Свобода - значит жизнь.
Название: Прости, я буду ждать тебя всегда.
Автор: Юмалаб
Бета:нет
Пейринг: Какаши/ОЖП, Ирука, Наруто, Ширануи, Джирайя и др.
Рейтинг: R.
Жанр: Romance, drama.
Размер: макси.
Статус: закончен.
Дисклеймер: герои и мир принадлежат великому и могучему Масаши Кишимото.
Саммари: в мире шиноби появляется «поющий демон». Примут ли его в Конохе?
Размещение: хотите тырить? спросите автора.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
Пролог.Пролог. - yamalab.diary.ru/p171252174.htm
Первые 10 глав.Глава 1. - yamalab.diary.ru/p171252466.htm
Глава 2. - yamalab.diary.ru/p171252660.htm
Глава 3. - yamalab.diary.ru/p171252964.htm
Глава 4. - yamalab.diary.ru/p171298470.htm
Глава 5. - yamalab.diary.ru/p173322172.htm
Глава 6. - yamalab.diary.ru/p185118684.htm
Глава 7. - yamalab.diary.ru/p185496873.htm
Глава 8. - yamalab.diary.ru/p186829803.htm
Глава 9. - yamalab.diary.ru/p188266919.htm
Глава 10. - yamalab.diary.ru/p190320236.htm
Следующие 10 глав.Глава 11. - yamalab.diary.ru/p195909677.htm
Глава 12. - yamalab.diary.ru/p197034897.htm
Глава 13. - yamalab.diary.ru/p199772658.htm
Глава 14. - yamalab.diary.ru/p201167607.htm
Глава 15. - yamalab.diary.ru/p204494412.htm
Глава 16. - yamalab.diary.ru/p204497138.htm
Глава 17. - yamalab.diary.ru/p204697006.htm
Глава 18. - yamalab.diary.ru/p204750623.htm
Глава 19. - yamalab.diary.ru/p205447879.htm
Глава 20. - yamalab.diary.ru/p205448015.htm
Глава 21.Глава 21. - yamalab.diary.ru/p205559250.htm
Глава 22.Глава 22. - yamalab.diary.ru/p171252174.htm
Вместо эпилога.- Макото! - разъяренная Юко стояла в дверях комнаты, помахивая пустым пакетом.
Ещё утром в пакете были яблоки. Юко сама купила их, потому что вечером должна была придти Хоши со своим Цветочком, а мамины блинчики с яблоками всегда бывали вне конкуренции.
И вот яблок уже не было. А брат сидел и хрустел. Яблоками!
- Ты их все съел? - Юко тряхнула пакетом с явным намерением натянуть его на чью-то дурную голову.
- Не все, - чавкнул Макото, - поделился с Казуки и отцом.
Юко издала нечто среднее между рыком и стоном. Мужчины! Суют свои носы куда не надо. И отец, вроде бы взрослый, даже пожилой человек, (ой, только не пожилой, а то Хоши узнает и обидится), а туда же. Шалит и проказит, словно он ровесник сыновьям. Шестой Хокаге называется!
- Угомонись, - фыркнул брат. - Казу-тян обещал заглянуть по пути из Штаба в маркет и приволочь пакет с фруктами. До вечера время есть.
Он подмигнул старшей сестренке заплывшим глазом.
У той тут же прошел гнев. Ни братьев, ни сестер она в обиду не давала никогда. Только вот кто разукрасил Макото?
- Это у тебя откуда? - поинтересовалась Юко.
- С тренировки.
- С тренировки? Ни за что не поверю, - хмыкнула Юко, взяв Макото за подбородок и с интересом изучая синяк на его физиономии. - Чтобы капитан АНБУ получил на тренировке такую живопись на свою симпатичную мордашку. Да ты с семи лет обходишься без синяков! Это кто же тебя так?
Макото сердито засопел и попробовал вырваться из цепких пальчиков сестрички. Вот зря он решил заесть горе яблочками, зря. Юко теперь не отвяжется, пока всё не разузнает.
Между тем Юко сбегала за лекарством и деловито занялась синяком брата.
- Рассказывай, я тебя слушаю.
- Не скажу! - попробовал отбиться от примочки Макото.
- Рассказывай, всё равно узнаю.
- Вот и узнавай сама, - внезапно обозлился Макото.
Юко пожала плечами. Дурашка! Тоже секрет нашел.
- Мираи, да? - деловито спросила она.
- Ну и Мираи. Ну и что? - мотнул головой Макото.
- Опять ты ей поддавался, и она тебя треснула, - сказала Юко.
По сопению брата девушка поняла, что так всё и было. Если от кого Макото и терпел удары по физиономии или по другим частям тела, то только от своей подружки детства Мираи. За дело? Обычно, да. То не так сказал, то не так сделал, не туда пошел, да ещё без неё. В последнее время хорошенькая Мираи злилась, что приятель на тренировках поддавался ей, хотя она просила бороться без снисхождения. Вот дурочка! Нашла о чем просить. Макото не с каждым из АНБУ тренировался в полную силу, как-никак старший сын Шестого Хокаге и " поющего демона Конохагакуре".
Видно сегодня препирательства Мираи и Макото в очередной раз дошли до оплеух. А рука у дочери Куренай была тяжелая.
- Хоть бы раз ты ей дал почувствовать свою силу, - предложила Юко. - Она бы сразу всё поняла и перестала тебя изводить.
- Не могу. Она девушка.
- Я тоже девушка, но со мной ты не церемонишься.
- П-ф-ф, с тобой, - засмеялся Макото. - Ты же сильная, а Мираи слабенькая, хрупкая.
- И ты ей это сказал?
- А что? Не надо было? - удивился Макото.
- Болван! Кто куноичи такие слова говорит? Тем более Мираи. Она же с детства помешана стать самой сильной и умелой, как её отец. А ты ей про хрупкость брякнул.
Макото почесал в затылке.
- Я не брякал, - уточнил он. - Я постоянно ей это говорю.
- За что и получаешь, - назидательно сказала сестра.
- Другим девчонкам нравятся мои слова. Они так мило краснеют.
Юко закатила глаза. Макото обожал смущать женский пол. Что в этом было такого, понять трудно, но легкий румянец на щеках не только юных дев, но и леди среднего возраста, а то и милых старушек, приводил Макото в восторг. А потом он всё это описывал, зараза такая, в своих опусах, которые почему-то обожал читать отец. Извращенцы!
- Не всем, поверь, такие слова кажутся слаще меда, - фыркнула она. - Вот мне бы кто посмел сказать, что я хрупкая и слабая.
- Так тебе сказали уже один раз, - поддел сестру Макото.
У Юко снова испортилось настроение.
- Мажь сам свою физиономию, - выкрикнула она и убежала к себе.
И зачем брат вспомнил тот случай? Ей же тогда было всего восемь лет. По сути дела ребенок. Да и характер у неё, Юко, был не такой спокойный и терпеливый, как у Хоши. Не всегда получалось держать себя в руках. Вот и взрывалась время от времени как порох.
Юко оглядела комнату, которую ещё месяц назад она делила вместе с сестрой-двойняшкой. Юко пока не привыкла, что у Хоши началась своя жизнь, семейная, ведь они всегда-всегда были рядышком. И Академию закончили в один год, и звания получали вместе, и советовались обо всем друг с другом. И знали друг о друге всё. Хоши столько раз помогала ей советами.
Конечно, мама всегда была в курсе всех их дел, на то она и мама. Если дочки не находили решений своих проблем, то шли к ней. И для мамы не стал неожиданностью уход из дома одной из дочерей. Птенцы выросли, вылетели из гнезда, и им пора было строить свои гнезда.
Юко знала, что рано или поздно им с сестрой пришлось бы расстаться. У Цветочка не было брата-близнеца, тем более ей нравился совершенно другой парень. Поэтому месяц назад вернувшись домой и застав Хоши за укладкой вещей в сумку, Юко без слов помогла сестре не только собраться и улизнуть из дома, но и донести сумищу до знакомого им обоим дома.
Юко только спросила:
- Ты убеждена в том, что ты делаешь правильно?
- Да, - улыбнулась ей Хоши. - Не волнуйся за меня.
- Глупенькая, как я могу за тебя не волноваться? Ты же моя сестренка. Ты не боишься, уверена, что он тебя примет?
- Конечно, я уверена в этом, - засмеялась Хоши. – И не боюсь.
- Хочешь, мы вместе его подождем? - предложила Юко.
- Нет, не надо, иди домой. Я подожду одна.
Вот так всё и случилось. И Юко теперь была одна, совсем одинешенька в своей комнате.
- Я дома, - раздался веселый звонкий голос, и Юко, забыв на время о собственных неприятностях и тревогах, полетела навстречу вернувшейся из больницы матери.
Мама дома! Значит, мужская половина семьи Хатаке получит по заслугам, и блинчики с яблоками приготовятся во время. Девушка прижалась к матери, вдыхая такой знакомый, такой родной запах. Теплая ладонь Мине легла на макушку мурлыкающей дочери.
Конохе-сан хватило одного взгляда, одного жеста, чтобы быстренько разрулить возникшие проблемы и заставить колесо семейной, домашней жизни крутиться еще быстрее и веселее.
- Макото, - окликнула она старшего сына, - тебя срочно ждут в Штабе.
- Седьмой вызывает?
- Нет, Советник. И захвати бэнто для себя и отца, он-то точно не успеет пообедать дома.
Макото напоследок подтолкнул сестру локтем и тут же умчался, нагруженный увесистыми коробочками с перекусами. В семье никто не знал, когда и кого сорвут с места на миссию или по рабочим делам, это могло случиться и ночью. Мине же требовала, чтобы никто не оставался голодным, такое уж было правило в семье Хатаке, так что приготовленные бэнто почти всегда были в холодильнике.
Казуки принес целых три пакета с яблоками.
- Не сердись за то, что мы съели все яблоки, купленные тобой - тягуче сказал он Юко. - Удержаться не было сил. Они пахли очень аппетитно!
Юко примирительно фыркнула и потрепала младшего братца по таким же, как и у неё, золотистым вихрам. Можно подраться с Макото, поскандалить с отцом, но вот на Казуки долго сердиться она не могла.
- Ой! А где же Айко? - всполошилась Мине. - Сынок, ты заходил за ней в Академию?
- Конечно, - медленно ответил Казуки. - Их раньше отпустили с занятий, она уже ушла.
- Ох, - заволновалась Коноха-сан.
Малышка то и дело попадала в разные переделки. И не потому что была шалуньей и задирой. Просто любопытная, во все сующая свой носик девочка.
- Мама, не переживай, - Казуки был невозмутим. - Академия на месте, никаких взрывов, никаких происшествий. Мы бы были уже в курсе, если бы Айко опять что-нибудь натворила.
- Да уж, нам с отцом хватило взрыва лаборатории в прошлом месяце, - проворчала Мине, одевая фартук.
Пора было заняться домашними делами. Будь ты хоть семь пядей во лбу или непобедимым гением, но никто не снимал с тебя обычных женских дел. Надо успевать всё, чтобы и в доме была чистота, и еды вдоволь, и на работе - полный порядок, за учениками тщательный присмотр, и за детей можно было не краснеть.
Мине улыбнулась, она почувствовала, что Айко была уже рядом с домом.
- Я тома, - пропищала из всех сил самая младшая из Хатаке.
От волнения девочка иногда путала звуки и буквы. Для четырехлетней девочки это было вполне простительно.
- Иноджин-кун, огромное спасибо тебе, что проводил Айко до дома, - обратилась Мине к светловолосому мальчику, державшему её младшую дочку за ручку, - иначе бы она застревала у каждого магазина, у каждой витрины.
- Да не за что, тётушка, - почтительно ответил зеленоглазый отпрыск клана Яманака, выпуская на волю запотевшие пальчики малышки. - Мне всё равно было по пути. Мы же живем почти рядом. И... мама просила зайти и передать, чтобы вы, тётушка, как появится возможность, заглянули в магазин за своим заказом.
- Новинки пришли? - поинтересовалась Мине.
Обычно Яманака оплаченные заказы передавали с курьером, роль которого выполнял тот же Иноджин.
- Да.
- Хорошо, передай маме, что я обязательно загляну на днях, - улыбнулась Мине и обратилась к дочери, которая успела спрятаться за её спиной. - Что нужно сказать, Айко?
- Спасибо, - буркнула та, не поднимая глаз на мальчика.
- Айко!
- Большое спасибо, Иноджин-сан, что проводили меня до дому, - быстро выпалила девочка и галопом ринулась из прихожей.
Казуки не выдержал и хрипло засмеялся.
- "Иноджин-сан" звучит странно, но прикольно, - объяснил он приятелю и угостил его яблоками.
Казуки был младше Боруто и его одноклассников примерно на год, но, как и все дети Хатаке Какаши, не смотря на своё увечье, закончил Академию раньше своих сверстников. Мало того, успел получить звание чунина и теперь работал в отделе Морино Ибики, отвечая за компьютерную безопасность деревни.
Яманака Иноджин был его другом и, пожалуй, единственным среди учеников Академии ниндзя, кто не завидовал Казуки. Он-то хорошо знал, что Казуки добился всего сам, а не получил в подарок только потому, что был сыном Шестого Хокаге. Знал, сколько сил ему, Казуки, стоили его достижения.
Младший сын Хатаке Какаши и Мине Конохи был от рождения глухим. Для ниндзя это был довольно сильный недостаток, и кое-кто советовал родителям навсегда запечатать чакру ребенка, вырастив из него обычного гражданского жителя селения шиноби. Только вот Мине была с этим не согласна! И Казуки вырос настоящим воином. У него было очень острое зрение, а слух заменила собой невероятная способность кожей, телом воспринимать малейшие колебания звуковых волн. Мальчик так же умел читать по губам.
Казуки раньше других детей стал читать. Мине научила его разговаривать, разработав целую новую методику. Для Какаши, освоившего, как и все в семье, язык жестов, давно знакомый в мире шиноби, и свыкшегося с тем, что сын - глухой, а значит и немой, было большим потрясением, когда Казуки в пять лет впервые назвал его "папой". Хотя речь Казуки частенько звучала громче, чем полагалось, все в Конохагакуре привыкли к медленной и тягучей манере разговаривать младшего сына Шестого. Он вообще был неторопливым и спокойным мальчиком.
После обеда Казуки заглянул на кухню, где мать и сестра усердно готовили блинчики.
- Можно мы с Айко сходим к дядюшкам? - попросил он.
- Можно, - кивнула Мине. - И не забудь пригласить дядюшек на ужин. Се-год-ня.
- Хо-ро-шо, - смешливо прищурился Казуки. - Я понял.
- Незабудки сорви с той клумбы, что на заднем дворе, дорогой, - улыбнулась Мине сыну.
Тот хрипло засмеялся в ответ.
- Лучше бы ты подсолнухи ей подарил, - философски заметила Юко, яростно сражаясь с тестом.
- Не оригинально, незабудки лучше. У неё голубые глаза, - усмехнулся Казуки, выскальзывая за дверь.
- Ты что-то воинственно сегодня настроена, - сказала Мине дочери.
- Просто мне никто цветов не дарит.
- Скорее ты не разрешаешь их дарить.
Юко пожала плечами:
- Значит, все они трусы, если бояться переступить мои запреты. И не будем больше говорить на эту тему, мама.
Мине вздохнула. Попытки поговорить о парнях всегда заканчивались дикими воплями Юко о том, что ей никто не был нужен, что мальчишки все поголовные дураки, за исключением отца, братьев, дядюшек и некоторых других представителей старшего поколения. Только ведь раненное любовью сердце этим не вылечишь.
Прежде чем отпустить сына с дочкой к Ируке и Генме на другой конец деревни, Мине вышла в прихожую посмотреть на них. С Айко станется надеть разнокалиберные носочки и сандалики. Тем более надо было кое-что проверить.
- Айко, покажи мне, пожалуйста, свои ручки, - попросила Мине.
Айко послушно протянула вперед чистые ладошки, а затем, понимая, что именно хотела мамочка, вывернула наружу содержимое кармана на своем фартучке. Там был только чистый носовой платок.
Мине вздохнула было с облегчением, но потом перевела взгляд на невозмутимого сынулю, что-то мечтательно высматривающего на потолке.
- Казуки! - и тонкие пальцы Конохи-сан замелькали в воздухе.
Казуки обреченно вздохнул и, виновато взглянув на Айко, отдал матери небольшую баночку с кремом.
- Ай-тян, - укоризненно покачала головой Мине, - мы же договорились с тобой, что будем тестировать все мази для дядюшки Генмы.
- Но, мамочка, мне так хочется помочь дядюшке, - протянула девчушка.
- Обещаю, что завтра ты отдашь дядюшке лекарство, если я не найду в нем никаких опасных ингредиентов. И не надувай губки, моя золотая, завтра получишь свою баночку в целости и сохранности. Ну, ступайте, ступайте, и не забудьте пригласить дядюшек сегодня к нам на ужин.
Чем ближе приближался полувековой юбилей, тем больше Ширануи уделял внимания своей внешности. Нет, он не мазал физиономию кремами от морщин, как престарелая кокетка, не пытался вернуть вторую молодость, одеваясь по молодежному и употребляя в речи определенные словечки. До такого маразма спец-джонин не опустился. Ирука даже сумел убедить любимого в том, что "лучики" вокруг глаз добавляли ему мужественного шарма. Ведь его самого, Ируку, Генма любил до сих пор, не смотря на морщины и седые волосы в каштановой шевелюре.
Генма почему-то решил, что лысеет. Углядел, что его грива поредела, нащупал на макушке какую-то плешь, хотя все вокруг разуверяли его в обратном.
Айко приняла волнения дядюшки близко к сердцу и решила ему помочь. Девочкой она была талантливой, читать и писать умела отлично, а у мамы было много фармацевтических и знахарских книг. Да и лечебных трав дома хватало. Несколько мазей и масок для волос не причинили особого вреда Ширануи, даже поспособствовали блеску и здоровому виду волос сенбоносца, но вот последняя из них вызвала сильное жжение, в итоге чуть не получился ожог кожи головы.
От Мине попало обоим, и Генме, и Айко. Дочка клятвенно пообещала во всем советоваться с мамой и сестрами, только, торопясь помочь обожаемому дядюшке, не всегда следовала своей клятве.
За ужином Какаши восседал во главе стола. Он улыбался про себя, вспоминал тихие ужины с отцом или свои одинокие трапезы. Теперь его жизнь была заполнена взрывами смеха, шутками, веселыми взглядами, общими проблемами и радостью. Радостью большой семьи, где все любили друг друга и стояли друг за дружку горой.
Макото и Казуки. Его сыновья, продолжение рода Хатаке. Казуки упорно добивался своих целей. Но и Макото от него не отставал. Со стороны казалось, что старшему из братьев Хатаке всё давалось шутя, играючи, но сколько мальчик тренировался для этого, знали только в семье.
Макото знал, что сестры намного сильнее его и брата. Но не захотел смириться с этим. Он изматывал себя тренировками и дополнительными занятиями. В восемь лет, став чунином, он без разрешения родителей удрал с Морскими бродягами. Конечно, Рюу надрал ему уши и мягкое место, но около трех лет мальчишка проходил обучение у Младшего Дракона далеко от родной деревни.
Отец гордился бы такими внуками. И внучками. Внучками тоже.
Малышка Айко сидела между своими обожаемыми дядюшками, успевая не только поглощать вкуснятину, но и болтать с ними обоими. Золотая девочка, любимица всей деревни. Никто не ожидал, что у Шестого Хокаге и его жены, по меркам мира шиноби, вступившей в пору увядания, может родиться ещё один ребенок. Дитя любви.
Конечно, Айко многому надо было ещё научиться, чтобы, например, не было взрывов в лабораториях. Да и расплачиваться каждый раз за оборудование было делом накладным, как ни крути. Ирука и Генма всё время заступались за свою "деточку". Нет, они оба любили всех детей Какаши и Мине, но Айко была им особенно дорога. Как бы они её не разбаловали! Но ведь он, Какаши, тоже этим грешил. Постоянно. Если бы жена не давала ему по рукам, то он бы забаловал всех своих детей, всех до единого.
"Звездочка" Хоши, степенная умница и красавица, воплощение предка клана Куроширо. Она стала в свои восемнадцать лет лучшей целительницей деревни, обойдя даже своих наставниц Учиха Сакуру и Цунаде-химе.
Какаши улыбнулся, заметив, как заботливо поправил Ямато завернувшийся рукав у своей юной жены. Кто бы мог подумать, что кохай станет Копирующему ниндзя еще и зятем. Нет, Шестой Хокаге всегда знал, что Тензо искренне любовался Хоши и вздыхал по ней. Но разница больше чем в двадцать лет не давала никакой надежды на взаимность капитану Ямато. Он ведь и подумать не мог, что однажды утром войдет в дом семпая, держа за руку свою мечту, девушку-звезду, отдавшую ему своё сердце.
Звезда и Цветок.
У Юко было не всё так безмятежно и радостно, как у сестры-двойняшки. Но и объект любви "солнечной" куноичи был младше рассудительного Тензо. А значит и подурее, поглупее. Не всякий парень потерпит рядом с собой девушку, намного сильнее себя.
Какаши вот сумел понять, что даже сильные, очень сильные и умелые женщины нуждаются в опоре и защите. Сумел дождаться своего счастья. Боролся за него.
Внезапно Мине, сидевщая напротив и вооруженная лопаточкой для риса, бросила на мужа такой пламенный, такой обещающий ещё одну страстную ночь взгляд, что у него внутри всё закипело, и, едва сдержав себя, Какаши уткнулся в тарелку.
Можно ли хотеть и желать женщину, когда тебе шел сорок шестой год, и все вокруг называли тебя "стариком", да и ты сам время от времени по утрам чувствовал тяжесть прошедших лет? Можно ли желать и хотеть женщину, которой миновало сорок лет, и которая ничуточки не скрывала своего возраста, скорее гордилась им?
Можно, если любишь эту женщину так же сильно, как в первую встречу, если она всё так же была дорога тебе, не смотря на тонюсенькие морщинки в уголках глаз и еле заметную снежную изморозь золотых, всё ещё густых кос. Можно, если коротенькая записка о свидании заставляла бешено биться твое сердце, и ты спешил, как мальчишка, на заветное тайное место, чтобы крепко обнять, чтобы вдохнуть сладкий аромат спелых летних яблок и меда, сводящий тебя с ума.
После ужина Какаши с Ямато устроились на задней веранде. Разговор тихо перетекал с одного деревенского происшествия на другое, как неторопливый ручеек. Хатаке чувствовал, что кохай не решался заговорить о чем-то очень важном, но не спешил с расспросами. Надо, сам скажет. Вечер был слишком хорош для каких-то дел.
- А вот и чай, - возвестила Мине, устраиваясь рядом с мужчинами вместе с подносом. - Ты уже в курсе, дорогой? - поинтересовалась она у Какаши, разливая крепкий ароматный напиток.
- Нет. Что случилось? - удивился Хатаке, переводя встревоженный взгляд с довольной жены на смущенного Тензо.
- Как, капитан Ямато? Где ваша смелость и храбрость? - поддразнила Тензо Коноха-сан. - Ай-яй-яй.
Тензо покраснел и вцепился обеими руками в предложенный стакан чая.
- Маа? - вопросительно приподнял бровь Копирующий ниндзя, продолжая сверлить кохая взглядом.
Тот закашлял, подавившись горячим чаем.
- Милый, перестань изображать из себя разгневанного Ками-сама. Капитан Ямато хотел сказать, что через каких-то восемь-девять месяцев мы с тобой станем дедушкой и бабушкой, - счастливо улыбнулась Мине.
- Э? Правда? - спросил Какаши у своего кохая.
Тот энергично закивал головой.
- Мне бы хотелось, чтобы вы присмотрели за Хоши, - скороговоркой попросил Тензо. – Боюсь, у меня будет очень долгая миссия, с которой я не смогу отлучаться.
Какаши понимающе кивнул головой. Об этом задании с ним советовался Седьмой, и он сам предложил Ямато. Вот только Какаши не подозревал, что дочь беременна.
- Хоши знает? - негромко спросил он.
- Да. У нас нет секретов друг от друга, - ответил Ямато. - Я тревожусь за Хоши. Вдруг что-то пойдет не так.
- Всё будет хорошо, - потрепала его по плечу Мине. - И не надо никаких просьб, мы присмотрим за Хоши, она ведь наша дочка.
- Я рад, - улыбнулся Какаши, - рад тому, Тензо, что у тебя теперь есть семья, и скоро будет наследник.
- Или наследница, - кивнул ему Ямато. - Мужчины обычно хотят сыновей, но девочка, похожая на Хоши, это тоже счастье.
- Или похожая на тебя, - засмеялся Какаши.
Мине, смеясь, покачала головой. Ребенок ещё не родился, а они решают, на кого он будет похож. Ну и ну!
Макото между тем грел ушки возле комнаты сестер или просто банально подслушивал их разговор. Он не раз этим занимался, узнавая что-нибудь нужное и интересное для себя. А как иначе было понять девчонок, ту же Мираи? Хотя с Мираей ничего не помогало. Особенно в последнее время.
В этот раз разговор шел о "точке" в отношениях.
- Так ты в тот раз просто хотела закончить ваши отношения с Ямато? - воскликнула Юко.
- Нет, скорее выяснить, есть ли у нас общее будущее, и какое оно будет, - ответила Хоши. - Отношений-то как таковых не было. Мне казалось, что я особенная для Цветочка, но сомневалась, понимаешь? А ещё страшно боялась откровенного разговора и решила, что мой внезапный переезд к нему станет такой вот "точкой", поможет всё прояснить.
- А сама мне сказала, что не боишься.
- Прости. Тогда бы ты ни за что не оставила меня там одну, а Цветочек обязательно бы уперся и отвел меня обратно домой.
- Это точно. Он такой у тебя правильный.
Хоши засмеялась.
В тот вечер, когда она пришла в дом Ямато со своими вещами, у неё тряслись поджилки, колени, руки. Было страшно, очень страшно и немного стыдно за свой поступок. Как будто она предлагала себя мужчине. Но иначе Хоши не могла поступить.
Когда она увидела в Тензо самого-самого-самого, поняла, что он был её мужчиной, трудно сказать. А может быть, всегда это видела, ещё ребенком, только не осознавала этого.
Хоши знала главный аргумент против их отношений, который выскажет ей этот одинокий, до щемящей нежности родной, суровый, взрослый мужчина. Разница в возрасте была просто громадной до жути. Но ни один из молодых парней, пробовавших ухаживать за Хоши, не был ей мил, не был ей нужен. Только он, Ямато. Он был для неё молодым и красивым, умным и сильным.
Уверена ли она была в своих чувствах? Уверена. И сейчас, и тогда. Всегда-всегда.
Ямато действительно растерялся, увидев Хоши у себя дома, а, поняв, что она пришла с вещами, начал бормотать о своем возрасте, о том, что Хоши такая лапушка и умница, зачем ей некрасивый старикашка капитан, да что подумают люди, что скажут родители. А потом махнул рукой и обнял свою "звезду".
Он не помнил своих родных, не знал своего настоящего имени, данного родителями. Киное, Ямато - это были скорее кодовые прозвища воина АНБУ. Тензо назвала его когда-то девочка из клана Ибури. Он чем-то напомнил ей младшего брата.
Хоши упорно звала его Цветочком. Почему не домиком? Он совсем не походил на цветок, скорее был искривленным кустарником на краю пропасти, усталым, унылым, никому не нужным.
Но, оказалось, даже сухие и мертвые ветви могут зацвести. И дать плоды.
- Думаю, что тебе тоже пора ставить "точку", - сказала Хоши. - Сколько ты можешь себя изводить? Десять лет ты пытаешься что-то изменить между ним и собой. В итоге каждый раз срываешься до крика, до ссоры. Даже если он тебе безумно нравится, ни к чему хорошему это не приводит. В вас обоих слишком много гордости. И мне кажется, он не сможет уступать тебе, как мой Цветочек - мне, или наш отец уступает маме. Ты сама тоже не способна всё время уступать. Конечно, ты можешь мне возразить, - продолжала Хоши, - что лучше один час быть счастливой рядом с любимым, чем всю жизнь сожалеть об упущенной возможности. В какой-то степени ты будешь права. Только хватит ли тебе этого часа? И что будет потом? Я знала, что если Цветочек отвергнет меня, то он никогда не унизит меня этим, не напомнит о том, что я сделала, никому не скажет об этом. А парень, которого ты любишь, которой тебе нравится, он способен на такой поступок?
- Не знаю, - пробормотала Юко.
- Тогда поставь "точку" и иди дальше. Перемучайся, но выясни всё до конца. Спокойно, без крика и скандала. Покажи ему, что ты выросла, что ты не та восьмилетняя девочка, которой когда-то была. Я хочу, чтобы ты, Юко, была счастлива. Как счастлива я.
- Спасибо, Хоши.
Разговор с сестрой успокоил Юко. Возможно, она уже давно подумывала о таком решении своей личной проблемы. Только ставить "точку" необходимо было в спокойном состоянии. А Юко всегда успокаивали одинокие прогулки по вечерам.
Надо было только предупредить родителей, что она совсем ненадолго покинет дом.
Родители расположились на задней веранде. Отец вообще любил это место. Когда дом потихоньку затихал, домашние засыпали, Какаши подолгу сидел там и любовался небом, то сверкающим мириадами звезд, то затянутым грозовыми тучами.
В эту жаркую июльскую ночь он там был не один.
Юко тихонько засмеялась. Наблюдать за родителями было немножко смешно, и в тоже время девушка гордилась ими. Любовь Шестого Хокаге и "поющего демона Конохагакуре" уже давно стала легендой в мире шиноби. Их отношения, верность друг другу даже у юнцов вызывали зависть и уважение.
Считалось нормальным, если женатый мужчина посещал "веселые" дома или имел связи с другими, мол, это говорило о мужской силе и привлекательности. А вот Шестой Хокаге никогда не следовал этому правилу, храня верность одной единственной женщине, своей жене. И сколько бы знаков внимания не оказывали посторонние мужчины Золотоволосой, сколько бы писем и записок не получала Мине Коноха, для неё существовал только один - Хатаке Какаши. Юко и сама завидовала родительской любви. Как бы ей хотелось, чтобы и к ней относились так же нежно и бережно, как отец - к маме.
Оставаясь наедине, взрослые вели себя подчас, как подростки. Вот они сидят в разных углах веранды, чуть помахивают веерами, разгоняя тяжелый душный воздух. Тоненькие струйки от курильницы медленно уплывают в ясное темное небо. Вот отец поднялся со своего места, поправил спиральки курильницы и сел уже поближе к маме. Вот мама налила себе и отцу чаю, с полупоклоном подала мужу чашку и тоже придвинулась к нему.
Юко хихикала, наблюдая над уловками своих "старичков", пока наконец отец не принялся вытаскивать шпильки с незабудками из золотых кос Мине Конохи, а та, обняв любимого за талию, не положила свою голову ему на плечо.
Дочь знала, что дальше родители будут целоваться. Наверное, точно такая же сцена повторялась сейчас на веранде домика капитана Ямато. Сестра точно так, как мама, склоняла головку на плечо своего капитана, а он обнимал её.
Юко вздохнула. Нарушать родительскую идиллию не хотелось, так что погуляет она без разрешения.
Девушка не заметила, как за ней последовал брат, по мнению которого ночные прогулки сестренки были немножко опасны. Совсем-совсем немножко.
Вслед за ними отправился один из выросших котят Кано и Такары. Приглядеть на всякий случай.
Сарутоби Конохамару возвращался с вечеринки немного пьяным и в отличном настроении. Сегодня приятели уговорили его пойти вместе на гоукон с куноичи из Страны Ветра. Завтра или послезавтра. Можно было здорово повеселиться, и если ему повезет, то среди девчонок окажется "она", девушка его мечты. Главное, чтобы у неё не было золотых кудрей, черных глаз и родинки ниже губы с левой стороны, как у одной крикливой особы.
Почти две недели он не сталкивался со своей давнишней недоброжелательницей, даже не вспоминал о ней. Но стоило подумать о ведьме, как она тут же появилась.
Юко шагнула из темноты проулка, словно поджидала его.
Сарутоби оскалился, готовый к очередной словесной драке, но девушка повела себя странно.
Ничего не говоря, она близко подошла к парню и, обняв за плечи, поцеловала его. У Конохомару обожгло губы, таким страстным и пламенным был поцелуй Юко. Мгновенно протрезвев, он невольно прижал к себе эту сумасбродку, стараясь продлить неожиданный поцелуй. Ни одна из его знакомых не целовалась так наивно и так пылко.
"Вот и всё, - подумала Юко, отстраняясь от ошарашенного Конохамару. - "Точку" я поставила. И хотя мне понравилось с ним целоваться, ничего спрашивать у него не буду. Он только посмеется надо мной. Я уже решила: забуду о нем. Навсегда забуду".
Ни слова не сказав, девушка не спеша продолжила свою прогулку.
- Ничего себе, "точка" в отношениях, - услышал Конохамару знакомый голос.
Рядом с ним появился растерянный и не меньше его удивленный Макото.
- Какая точка? - поинтересовался Сарутоби, решив выяснить, сошла ли Юко с ума, или ему всё это снится.
- Я так понимаю, что моей сестренке надоело выкидывать шоколад, приготовленный для вас, Конохамару-сан, на Валентинов день, и она решила сказать вам: "Прощай", - почесал затылок Макото.
- Она что, делала для меня шоколад? - запутался ещё больше Конохомару. - С отравой что ли?
- Угу, и писала на нем "люблю". Теперь понятно, почему она вам его не отдавала, а протаскав целый день, пуляла в мусорку, - укоризненно покачал головой старший сын Шестого. - Деревню жалела.
- Почему деревню?
- Так если бы вы заикнулись об отраве, она точно полдеревни уничтожила бы. Вместе с вами. Но теперь я спокоен. Юко у нас твердый человек. Если она что решила, то это до конца жизни. Так что, Конохамару-сан, не будет вам больше никакого шоколада "хонмей". Юко вас больше не потревожит. Вы для неё перестали существовать, - ехидно улыбнулся Макото. - Спокойно вам ночи, Конохамару-сан. И привет Мираи.
Сарутоби потер вспотевший лоб. Он не знал, то ли сейчас бежать к родителям Юко и Макото с известием, что их дети сошли с ума, то ли подождать до утра.
Что там сказал Макото? Шоколад "хонмей"? "Люблю"? Он, Сарутоби Конохамару, перестал существовать для своей неприятельницей? Такое могло быть? Теперь можно было не бояться ссор и перепалок с этой мерзкой особой, можно было гулять с кем угодно, не нарываясь на ехидные насмешки бешеной девчонки.
Только вот почему он не испытывает счастья? Почему?
На следующий день джонин Хатаке Юко работала в одном из архивов Штаба. С некоторых пор информацию из архивов копировали на специальные электронные носители: новое время требовало новых технологий. Только старые бумажные документы никуда не выбрасывались, а возвращались на свои места, на полки архивов. И Умино Ирука требовал, что бы этим занимались ответственные люди.
Приятно, конечно, было,что дядюшка Ирука считал тебя человеком долга и дела, хотя работа в архиве была скучной. Но надо – значит надо. Тем более в Штабе временами бывало весело.
Например, сегодня Камизуки Изумо и Хагане Котетсу вновь открыли свой тотализатор, с которым пока безуспешно боролся Умино. Вопросы были довольно интересные: появится ли шестой по счету ребенок в семье Шестого Хокаге, и кто родится у капитана Ямато, мальчик или девочка. Юко пообещала подумать о ставках до конца рабочего дня. Многие шиноби уже сделали свой выбор.
Когда дверь архива хлопнула, закопавшаяся в папках и свитках Юко решила, что это дядюшка или Казуки пришли позвать её пообедать. Во всяком случае, Казу-тян, если была такая возможность, никогда не нарушал режима дня.
Возле двери высилась фигура с синим шарфиком на шее. Девушка мысленно выругалась, призрак главы клана Сарутоби, увы, не испарился, и она, вздохнув, вернулась к своей работе. До обеда оставалось ровно пятнадцать минут, и можно было расставить по местам ещё с десяток папок. Разговаривать, интересоваться у Конохамару, что он забыл в архиве, она не собиралась.
- И? – спросил Конохамару, понаблюдав пять минут за Юко.
- Вы что-то хотели, Конохамару-сан? – не оборачиваясь к нему, всё-таки полюбопытствовала Юко.
Полюбопытствовала как можно спокойнее и холодно.
- Что это было вчера вечером? – у Сарутоби голос тоже был ледяным.
- А разве вчера вечером что-то было? – Юко наконец обернулась к собеседнику. – По-моему, ничего не было.
- А поцелуй? Ты меня поцеловала, - смутился Конохомару.
- Разве? Пить надо было меньше, Конохамару-сан, - не удержалась от подкола девушка, забирая со стола новую партию папок.
Конохамару сжал зубы. Эта несносная девчонка всегда выводила его из себя, даже когда была еле видной от земли кнопкой. Вечно дразнила его, убегала, когда он присматривал за ней, ехидничала, задирала. А сколько свиданий она ему испортила, пальцев не хватит пересчитать.
Какую новую каверзу придумала Юко?
- Успокойтесь, Конохамару-сан, - тихо сказала девушка, угадав по лицу Сарутоби, о чем он думал, - можете жить спокойно. Я больше не потревожу вас. Никаких склок, ссор, скандалов, ехидных перебранок больше не будет. Я уже не та восьмилетняя девочка, которая однажды попыталась подарить вам шоколад на день св. Валентина.
- Да, тот шоколад я запомнил на всю жизнь, - протянул Конохамару. – Ты меня тогда так стукнула, неделю голова гудела.
- А не надо было называть меня хрупким и слабым ребенком, - тут же ощетинилась Юко.
Она закусила нижнюю губу и закрыла глаза. Нет, она не сорвется, не опустится до новой перебранки с Сарутоби. И не заплачет перед ним. Ни за что и никогда.
- Конохамару-сан, уйдите, пожалуйста, - попросила Юко срывающимся голосом. – Я не хочу с вами ругаться. Пожалуйста, уйдите.
Конохамару растерялся. Девушка, которую все считали, и не зря, суперсильной, которая всегда находила как его уколоть словами, сейчас стояла перед ним, еле сдерживая слезы. Почему? Неужели его самая безумная версия произошедшего была правильной?
- Юко, я тебе нравлюсь? – выпалил он. – Хоть немного?
Девушка сжалась, как от удара.
- Макото сказал, что ты каждый год делала для меня шоколад «хонмей».
Слезы у девушки мгновенно высохли.
- Убью, - процедила сквозь зубы Юко.
- Кого? – полюбопытствовал Конохамару.
- Макото убью!
Сарутоби засмеялся. Размышляя ночью о выходке Юко, он понял, что всем девчонкам, с которыми встречался, всегда чего-то не хватало. У одних не было таких мягких золотых кудряшек, другие не имели бездонных черных глаз. Но главное: ни у кого не было миленькой, если хорошенько присмотреться, родинки ниже губы и вредного, взрывного характера, который определенно притягивал главу клана Сарутоби. Не нравились ему пресные особы. То ли дело барышни с «перчиком».
Конохомару попробовал обнять вырывавщуюся Юко.
- Не знаю, какую ты там точку собиралась поставить и где, но все точки отменяются, - предупредил он.
- Это не вам решать, - вспыхнула Юко, отбиваясь от его рук.
- Пфе! Мне хочется попробовать наконец твой шоколад, глупышка, - улыбнулся Конохомару. - А ещё у меня в декабре день рождение.
- Ну и что?
- С тебя подарок.
- Что?!
Конохомару увернулся от летящих прямо в него вороха папок и, смеясь, выскочил за дверь.
- Сегодня идем в кино! - крикнул он девушке. - Я за тобой зайду.
- Ещё чего!
Юко посмотрела на разбросанные папки и свитки. Раздолбай! Не пойдет она с ним ни в какое кино. Пусть не надеется.
Конохомару с этим согласился. Притащил целый веник ромашек, мило улыбался, так что Юко стало стыдно за свои взбрыкивания на глазах у родителей. Не вели себя так взрослые и умные девушки. Пришлось переодеваться в платье и идти гулять. Просто гулять. На последок она успела показать мрачному Макото язык и чинно последовала за своим кавалером.
Макото обрадовался, когда посреди гостиной возник АНБУ. Но тот вручил свиток матери и исчез в клубах дыма.
Мине прочитала послание и, передав его Какаши, и посоветовала сыну:
- Ложись-ка спать.
- Ещё рано, - возразил тот.
- Завтра утром пойдешь со мной на миссию. Надо хорошо выспаться.
Макото замер. Мама обычно уходила на миссии, если где-то в мире шиноби открывалась дверь в другой мир или требовался опытный ирьёрин. На такие миссии с ней ходили сестры.
- Думаю, настало время проверить твои способности, капитан АНБУ, - невозмутимо произнесла Мине.
- Портал? - задохнулся от предчувствия Макото.
- Да. И на радостях добеги до дома госпожи Куренай, будь добр. Мираи идет с нами. Предупреди, чтобы была у воротам к часикам пяти утра.
Последние слова прозвучали в пустоту. Макото буквально испарился на глазах.
Мине и Какаши переглянулись и засмеялись.
- Может, сегодня успеют помириться, - предположил Какаши. - Не могу видеть его убитую горем физиономию.
- И помирятся, и снова поссорятся, - философски сказала Мине. - Пока не поймут, что любят друг друга.
- Я так понял, вы с Куренай уже давно всё за них решили.
- Не за них, - запротестовала Мине. - Но даже слепому видно, что им не жить друг без дружки. С детских лет вместе, вместе выросли. Мираи знает характер Макото, знает, что тот может выкинуть, и остановить его может, если что случится.
- Да я-то не против, - развел руками Какаши. - Мне объяснять нечего.
Утро следующего дня Хатаке Какаши встретил на вершине скалы монумента Хокаге.
- Сенсей! - радостно окликнул его Наруто.
- Ты откуда тут? - удивился Какаши.
- Прогулка перед трудным рабочим днем, - расплылся в мальчишеской улыбке Нанадайме. - А вы, сенсей? Что вы здесь делаете?
- Тоже гуляю, - улыбнулся под маской Хатаке, устремляя взгляд вдаль.
Наруто притих. Он, как и все в деревне, знал об особом ритуале Рокудайме.
Какаши нашел глазами маленькую золотую искру, скользившую по главной улице к воротам. Он провожал её взглядом долго, пока мог различать.
"Огонёк, мой огонёк, возвращайся. Жду тебя. Прости, но буду ждать тебя всегда."
P.S.
Через месяц после возвращения с миссии Макото красовался с синяком на скуле: свой первый поцелуй Мираи без боя не отдала.
Ставки о шестом ребенке в семье Хатаке "неразлучники" принимают до сих пор.
Автор: Юмалаб
Бета:нет
Пейринг: Какаши/ОЖП, Ирука, Наруто, Ширануи, Джирайя и др.
Рейтинг: R.
Жанр: Romance, drama.
Размер: макси.
Статус: закончен.
Дисклеймер: герои и мир принадлежат великому и могучему Масаши Кишимото.
Саммари: в мире шиноби появляется «поющий демон». Примут ли его в Конохе?
Размещение: хотите тырить? спросите автора.
Критика: критика приветствуется без ругани и мата, сапогами не кидаться, кошек не натравливать.
Пролог.Пролог. - yamalab.diary.ru/p171252174.htm
Первые 10 глав.Глава 1. - yamalab.diary.ru/p171252466.htm
Глава 2. - yamalab.diary.ru/p171252660.htm
Глава 3. - yamalab.diary.ru/p171252964.htm
Глава 4. - yamalab.diary.ru/p171298470.htm
Глава 5. - yamalab.diary.ru/p173322172.htm
Глава 6. - yamalab.diary.ru/p185118684.htm
Глава 7. - yamalab.diary.ru/p185496873.htm
Глава 8. - yamalab.diary.ru/p186829803.htm
Глава 9. - yamalab.diary.ru/p188266919.htm
Глава 10. - yamalab.diary.ru/p190320236.htm
Следующие 10 глав.Глава 11. - yamalab.diary.ru/p195909677.htm
Глава 12. - yamalab.diary.ru/p197034897.htm
Глава 13. - yamalab.diary.ru/p199772658.htm
Глава 14. - yamalab.diary.ru/p201167607.htm
Глава 15. - yamalab.diary.ru/p204494412.htm
Глава 16. - yamalab.diary.ru/p204497138.htm
Глава 17. - yamalab.diary.ru/p204697006.htm
Глава 18. - yamalab.diary.ru/p204750623.htm
Глава 19. - yamalab.diary.ru/p205447879.htm
Глава 20. - yamalab.diary.ru/p205448015.htm
Глава 21.Глава 21. - yamalab.diary.ru/p205559250.htm
Глава 22.Глава 22. - yamalab.diary.ru/p171252174.htm
Вместо эпилога.- Макото! - разъяренная Юко стояла в дверях комнаты, помахивая пустым пакетом.
Ещё утром в пакете были яблоки. Юко сама купила их, потому что вечером должна была придти Хоши со своим Цветочком, а мамины блинчики с яблоками всегда бывали вне конкуренции.
И вот яблок уже не было. А брат сидел и хрустел. Яблоками!
- Ты их все съел? - Юко тряхнула пакетом с явным намерением натянуть его на чью-то дурную голову.
- Не все, - чавкнул Макото, - поделился с Казуки и отцом.
Юко издала нечто среднее между рыком и стоном. Мужчины! Суют свои носы куда не надо. И отец, вроде бы взрослый, даже пожилой человек, (ой, только не пожилой, а то Хоши узнает и обидится), а туда же. Шалит и проказит, словно он ровесник сыновьям. Шестой Хокаге называется!
- Угомонись, - фыркнул брат. - Казу-тян обещал заглянуть по пути из Штаба в маркет и приволочь пакет с фруктами. До вечера время есть.
Он подмигнул старшей сестренке заплывшим глазом.
У той тут же прошел гнев. Ни братьев, ни сестер она в обиду не давала никогда. Только вот кто разукрасил Макото?
- Это у тебя откуда? - поинтересовалась Юко.
- С тренировки.
- С тренировки? Ни за что не поверю, - хмыкнула Юко, взяв Макото за подбородок и с интересом изучая синяк на его физиономии. - Чтобы капитан АНБУ получил на тренировке такую живопись на свою симпатичную мордашку. Да ты с семи лет обходишься без синяков! Это кто же тебя так?
Макото сердито засопел и попробовал вырваться из цепких пальчиков сестрички. Вот зря он решил заесть горе яблочками, зря. Юко теперь не отвяжется, пока всё не разузнает.
Между тем Юко сбегала за лекарством и деловито занялась синяком брата.
- Рассказывай, я тебя слушаю.
- Не скажу! - попробовал отбиться от примочки Макото.
- Рассказывай, всё равно узнаю.
- Вот и узнавай сама, - внезапно обозлился Макото.
Юко пожала плечами. Дурашка! Тоже секрет нашел.
- Мираи, да? - деловито спросила она.
- Ну и Мираи. Ну и что? - мотнул головой Макото.
- Опять ты ей поддавался, и она тебя треснула, - сказала Юко.
По сопению брата девушка поняла, что так всё и было. Если от кого Макото и терпел удары по физиономии или по другим частям тела, то только от своей подружки детства Мираи. За дело? Обычно, да. То не так сказал, то не так сделал, не туда пошел, да ещё без неё. В последнее время хорошенькая Мираи злилась, что приятель на тренировках поддавался ей, хотя она просила бороться без снисхождения. Вот дурочка! Нашла о чем просить. Макото не с каждым из АНБУ тренировался в полную силу, как-никак старший сын Шестого Хокаге и " поющего демона Конохагакуре".
Видно сегодня препирательства Мираи и Макото в очередной раз дошли до оплеух. А рука у дочери Куренай была тяжелая.
- Хоть бы раз ты ей дал почувствовать свою силу, - предложила Юко. - Она бы сразу всё поняла и перестала тебя изводить.
- Не могу. Она девушка.
- Я тоже девушка, но со мной ты не церемонишься.
- П-ф-ф, с тобой, - засмеялся Макото. - Ты же сильная, а Мираи слабенькая, хрупкая.
- И ты ей это сказал?
- А что? Не надо было? - удивился Макото.
- Болван! Кто куноичи такие слова говорит? Тем более Мираи. Она же с детства помешана стать самой сильной и умелой, как её отец. А ты ей про хрупкость брякнул.
Макото почесал в затылке.
- Я не брякал, - уточнил он. - Я постоянно ей это говорю.
- За что и получаешь, - назидательно сказала сестра.
- Другим девчонкам нравятся мои слова. Они так мило краснеют.
Юко закатила глаза. Макото обожал смущать женский пол. Что в этом было такого, понять трудно, но легкий румянец на щеках не только юных дев, но и леди среднего возраста, а то и милых старушек, приводил Макото в восторг. А потом он всё это описывал, зараза такая, в своих опусах, которые почему-то обожал читать отец. Извращенцы!
- Не всем, поверь, такие слова кажутся слаще меда, - фыркнула она. - Вот мне бы кто посмел сказать, что я хрупкая и слабая.
- Так тебе сказали уже один раз, - поддел сестру Макото.
У Юко снова испортилось настроение.
- Мажь сам свою физиономию, - выкрикнула она и убежала к себе.
И зачем брат вспомнил тот случай? Ей же тогда было всего восемь лет. По сути дела ребенок. Да и характер у неё, Юко, был не такой спокойный и терпеливый, как у Хоши. Не всегда получалось держать себя в руках. Вот и взрывалась время от времени как порох.
Юко оглядела комнату, которую ещё месяц назад она делила вместе с сестрой-двойняшкой. Юко пока не привыкла, что у Хоши началась своя жизнь, семейная, ведь они всегда-всегда были рядышком. И Академию закончили в один год, и звания получали вместе, и советовались обо всем друг с другом. И знали друг о друге всё. Хоши столько раз помогала ей советами.
Конечно, мама всегда была в курсе всех их дел, на то она и мама. Если дочки не находили решений своих проблем, то шли к ней. И для мамы не стал неожиданностью уход из дома одной из дочерей. Птенцы выросли, вылетели из гнезда, и им пора было строить свои гнезда.
Юко знала, что рано или поздно им с сестрой пришлось бы расстаться. У Цветочка не было брата-близнеца, тем более ей нравился совершенно другой парень. Поэтому месяц назад вернувшись домой и застав Хоши за укладкой вещей в сумку, Юко без слов помогла сестре не только собраться и улизнуть из дома, но и донести сумищу до знакомого им обоим дома.
Юко только спросила:
- Ты убеждена в том, что ты делаешь правильно?
- Да, - улыбнулась ей Хоши. - Не волнуйся за меня.
- Глупенькая, как я могу за тебя не волноваться? Ты же моя сестренка. Ты не боишься, уверена, что он тебя примет?
- Конечно, я уверена в этом, - засмеялась Хоши. – И не боюсь.
- Хочешь, мы вместе его подождем? - предложила Юко.
- Нет, не надо, иди домой. Я подожду одна.
Вот так всё и случилось. И Юко теперь была одна, совсем одинешенька в своей комнате.
- Я дома, - раздался веселый звонкий голос, и Юко, забыв на время о собственных неприятностях и тревогах, полетела навстречу вернувшейся из больницы матери.
Мама дома! Значит, мужская половина семьи Хатаке получит по заслугам, и блинчики с яблоками приготовятся во время. Девушка прижалась к матери, вдыхая такой знакомый, такой родной запах. Теплая ладонь Мине легла на макушку мурлыкающей дочери.
Конохе-сан хватило одного взгляда, одного жеста, чтобы быстренько разрулить возникшие проблемы и заставить колесо семейной, домашней жизни крутиться еще быстрее и веселее.
- Макото, - окликнула она старшего сына, - тебя срочно ждут в Штабе.
- Седьмой вызывает?
- Нет, Советник. И захвати бэнто для себя и отца, он-то точно не успеет пообедать дома.
Макото напоследок подтолкнул сестру локтем и тут же умчался, нагруженный увесистыми коробочками с перекусами. В семье никто не знал, когда и кого сорвут с места на миссию или по рабочим делам, это могло случиться и ночью. Мине же требовала, чтобы никто не оставался голодным, такое уж было правило в семье Хатаке, так что приготовленные бэнто почти всегда были в холодильнике.
Казуки принес целых три пакета с яблоками.
- Не сердись за то, что мы съели все яблоки, купленные тобой - тягуче сказал он Юко. - Удержаться не было сил. Они пахли очень аппетитно!
Юко примирительно фыркнула и потрепала младшего братца по таким же, как и у неё, золотистым вихрам. Можно подраться с Макото, поскандалить с отцом, но вот на Казуки долго сердиться она не могла.
- Ой! А где же Айко? - всполошилась Мине. - Сынок, ты заходил за ней в Академию?
- Конечно, - медленно ответил Казуки. - Их раньше отпустили с занятий, она уже ушла.
- Ох, - заволновалась Коноха-сан.
Малышка то и дело попадала в разные переделки. И не потому что была шалуньей и задирой. Просто любопытная, во все сующая свой носик девочка.
- Мама, не переживай, - Казуки был невозмутим. - Академия на месте, никаких взрывов, никаких происшествий. Мы бы были уже в курсе, если бы Айко опять что-нибудь натворила.
- Да уж, нам с отцом хватило взрыва лаборатории в прошлом месяце, - проворчала Мине, одевая фартук.
Пора было заняться домашними делами. Будь ты хоть семь пядей во лбу или непобедимым гением, но никто не снимал с тебя обычных женских дел. Надо успевать всё, чтобы и в доме была чистота, и еды вдоволь, и на работе - полный порядок, за учениками тщательный присмотр, и за детей можно было не краснеть.
Мине улыбнулась, она почувствовала, что Айко была уже рядом с домом.
- Я тома, - пропищала из всех сил самая младшая из Хатаке.
От волнения девочка иногда путала звуки и буквы. Для четырехлетней девочки это было вполне простительно.
- Иноджин-кун, огромное спасибо тебе, что проводил Айко до дома, - обратилась Мине к светловолосому мальчику, державшему её младшую дочку за ручку, - иначе бы она застревала у каждого магазина, у каждой витрины.
- Да не за что, тётушка, - почтительно ответил зеленоглазый отпрыск клана Яманака, выпуская на волю запотевшие пальчики малышки. - Мне всё равно было по пути. Мы же живем почти рядом. И... мама просила зайти и передать, чтобы вы, тётушка, как появится возможность, заглянули в магазин за своим заказом.
- Новинки пришли? - поинтересовалась Мине.
Обычно Яманака оплаченные заказы передавали с курьером, роль которого выполнял тот же Иноджин.
- Да.
- Хорошо, передай маме, что я обязательно загляну на днях, - улыбнулась Мине и обратилась к дочери, которая успела спрятаться за её спиной. - Что нужно сказать, Айко?
- Спасибо, - буркнула та, не поднимая глаз на мальчика.
- Айко!
- Большое спасибо, Иноджин-сан, что проводили меня до дому, - быстро выпалила девочка и галопом ринулась из прихожей.
Казуки не выдержал и хрипло засмеялся.
- "Иноджин-сан" звучит странно, но прикольно, - объяснил он приятелю и угостил его яблоками.
Казуки был младше Боруто и его одноклассников примерно на год, но, как и все дети Хатаке Какаши, не смотря на своё увечье, закончил Академию раньше своих сверстников. Мало того, успел получить звание чунина и теперь работал в отделе Морино Ибики, отвечая за компьютерную безопасность деревни.
Яманака Иноджин был его другом и, пожалуй, единственным среди учеников Академии ниндзя, кто не завидовал Казуки. Он-то хорошо знал, что Казуки добился всего сам, а не получил в подарок только потому, что был сыном Шестого Хокаге. Знал, сколько сил ему, Казуки, стоили его достижения.
Младший сын Хатаке Какаши и Мине Конохи был от рождения глухим. Для ниндзя это был довольно сильный недостаток, и кое-кто советовал родителям навсегда запечатать чакру ребенка, вырастив из него обычного гражданского жителя селения шиноби. Только вот Мине была с этим не согласна! И Казуки вырос настоящим воином. У него было очень острое зрение, а слух заменила собой невероятная способность кожей, телом воспринимать малейшие колебания звуковых волн. Мальчик так же умел читать по губам.
Казуки раньше других детей стал читать. Мине научила его разговаривать, разработав целую новую методику. Для Какаши, освоившего, как и все в семье, язык жестов, давно знакомый в мире шиноби, и свыкшегося с тем, что сын - глухой, а значит и немой, было большим потрясением, когда Казуки в пять лет впервые назвал его "папой". Хотя речь Казуки частенько звучала громче, чем полагалось, все в Конохагакуре привыкли к медленной и тягучей манере разговаривать младшего сына Шестого. Он вообще был неторопливым и спокойным мальчиком.
После обеда Казуки заглянул на кухню, где мать и сестра усердно готовили блинчики.
- Можно мы с Айко сходим к дядюшкам? - попросил он.
- Можно, - кивнула Мине. - И не забудь пригласить дядюшек на ужин. Се-год-ня.
- Хо-ро-шо, - смешливо прищурился Казуки. - Я понял.
- Незабудки сорви с той клумбы, что на заднем дворе, дорогой, - улыбнулась Мине сыну.
Тот хрипло засмеялся в ответ.
- Лучше бы ты подсолнухи ей подарил, - философски заметила Юко, яростно сражаясь с тестом.
- Не оригинально, незабудки лучше. У неё голубые глаза, - усмехнулся Казуки, выскальзывая за дверь.
- Ты что-то воинственно сегодня настроена, - сказала Мине дочери.
- Просто мне никто цветов не дарит.
- Скорее ты не разрешаешь их дарить.
Юко пожала плечами:
- Значит, все они трусы, если бояться переступить мои запреты. И не будем больше говорить на эту тему, мама.
Мине вздохнула. Попытки поговорить о парнях всегда заканчивались дикими воплями Юко о том, что ей никто не был нужен, что мальчишки все поголовные дураки, за исключением отца, братьев, дядюшек и некоторых других представителей старшего поколения. Только ведь раненное любовью сердце этим не вылечишь.
Прежде чем отпустить сына с дочкой к Ируке и Генме на другой конец деревни, Мине вышла в прихожую посмотреть на них. С Айко станется надеть разнокалиберные носочки и сандалики. Тем более надо было кое-что проверить.
- Айко, покажи мне, пожалуйста, свои ручки, - попросила Мине.
Айко послушно протянула вперед чистые ладошки, а затем, понимая, что именно хотела мамочка, вывернула наружу содержимое кармана на своем фартучке. Там был только чистый носовой платок.
Мине вздохнула было с облегчением, но потом перевела взгляд на невозмутимого сынулю, что-то мечтательно высматривающего на потолке.
- Казуки! - и тонкие пальцы Конохи-сан замелькали в воздухе.
Казуки обреченно вздохнул и, виновато взглянув на Айко, отдал матери небольшую баночку с кремом.
- Ай-тян, - укоризненно покачала головой Мине, - мы же договорились с тобой, что будем тестировать все мази для дядюшки Генмы.
- Но, мамочка, мне так хочется помочь дядюшке, - протянула девчушка.
- Обещаю, что завтра ты отдашь дядюшке лекарство, если я не найду в нем никаких опасных ингредиентов. И не надувай губки, моя золотая, завтра получишь свою баночку в целости и сохранности. Ну, ступайте, ступайте, и не забудьте пригласить дядюшек сегодня к нам на ужин.
Чем ближе приближался полувековой юбилей, тем больше Ширануи уделял внимания своей внешности. Нет, он не мазал физиономию кремами от морщин, как престарелая кокетка, не пытался вернуть вторую молодость, одеваясь по молодежному и употребляя в речи определенные словечки. До такого маразма спец-джонин не опустился. Ирука даже сумел убедить любимого в том, что "лучики" вокруг глаз добавляли ему мужественного шарма. Ведь его самого, Ируку, Генма любил до сих пор, не смотря на морщины и седые волосы в каштановой шевелюре.
Генма почему-то решил, что лысеет. Углядел, что его грива поредела, нащупал на макушке какую-то плешь, хотя все вокруг разуверяли его в обратном.
Айко приняла волнения дядюшки близко к сердцу и решила ему помочь. Девочкой она была талантливой, читать и писать умела отлично, а у мамы было много фармацевтических и знахарских книг. Да и лечебных трав дома хватало. Несколько мазей и масок для волос не причинили особого вреда Ширануи, даже поспособствовали блеску и здоровому виду волос сенбоносца, но вот последняя из них вызвала сильное жжение, в итоге чуть не получился ожог кожи головы.
От Мине попало обоим, и Генме, и Айко. Дочка клятвенно пообещала во всем советоваться с мамой и сестрами, только, торопясь помочь обожаемому дядюшке, не всегда следовала своей клятве.
За ужином Какаши восседал во главе стола. Он улыбался про себя, вспоминал тихие ужины с отцом или свои одинокие трапезы. Теперь его жизнь была заполнена взрывами смеха, шутками, веселыми взглядами, общими проблемами и радостью. Радостью большой семьи, где все любили друг друга и стояли друг за дружку горой.
Макото и Казуки. Его сыновья, продолжение рода Хатаке. Казуки упорно добивался своих целей. Но и Макото от него не отставал. Со стороны казалось, что старшему из братьев Хатаке всё давалось шутя, играючи, но сколько мальчик тренировался для этого, знали только в семье.
Макото знал, что сестры намного сильнее его и брата. Но не захотел смириться с этим. Он изматывал себя тренировками и дополнительными занятиями. В восемь лет, став чунином, он без разрешения родителей удрал с Морскими бродягами. Конечно, Рюу надрал ему уши и мягкое место, но около трех лет мальчишка проходил обучение у Младшего Дракона далеко от родной деревни.
Отец гордился бы такими внуками. И внучками. Внучками тоже.
Малышка Айко сидела между своими обожаемыми дядюшками, успевая не только поглощать вкуснятину, но и болтать с ними обоими. Золотая девочка, любимица всей деревни. Никто не ожидал, что у Шестого Хокаге и его жены, по меркам мира шиноби, вступившей в пору увядания, может родиться ещё один ребенок. Дитя любви.
Конечно, Айко многому надо было ещё научиться, чтобы, например, не было взрывов в лабораториях. Да и расплачиваться каждый раз за оборудование было делом накладным, как ни крути. Ирука и Генма всё время заступались за свою "деточку". Нет, они оба любили всех детей Какаши и Мине, но Айко была им особенно дорога. Как бы они её не разбаловали! Но ведь он, Какаши, тоже этим грешил. Постоянно. Если бы жена не давала ему по рукам, то он бы забаловал всех своих детей, всех до единого.
"Звездочка" Хоши, степенная умница и красавица, воплощение предка клана Куроширо. Она стала в свои восемнадцать лет лучшей целительницей деревни, обойдя даже своих наставниц Учиха Сакуру и Цунаде-химе.
Какаши улыбнулся, заметив, как заботливо поправил Ямато завернувшийся рукав у своей юной жены. Кто бы мог подумать, что кохай станет Копирующему ниндзя еще и зятем. Нет, Шестой Хокаге всегда знал, что Тензо искренне любовался Хоши и вздыхал по ней. Но разница больше чем в двадцать лет не давала никакой надежды на взаимность капитану Ямато. Он ведь и подумать не мог, что однажды утром войдет в дом семпая, держа за руку свою мечту, девушку-звезду, отдавшую ему своё сердце.
Звезда и Цветок.
У Юко было не всё так безмятежно и радостно, как у сестры-двойняшки. Но и объект любви "солнечной" куноичи был младше рассудительного Тензо. А значит и подурее, поглупее. Не всякий парень потерпит рядом с собой девушку, намного сильнее себя.
Какаши вот сумел понять, что даже сильные, очень сильные и умелые женщины нуждаются в опоре и защите. Сумел дождаться своего счастья. Боролся за него.
Внезапно Мине, сидевщая напротив и вооруженная лопаточкой для риса, бросила на мужа такой пламенный, такой обещающий ещё одну страстную ночь взгляд, что у него внутри всё закипело, и, едва сдержав себя, Какаши уткнулся в тарелку.
Можно ли хотеть и желать женщину, когда тебе шел сорок шестой год, и все вокруг называли тебя "стариком", да и ты сам время от времени по утрам чувствовал тяжесть прошедших лет? Можно ли желать и хотеть женщину, которой миновало сорок лет, и которая ничуточки не скрывала своего возраста, скорее гордилась им?
Можно, если любишь эту женщину так же сильно, как в первую встречу, если она всё так же была дорога тебе, не смотря на тонюсенькие морщинки в уголках глаз и еле заметную снежную изморозь золотых, всё ещё густых кос. Можно, если коротенькая записка о свидании заставляла бешено биться твое сердце, и ты спешил, как мальчишка, на заветное тайное место, чтобы крепко обнять, чтобы вдохнуть сладкий аромат спелых летних яблок и меда, сводящий тебя с ума.
После ужина Какаши с Ямато устроились на задней веранде. Разговор тихо перетекал с одного деревенского происшествия на другое, как неторопливый ручеек. Хатаке чувствовал, что кохай не решался заговорить о чем-то очень важном, но не спешил с расспросами. Надо, сам скажет. Вечер был слишком хорош для каких-то дел.
- А вот и чай, - возвестила Мине, устраиваясь рядом с мужчинами вместе с подносом. - Ты уже в курсе, дорогой? - поинтересовалась она у Какаши, разливая крепкий ароматный напиток.
- Нет. Что случилось? - удивился Хатаке, переводя встревоженный взгляд с довольной жены на смущенного Тензо.
- Как, капитан Ямато? Где ваша смелость и храбрость? - поддразнила Тензо Коноха-сан. - Ай-яй-яй.
Тензо покраснел и вцепился обеими руками в предложенный стакан чая.
- Маа? - вопросительно приподнял бровь Копирующий ниндзя, продолжая сверлить кохая взглядом.
Тот закашлял, подавившись горячим чаем.
- Милый, перестань изображать из себя разгневанного Ками-сама. Капитан Ямато хотел сказать, что через каких-то восемь-девять месяцев мы с тобой станем дедушкой и бабушкой, - счастливо улыбнулась Мине.
- Э? Правда? - спросил Какаши у своего кохая.
Тот энергично закивал головой.
- Мне бы хотелось, чтобы вы присмотрели за Хоши, - скороговоркой попросил Тензо. – Боюсь, у меня будет очень долгая миссия, с которой я не смогу отлучаться.
Какаши понимающе кивнул головой. Об этом задании с ним советовался Седьмой, и он сам предложил Ямато. Вот только Какаши не подозревал, что дочь беременна.
- Хоши знает? - негромко спросил он.
- Да. У нас нет секретов друг от друга, - ответил Ямато. - Я тревожусь за Хоши. Вдруг что-то пойдет не так.
- Всё будет хорошо, - потрепала его по плечу Мине. - И не надо никаких просьб, мы присмотрим за Хоши, она ведь наша дочка.
- Я рад, - улыбнулся Какаши, - рад тому, Тензо, что у тебя теперь есть семья, и скоро будет наследник.
- Или наследница, - кивнул ему Ямато. - Мужчины обычно хотят сыновей, но девочка, похожая на Хоши, это тоже счастье.
- Или похожая на тебя, - засмеялся Какаши.
Мине, смеясь, покачала головой. Ребенок ещё не родился, а они решают, на кого он будет похож. Ну и ну!
Макото между тем грел ушки возле комнаты сестер или просто банально подслушивал их разговор. Он не раз этим занимался, узнавая что-нибудь нужное и интересное для себя. А как иначе было понять девчонок, ту же Мираи? Хотя с Мираей ничего не помогало. Особенно в последнее время.
В этот раз разговор шел о "точке" в отношениях.
- Так ты в тот раз просто хотела закончить ваши отношения с Ямато? - воскликнула Юко.
- Нет, скорее выяснить, есть ли у нас общее будущее, и какое оно будет, - ответила Хоши. - Отношений-то как таковых не было. Мне казалось, что я особенная для Цветочка, но сомневалась, понимаешь? А ещё страшно боялась откровенного разговора и решила, что мой внезапный переезд к нему станет такой вот "точкой", поможет всё прояснить.
- А сама мне сказала, что не боишься.
- Прости. Тогда бы ты ни за что не оставила меня там одну, а Цветочек обязательно бы уперся и отвел меня обратно домой.
- Это точно. Он такой у тебя правильный.
Хоши засмеялась.
В тот вечер, когда она пришла в дом Ямато со своими вещами, у неё тряслись поджилки, колени, руки. Было страшно, очень страшно и немного стыдно за свой поступок. Как будто она предлагала себя мужчине. Но иначе Хоши не могла поступить.
Когда она увидела в Тензо самого-самого-самого, поняла, что он был её мужчиной, трудно сказать. А может быть, всегда это видела, ещё ребенком, только не осознавала этого.
Хоши знала главный аргумент против их отношений, который выскажет ей этот одинокий, до щемящей нежности родной, суровый, взрослый мужчина. Разница в возрасте была просто громадной до жути. Но ни один из молодых парней, пробовавших ухаживать за Хоши, не был ей мил, не был ей нужен. Только он, Ямато. Он был для неё молодым и красивым, умным и сильным.
Уверена ли она была в своих чувствах? Уверена. И сейчас, и тогда. Всегда-всегда.
Ямато действительно растерялся, увидев Хоши у себя дома, а, поняв, что она пришла с вещами, начал бормотать о своем возрасте, о том, что Хоши такая лапушка и умница, зачем ей некрасивый старикашка капитан, да что подумают люди, что скажут родители. А потом махнул рукой и обнял свою "звезду".
Он не помнил своих родных, не знал своего настоящего имени, данного родителями. Киное, Ямато - это были скорее кодовые прозвища воина АНБУ. Тензо назвала его когда-то девочка из клана Ибури. Он чем-то напомнил ей младшего брата.
Хоши упорно звала его Цветочком. Почему не домиком? Он совсем не походил на цветок, скорее был искривленным кустарником на краю пропасти, усталым, унылым, никому не нужным.
Но, оказалось, даже сухие и мертвые ветви могут зацвести. И дать плоды.
- Думаю, что тебе тоже пора ставить "точку", - сказала Хоши. - Сколько ты можешь себя изводить? Десять лет ты пытаешься что-то изменить между ним и собой. В итоге каждый раз срываешься до крика, до ссоры. Даже если он тебе безумно нравится, ни к чему хорошему это не приводит. В вас обоих слишком много гордости. И мне кажется, он не сможет уступать тебе, как мой Цветочек - мне, или наш отец уступает маме. Ты сама тоже не способна всё время уступать. Конечно, ты можешь мне возразить, - продолжала Хоши, - что лучше один час быть счастливой рядом с любимым, чем всю жизнь сожалеть об упущенной возможности. В какой-то степени ты будешь права. Только хватит ли тебе этого часа? И что будет потом? Я знала, что если Цветочек отвергнет меня, то он никогда не унизит меня этим, не напомнит о том, что я сделала, никому не скажет об этом. А парень, которого ты любишь, которой тебе нравится, он способен на такой поступок?
- Не знаю, - пробормотала Юко.
- Тогда поставь "точку" и иди дальше. Перемучайся, но выясни всё до конца. Спокойно, без крика и скандала. Покажи ему, что ты выросла, что ты не та восьмилетняя девочка, которой когда-то была. Я хочу, чтобы ты, Юко, была счастлива. Как счастлива я.
- Спасибо, Хоши.
Разговор с сестрой успокоил Юко. Возможно, она уже давно подумывала о таком решении своей личной проблемы. Только ставить "точку" необходимо было в спокойном состоянии. А Юко всегда успокаивали одинокие прогулки по вечерам.
Надо было только предупредить родителей, что она совсем ненадолго покинет дом.
Родители расположились на задней веранде. Отец вообще любил это место. Когда дом потихоньку затихал, домашние засыпали, Какаши подолгу сидел там и любовался небом, то сверкающим мириадами звезд, то затянутым грозовыми тучами.
В эту жаркую июльскую ночь он там был не один.
Юко тихонько засмеялась. Наблюдать за родителями было немножко смешно, и в тоже время девушка гордилась ими. Любовь Шестого Хокаге и "поющего демона Конохагакуре" уже давно стала легендой в мире шиноби. Их отношения, верность друг другу даже у юнцов вызывали зависть и уважение.
Считалось нормальным, если женатый мужчина посещал "веселые" дома или имел связи с другими, мол, это говорило о мужской силе и привлекательности. А вот Шестой Хокаге никогда не следовал этому правилу, храня верность одной единственной женщине, своей жене. И сколько бы знаков внимания не оказывали посторонние мужчины Золотоволосой, сколько бы писем и записок не получала Мине Коноха, для неё существовал только один - Хатаке Какаши. Юко и сама завидовала родительской любви. Как бы ей хотелось, чтобы и к ней относились так же нежно и бережно, как отец - к маме.
Оставаясь наедине, взрослые вели себя подчас, как подростки. Вот они сидят в разных углах веранды, чуть помахивают веерами, разгоняя тяжелый душный воздух. Тоненькие струйки от курильницы медленно уплывают в ясное темное небо. Вот отец поднялся со своего места, поправил спиральки курильницы и сел уже поближе к маме. Вот мама налила себе и отцу чаю, с полупоклоном подала мужу чашку и тоже придвинулась к нему.
Юко хихикала, наблюдая над уловками своих "старичков", пока наконец отец не принялся вытаскивать шпильки с незабудками из золотых кос Мине Конохи, а та, обняв любимого за талию, не положила свою голову ему на плечо.
Дочь знала, что дальше родители будут целоваться. Наверное, точно такая же сцена повторялась сейчас на веранде домика капитана Ямато. Сестра точно так, как мама, склоняла головку на плечо своего капитана, а он обнимал её.
Юко вздохнула. Нарушать родительскую идиллию не хотелось, так что погуляет она без разрешения.
Девушка не заметила, как за ней последовал брат, по мнению которого ночные прогулки сестренки были немножко опасны. Совсем-совсем немножко.
Вслед за ними отправился один из выросших котят Кано и Такары. Приглядеть на всякий случай.
Сарутоби Конохамару возвращался с вечеринки немного пьяным и в отличном настроении. Сегодня приятели уговорили его пойти вместе на гоукон с куноичи из Страны Ветра. Завтра или послезавтра. Можно было здорово повеселиться, и если ему повезет, то среди девчонок окажется "она", девушка его мечты. Главное, чтобы у неё не было золотых кудрей, черных глаз и родинки ниже губы с левой стороны, как у одной крикливой особы.
Почти две недели он не сталкивался со своей давнишней недоброжелательницей, даже не вспоминал о ней. Но стоило подумать о ведьме, как она тут же появилась.
Юко шагнула из темноты проулка, словно поджидала его.
Сарутоби оскалился, готовый к очередной словесной драке, но девушка повела себя странно.
Ничего не говоря, она близко подошла к парню и, обняв за плечи, поцеловала его. У Конохомару обожгло губы, таким страстным и пламенным был поцелуй Юко. Мгновенно протрезвев, он невольно прижал к себе эту сумасбродку, стараясь продлить неожиданный поцелуй. Ни одна из его знакомых не целовалась так наивно и так пылко.
"Вот и всё, - подумала Юко, отстраняясь от ошарашенного Конохамару. - "Точку" я поставила. И хотя мне понравилось с ним целоваться, ничего спрашивать у него не буду. Он только посмеется надо мной. Я уже решила: забуду о нем. Навсегда забуду".
Ни слова не сказав, девушка не спеша продолжила свою прогулку.
- Ничего себе, "точка" в отношениях, - услышал Конохамару знакомый голос.
Рядом с ним появился растерянный и не меньше его удивленный Макото.
- Какая точка? - поинтересовался Сарутоби, решив выяснить, сошла ли Юко с ума, или ему всё это снится.
- Я так понимаю, что моей сестренке надоело выкидывать шоколад, приготовленный для вас, Конохамару-сан, на Валентинов день, и она решила сказать вам: "Прощай", - почесал затылок Макото.
- Она что, делала для меня шоколад? - запутался ещё больше Конохомару. - С отравой что ли?
- Угу, и писала на нем "люблю". Теперь понятно, почему она вам его не отдавала, а протаскав целый день, пуляла в мусорку, - укоризненно покачал головой старший сын Шестого. - Деревню жалела.
- Почему деревню?
- Так если бы вы заикнулись об отраве, она точно полдеревни уничтожила бы. Вместе с вами. Но теперь я спокоен. Юко у нас твердый человек. Если она что решила, то это до конца жизни. Так что, Конохамару-сан, не будет вам больше никакого шоколада "хонмей". Юко вас больше не потревожит. Вы для неё перестали существовать, - ехидно улыбнулся Макото. - Спокойно вам ночи, Конохамару-сан. И привет Мираи.
Сарутоби потер вспотевший лоб. Он не знал, то ли сейчас бежать к родителям Юко и Макото с известием, что их дети сошли с ума, то ли подождать до утра.
Что там сказал Макото? Шоколад "хонмей"? "Люблю"? Он, Сарутоби Конохамару, перестал существовать для своей неприятельницей? Такое могло быть? Теперь можно было не бояться ссор и перепалок с этой мерзкой особой, можно было гулять с кем угодно, не нарываясь на ехидные насмешки бешеной девчонки.
Только вот почему он не испытывает счастья? Почему?
На следующий день джонин Хатаке Юко работала в одном из архивов Штаба. С некоторых пор информацию из архивов копировали на специальные электронные носители: новое время требовало новых технологий. Только старые бумажные документы никуда не выбрасывались, а возвращались на свои места, на полки архивов. И Умино Ирука требовал, что бы этим занимались ответственные люди.
Приятно, конечно, было,что дядюшка Ирука считал тебя человеком долга и дела, хотя работа в архиве была скучной. Но надо – значит надо. Тем более в Штабе временами бывало весело.
Например, сегодня Камизуки Изумо и Хагане Котетсу вновь открыли свой тотализатор, с которым пока безуспешно боролся Умино. Вопросы были довольно интересные: появится ли шестой по счету ребенок в семье Шестого Хокаге, и кто родится у капитана Ямато, мальчик или девочка. Юко пообещала подумать о ставках до конца рабочего дня. Многие шиноби уже сделали свой выбор.
Когда дверь архива хлопнула, закопавшаяся в папках и свитках Юко решила, что это дядюшка или Казуки пришли позвать её пообедать. Во всяком случае, Казу-тян, если была такая возможность, никогда не нарушал режима дня.
Возле двери высилась фигура с синим шарфиком на шее. Девушка мысленно выругалась, призрак главы клана Сарутоби, увы, не испарился, и она, вздохнув, вернулась к своей работе. До обеда оставалось ровно пятнадцать минут, и можно было расставить по местам ещё с десяток папок. Разговаривать, интересоваться у Конохамару, что он забыл в архиве, она не собиралась.
- И? – спросил Конохамару, понаблюдав пять минут за Юко.
- Вы что-то хотели, Конохамару-сан? – не оборачиваясь к нему, всё-таки полюбопытствовала Юко.
Полюбопытствовала как можно спокойнее и холодно.
- Что это было вчера вечером? – у Сарутоби голос тоже был ледяным.
- А разве вчера вечером что-то было? – Юко наконец обернулась к собеседнику. – По-моему, ничего не было.
- А поцелуй? Ты меня поцеловала, - смутился Конохомару.
- Разве? Пить надо было меньше, Конохамару-сан, - не удержалась от подкола девушка, забирая со стола новую партию папок.
Конохамару сжал зубы. Эта несносная девчонка всегда выводила его из себя, даже когда была еле видной от земли кнопкой. Вечно дразнила его, убегала, когда он присматривал за ней, ехидничала, задирала. А сколько свиданий она ему испортила, пальцев не хватит пересчитать.
Какую новую каверзу придумала Юко?
- Успокойтесь, Конохамару-сан, - тихо сказала девушка, угадав по лицу Сарутоби, о чем он думал, - можете жить спокойно. Я больше не потревожу вас. Никаких склок, ссор, скандалов, ехидных перебранок больше не будет. Я уже не та восьмилетняя девочка, которая однажды попыталась подарить вам шоколад на день св. Валентина.
- Да, тот шоколад я запомнил на всю жизнь, - протянул Конохамару. – Ты меня тогда так стукнула, неделю голова гудела.
- А не надо было называть меня хрупким и слабым ребенком, - тут же ощетинилась Юко.
Она закусила нижнюю губу и закрыла глаза. Нет, она не сорвется, не опустится до новой перебранки с Сарутоби. И не заплачет перед ним. Ни за что и никогда.
- Конохамару-сан, уйдите, пожалуйста, - попросила Юко срывающимся голосом. – Я не хочу с вами ругаться. Пожалуйста, уйдите.
Конохамару растерялся. Девушка, которую все считали, и не зря, суперсильной, которая всегда находила как его уколоть словами, сейчас стояла перед ним, еле сдерживая слезы. Почему? Неужели его самая безумная версия произошедшего была правильной?
- Юко, я тебе нравлюсь? – выпалил он. – Хоть немного?
Девушка сжалась, как от удара.
- Макото сказал, что ты каждый год делала для меня шоколад «хонмей».
Слезы у девушки мгновенно высохли.
- Убью, - процедила сквозь зубы Юко.
- Кого? – полюбопытствовал Конохамару.
- Макото убью!
Сарутоби засмеялся. Размышляя ночью о выходке Юко, он понял, что всем девчонкам, с которыми встречался, всегда чего-то не хватало. У одних не было таких мягких золотых кудряшек, другие не имели бездонных черных глаз. Но главное: ни у кого не было миленькой, если хорошенько присмотреться, родинки ниже губы и вредного, взрывного характера, который определенно притягивал главу клана Сарутоби. Не нравились ему пресные особы. То ли дело барышни с «перчиком».
Конохомару попробовал обнять вырывавщуюся Юко.
- Не знаю, какую ты там точку собиралась поставить и где, но все точки отменяются, - предупредил он.
- Это не вам решать, - вспыхнула Юко, отбиваясь от его рук.
- Пфе! Мне хочется попробовать наконец твой шоколад, глупышка, - улыбнулся Конохомару. - А ещё у меня в декабре день рождение.
- Ну и что?
- С тебя подарок.
- Что?!
Конохомару увернулся от летящих прямо в него вороха папок и, смеясь, выскочил за дверь.
- Сегодня идем в кино! - крикнул он девушке. - Я за тобой зайду.
- Ещё чего!
Юко посмотрела на разбросанные папки и свитки. Раздолбай! Не пойдет она с ним ни в какое кино. Пусть не надеется.
Конохомару с этим согласился. Притащил целый веник ромашек, мило улыбался, так что Юко стало стыдно за свои взбрыкивания на глазах у родителей. Не вели себя так взрослые и умные девушки. Пришлось переодеваться в платье и идти гулять. Просто гулять. На последок она успела показать мрачному Макото язык и чинно последовала за своим кавалером.
Макото обрадовался, когда посреди гостиной возник АНБУ. Но тот вручил свиток матери и исчез в клубах дыма.
Мине прочитала послание и, передав его Какаши, и посоветовала сыну:
- Ложись-ка спать.
- Ещё рано, - возразил тот.
- Завтра утром пойдешь со мной на миссию. Надо хорошо выспаться.
Макото замер. Мама обычно уходила на миссии, если где-то в мире шиноби открывалась дверь в другой мир или требовался опытный ирьёрин. На такие миссии с ней ходили сестры.
- Думаю, настало время проверить твои способности, капитан АНБУ, - невозмутимо произнесла Мине.
- Портал? - задохнулся от предчувствия Макото.
- Да. И на радостях добеги до дома госпожи Куренай, будь добр. Мираи идет с нами. Предупреди, чтобы была у воротам к часикам пяти утра.
Последние слова прозвучали в пустоту. Макото буквально испарился на глазах.
Мине и Какаши переглянулись и засмеялись.
- Может, сегодня успеют помириться, - предположил Какаши. - Не могу видеть его убитую горем физиономию.
- И помирятся, и снова поссорятся, - философски сказала Мине. - Пока не поймут, что любят друг друга.
- Я так понял, вы с Куренай уже давно всё за них решили.
- Не за них, - запротестовала Мине. - Но даже слепому видно, что им не жить друг без дружки. С детских лет вместе, вместе выросли. Мираи знает характер Макото, знает, что тот может выкинуть, и остановить его может, если что случится.
- Да я-то не против, - развел руками Какаши. - Мне объяснять нечего.
Утро следующего дня Хатаке Какаши встретил на вершине скалы монумента Хокаге.
- Сенсей! - радостно окликнул его Наруто.
- Ты откуда тут? - удивился Какаши.
- Прогулка перед трудным рабочим днем, - расплылся в мальчишеской улыбке Нанадайме. - А вы, сенсей? Что вы здесь делаете?
- Тоже гуляю, - улыбнулся под маской Хатаке, устремляя взгляд вдаль.
Наруто притих. Он, как и все в деревне, знал об особом ритуале Рокудайме.
Какаши нашел глазами маленькую золотую искру, скользившую по главной улице к воротам. Он провожал её взглядом долго, пока мог различать.
"Огонёк, мой огонёк, возвращайся. Жду тебя. Прости, но буду ждать тебя всегда."
P.S.
Через месяц после возвращения с миссии Макото красовался с синяком на скуле: свой первый поцелуй Мираи без боя не отдала.
Ставки о шестом ребенке в семье Хатаке "неразлучники" принимают до сих пор.
@темы: Какаши, моё, шиноби, проза, аниме, гет, Мине Коноха, муки творчества