab.diary.ru/p212413448.htm
11. Лиза.11. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212422161.htm
12. Ник.12. Ник. - yamalab.diary.ru/p212445149.htm
13. Лиза.13. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212454414.htm
14. Ник.14. Ник. - yamalab.diary.ru/p212475330.htm
15. Лиза.15. Лиза. - yamalab.diary.ru/p212475525.htm
16. Ник.16. Ник. - yamalab.diary.ru/p212475700.htm
17. Он и Она.17. Он и Она. - yamalab.diary.ru/p212485483.htm
и уже закончилось?18. Лиза.
Ник всё так же ничего не требовал от меня. Я могла не приходить к нему на ночь неделю-две, наверное, могла и месяц, он не принуждал меня к этому. Как прежде ласково касался меня, обнимал, нежно целовал, не делая никаких попыток подчинить своему желанию. А он меня желал. И намного сильнее, чем прежде, я это чувствовала.
Поэтому я сама пришла к нему. Пришла, чтобы спать рядом, обнимать, ласкать. Чтобы быть его женщиной. Конечно, я прекрасно понимала, что наши отношения надо было скрывать. От моих новых друзей и их родных, от любопытной Марианабелль, от соседей, от знакомых Ника. Да просто от прохожих! Любой из них мог позвонить в полицию. И тогда Смолла возможно ждали суд и тюрьма, а меня - социальные службы Канады и приемные семьи.
Надо было подождать только моих восемнадцати лет, и я могла бы уже, не таясь и не скрываясь, при всех обнять Ника, при всех кокетничать с ним, гордиться им. Почему бы и нет? Я очень хотела делать всё это.
Михаэль был единственным, кто догадывался, что произошло, и что продолжало происходить между мной и моим опекуном. Удивительно, но это приносило одноглазому "пирату" только радость. Он просто сиял, как начищенный медный тазик для варенья, а в бархатном голосе звучали торжествующие нотки. С чего бы это? Но спрашивать я стеснялась.
Ник отвез меня к врачу, очень милой даме без всяких комплексов. В Канаде никого уже не удивишь подростковой сексуальной жизнью, поэтому мадам доктор не копалась с кем , как и где я потеряла невинность. Наверное, у неё бывали клиентки и более юного возраста, чем я. Мы с врачом обсудили вопросы контрацепции, я получила несколько мудрых материнских советов, направление на бесплатные анализы и пачку противозачаточных таблеток на первое время.
- Не нужно стесняться приходить за ними, дорогая, - улыбнулась доктор. - Если возникнут какие-то проблемы, ты всегда можешь обратиться ко мне.
Какие могли быть проблемы? Я чувствовала себя не любовницей, игрушкой на время, а молодой женой, настолько предупредителен и нежен был со мной Ник. Когда он мог, то всегда возвращался домой пораньше или отправлял смски, что задерживался. Теперь он с чистой совестью закидывал меня подарками. Хотя я не просила его ни о чем. Не хотелось чувствовать себя содержанкой.
Единственное, что он не мог и не хотел сделать: вернуть Елизавету Петровну Кнопф к жизни. Рядом с ним жила Элизабет Фаруш.
Да, я очень скучала по своей гимназии, по родным, даже по маме с Любой. Мне их не хватало, особенно Даньки. Интересно, как там у них были дела с Наташей? Что делал Крюков?
Можно было начать общаться с друзьями из прошлого по Интернету, номер Данькиной аськи я знала наизусть. Почему-то я была уверена, что Ник ничего бы мне не сделал, если бы однажды я связалась с Данькой. Но... Было столько "но", да и я уже сделала свой выбор. Отказалась от прошлой жизни, от жизни серенькой Кнопки. Вот только шрам от этой ампутации ныл и болел. Иногда очень сильно.
Но Нику я ничего не говорила об этом. Знала, что он продал и дом, и квартиру в России. Значит, не думал туда возвращаться, значит, и мне даже не стоило заикаться о родном городе, о стране, где когда-то жила. Но я понимала Ника. Он боялся меня потерять.
А я? Если однажды мы с Ником расстанемся, смогу ли жить без него? Он врастал в меня с каждым днем, с каждым часом всё больше и больше. Заботливый эгоист, ласковый извращенец. Мой личный нежный "маньяк".
Нет, наши нынешние отношения не были безоблачными. Конечно, мы спорили и даже ругались. Я пыталась настоять на своем, касалось ли это планов на выходные, одежды, музыки или кино. Мы были очень разные: возраст, воспитание, интересы. Связывал ли нас только секс? Не хотелось так думать.
Мы оба учились жить вместе. Находить компромиссы, уступать друг другу. Особенно категоричный Ник. Я училась открыто говорить о своих желаниях. Иногда мне казалось, что Смолл нарочно провоцировал наши ссоры, чтобы я могла наорать на него, высказывая свою точку зрения. Наверное, так и было.
Но были вещи, который связывали нас намного больше, чем секс. Тысячи мелочей, на которые обычно не обращаешь внимания, но которые очень важны для любви. Для жизни вдвоем. И эти мелочи были намного интимнее нежных схваток в постели. За завтраком мы путали наши чашки с кофе, и Ник, смеясь и сверкая янтарными глазами, допивал горячий напиток из моей чашки. Он целовал мои запястья, нежно-нежно, легко-легко, но от этого внутри меня всё закипало и бурлило. Я могла внезапно задать вопрос: "Откуда у тебя этот шрам?", и он честно рассказывал. Я не сомневалась, что честно. Просыпалась утром раньше его и долго рассматривала лицо Ника, даже во сне нахмуренные брови, пыталась их разгладить кончиками пальцев и ловила миг, когда мужчина открывал свои кошачьи глаза, единственное мгновение, когда он был каким-то беззащитным, похожим на ребенка. На очень маленького ребенка.
Я продолжала заниматься с репетиторами, нанятыми Ником. Это вам не гимназия, где на одного учителя приходилось двадцать учеников. Здесь ты оставался один на один со строгим педагогом, и нужно было находить ответы на любые каверзные вопросы.
Например, месье Григуар почему-то решил, что я была просто гением в математике. Удивительно, но я решала самые трудные задачи. Вот бы Данька посмотрел на мямлю Кнопочку!
Месье Шубэ оказался не таким уже восторженным от моих "талантов" преподавателем. По его мнению, мне предстояло много работать и работать, чтобы у меня начало получаться хоть что-то. Карандаш, карандаш, карандаш... Как им нужно и можно было передать шероховатую поверхность дерева или зеркальный отблеск стали? Запотевший глиняный кувшин? Движения?
Когда месье Шубэ наконец-то разрешил мне взять акварель, то моей радости не было конца. Пусть и ненадолго. Ведь в красках таились свои загадки, и мне нужно было разгадывать их под ворчание учителя. А акварель была штукой весьма капризной.
Я была счастлива. Жизнь, пусть и без родителей и старых друзей, без привычных пейзажей родного города, всё-таки была яркой и насыщенной. В компании Вивьен я была уже своей.
И был Ник. С его вечной сигаретой. Голодным горящим желтым взглядом. Жадными руками. Хриплым голосом. "My baby". Его губы были всё такими же прохладными.
Ну и пусть он был старше меня! Когда мы оставались одни, я не сдерживала больше своих чувств к нему и видела, что это ему безумно нравилось. Нравилось, что я не старалась оставаться скромницей и иногда вела себя, может, слишком раскованно. Я уже не краснела от собственной смелости, с любопытством изучая мужское тело. Ник оказался таким чувствительным! И ему нравилось целоваться, как и мне самой.
Иногда в нашей с ним в жизни случались смешные и забавные происшествия. Неожиданный приезд Пабло, например.
Этот смуглый латиноамериканец ввалился в Яблоневое шато без всякого предупреждения с несколькими ослепительно красивыми женщинами, заставив Ника немного поволноваться. Смолл никогда не говорил мне о Пабло и теперь вынужден был представить его, как своего партнера по бизнесу и... покеру.
- По стеклянному покеру, - заметил Пабло, галантно целуя мне руки. - Какая вы милая! Эй, старина Ник, твоя подопечная само очарование.
- А что это такое - стеклянный покер? - полюбопытствовала я.
Ник зашипел, гневно раздувая ноздри.
Но Пабло ничуть его не испугался. Он расхохотался.
- Это весьма забавное зрелище, маленькая сеньорита, - объяснил он. - Но если вы пока еще невинны, как ангелы под рукой Бога, то смотреть не советую.
- Она и не будет смотреть, - прорычал Ник. - И сегодня играть мы не будем.
- А наше условие, старина Ник? - поинтересовался Пабло. - Играй или плати.
- Черт тебя дернул приехать ко мне! - рявкнул Ник.
- Не черт, а чертовка, - усмехнулся Пабло.
- Дидиан, - догадался Ник.
- Она самая.
Я только поняла, что если Ник отказывался от партии в покер, то он должен был откупиться от Пабло.
- И сколько он должен заплатить? - спросила я Пабло.
- Слишком много, моя сеньорита, - ослепительно улыбнулся тот. - Ваших карманных денег не хватит.
- Тогда Ник будет играть, - твердо сказала я.
Ник удивленно повернулся ко мне.
- Условия игры есть условия игры. Я поднимусь к себе в комнату и обещаю не выходить оттуда, пока ты не придешь за мной, - объяснила я ему. - Ты даже можешь закрыть меня на ключ.
- Нет, закрывать не буду, - ответил Ник. - Я доверяю тебе.
Что происходило в гостиной, когда я ушла в свою комнату, не знаю. Михаэль приносил мне поесть и только закатывал глаза, когда я интересовалась происходящим внизу. В конце концов, он признался, что в гостиной все сидели полностью обнаженные. Таково было условие "стеклянного покера", придуманного много лет назад двумя шалопаями, Ником и Пабло.
- И женщины тоже? - уточнила я.
- Да, - вздохнул Михаэль. - Но ты не должна волноваться. Какими бы соблазнительными не были эти красотки, для Ника существуешь только ты одна.
- Теперь я поняла, почему Ник заволновался. Если бы я захотела понаблюдать за игрой, то мне тоже пришлось бы раздеться.
- Да, Элизабет.
Я покраснела. Одно дело, когда тобой, обнаженной, любовался Ник, а он не уставал это делать, и совершенно другое, если бы на меня пялился Пабло.
Нет, Ник такого не выдержал бы.
На следующий день после игры с Пабло у Ника безумно трещала голова от похмелья, а бар в гостиной был полностью опустошен. Михаэль укоризненно качал головой, меняя на лбу Смолла холодные компрессы. Я молчала. Ник сам пообещал, что не будет больше столько пить.
- В конце концов, я хочу жить с тобой долго и счастливо, - сказал он. - И целоваться со мной после перепоя тебе противно, моя Лиззи. Я же это понимаю. Вижу.
С Дидиан мы тоже встретились. Столкнулись на одном приеме. Я отошла от Ника к фуршетному столу, чтобы заполнить наши с ним тарелочки всякой вкусностью, как внезапно за моей спиной раздался насмешливый женский голос:
- Мадемуазель Фаруш?
- Да, это я, - обернулась я.
Передо мной стояла очень красивая женщина, чем-то неуловимо похожая на мою старшую сестру. Только Любочка была блондинкой, а незнакомка то и дело поправляла за ушком волнистую прядь цвета воронова крыла.
- Меня зовут Дидиан Отес, - представилась она. - Я старая знакомая вашего опекуна, мадемуазель Фаруш. Решила не ждать, когда Нииик нас познакомит, подошла к вам сама.
Она произносила так протяжно "Нииик", словно была маленькой сюсюкающей девочкой.
- Так вот вы какая, мадемуазель, - окинула она меня насмешливым взглядом. - почему-то думала, что вы повыше ростом и сногсшибательной красоты. Но вы оказывается действительно всего лишь его подопечная.
- Что вы хотите этим сказать?
- Милочка, я думала, что вас с месье Смоллом связывает нечто другое. Не опекунские отношения. Но нет, Нииик не стал бы связываться с такой заурядной девицей, вроде вас. Видно, он был в хороших отношениях с вашими родителями, если принял вас под свое крылышко.
- Возможно, - ответила я, ни капельки не покраснев.
Странно, меня нисколько не взволновали попытки очаровательной брюнетки уколоть меня. Жизнь рядом с Ником, разговоры с ним, его искреннее восхищение мной наполнили меня уважением к самой себе. Я чувствовала, что не хуже, а лучше Дидиан.
- Мой вам совет, дорогая, - язвительно улыбнулась Дидиан. - Не влюбляйтесь в своего опекуна. У него нет сердца. Он растопчет вас. Попользуется и бросит.
Я легонько пожала плечами. Что-то такое я уже слышала от Любочки.
- У него было много женщин, - заметила Дидиан, протыкая вилкой несчастную креветку на своей тарелке. - Все они были игрушками в его руках. Никому он не сказал о любви. Только платил. Драгоценностями, мехами, домами. Нииик не умеет любить.
Я продолжала улыбаться, хотя сердце сжалось от боли.
- О чем это вы болтаете? - поинтересовался подошедший к нам Смолл.
Дидиан растерялась. Немного побледнела под своим макияжем.
- Мадам Отес рассказывает мне о вашем знакомстве, - обернулась я к Нику.
Тот посмотрел на мою собеседницу тяжелым взглядом.
- А я сказала, что очень счастлива с тобой, - улыбнулась я. - С моим опекуном.
Этого Дидиан уже не выдержала. Она поспешно сбежала к каким-то своим знакомым, болтавшим в стороне.
- И что это было? - нахмурился Ник.
- Ничего, - рассмеялась я. - Забудьте о ней, мой дорогой опекун. Думаю, она больше не побеспокоит нас. Никогда.
На моё день рождение, в середине декабря, Ник неожиданно для меня пригласил не только всех моих друзей и знакомых, но и их родителей. В помощь к Михаэлю и Марианабель пришлось нанять еще несколько официантов, столько пришло народу.
Не знаю, как другие приглашенные, но Вив и Шарль искренне желали мне счастья и любви.
"Любовь у меня уже есть, - подумала я, наблюдая издалека за Ником в толпе гостей. - А вот счастье... Не знаю, что мне ещё нужно для счастья. Не слишком ли много я хочу от жизни? Ник ни разу не сказал мне, что любит меня. Неужели Дидиан права, и я такая же игрушка, какими были для него все женщины? Что такое любовь для самого Ника?"
Когда гости разошлись, я спросила его об этом.
- Любовь? - серьезно ответил Ник. - Для меня этого не существует. Люди слишком извратили и испохабили само понятие любви. Они называют этим словом всё, что захотят. Оправдывают им свое скотство, насилие. Вспомни Дидиан. Вертихвостки вроде неё умело манипулируют людьми "любовью". Сколько на свете таких! Я не верю в любовь.
У меня хватило ума не спросить его, что же он чувствовал ко мне. Почему так добивался, чтобы я была его? Что связывало нас? Что?
Среди подарков выделялся один толстый пакет с сургучной печатью. Пакет был подписан рукой Ника. В нем оказалась купчая на дом и большой земельный участок. Она была оформлена на моё имя. Были еще билеты в Россию. Потому что... потому что...
Я облизала пересохшие губы и вопросительно посмотрела на Ника.
- Всё правильно, my baby, - кивнул он, прикуривая очередную сигарету. - На рождественские каникулы мы едем в Россию. Смотреть твой дом.
Я была для него простой содержанкой?
@темы: ориджы, мои фики, моё, проза, Ник, гет, Лиза, муки творчества